— Ты пойдешь со мной?
Фэш медленно кивнул.
— Я тоже виноват в случившимся. Нам стоило подумать об этом прежде, чем печатать ту статью.
Ему было страшно говорить эти слова, страшно увидеть реакцию Василисы и ее осуждение. Но еще страшнее — молчать о таком.
— Нет… она знала на что шла. Моя мама, — Огнева покачала головой, — очень смелая. А я… это я должна была думать о таком…
— Сейчас уже поздно сожалеть. И не надо казнить себя… ведь, не сложись все так, мы бы, — Фэш облизал губу, чувствуя на себе пристальный взгляд, — многое, чтобы произошло плохого. Просто поверь мне, Василис.
Девушка чуть улыбнулась, и ее лицо перестало напоминать восковую маску.
— Мистер Драгоций и мисс ЧарДольская, пройдите, пожалуйста, в третье отделение. Вас ожидают, — их отвлек голос девушки-администратора.
Фэш помог Василисе подняться, чуть придерживая за плечи.
— Как нога? — вскользь спросил он.
— А? Ты про это, — Василиса будто только сейчас заметила рану, — не болит.
В отделении на них налетела Дейла. Девушка выглядела не лучше сестры: щеки впалые, глаза опухшие и совсем стеклянные.
— К ней никого не пускают… там сейчас отец, — лепетала она, — вы бы видели… там на всю шею, я только мельком… ее сразу увезли. Боги… она же говорила, говорила, что не надо…
Фэш почувствовал себя в тисках. Если с одной Огневой он еще как-то справлялся, то с двумя… черт, где этот нытик Норт, когда он так нужен? Почему не рядом со своей семьей, со своими женщинами, ведь Лисса, как ни крути ему тоже нечужая. Хотя, Драгоций вновь вспомнил младшего-Огнева и усомнился, что от него в такой ситуации был бы толк.
— Ты видела ее? — жадно спросила Василису.
— Пойдемте, вам лучше сесть, — Фэш кивнул в сторону дивана.
Дейла сначала молчала, словно задержав дыхание, а потом слова стали вытекать из нее, как из прорванной трубы. За всеми всхлипами, вздохами и рыданиями — Фэш понял следующие: Лисса и Огнева куда-то поехали, причем место девушка не назвала, уже в машине им было не по себе, а потом они разделились, Дейла пошла в помещение, а когда услышала крики и выбежала на улицу — было уже поздно.
— Ты видела ее? — повторила вопрос Василиса.
Дейла кивнула.
— У нее… — она провела рукой по шее, — вот тут… вот тут все… там нет…
— У нее обожжена шея и левая ключица. Лицо не пострадало. Глаза не задеты. Дыхательные пути тоже в норме… что? Это у тебя в телефоне, между прочим. Нортон скинул медкарту, а ты мучаешь сестру расспросами, — Фэш увернулся от рук Василисы и не дал ей телефон. Лучше сначала прочтет он. — Врачи говорят, что будет пересадка кожи… период восстановления и реабилитации. Чтобы избежать шока они не приводят ее в сознание, но так угрозы для жизни нет… ей повезло, что этот псих промахнулся или что-то толкнуло его, так бы он попал прямо в лицо.
Василиса вздрогнула на этих словах, впившись в него таким взглядом, словно хотела прожечь дырку.
— Кто… кто это был? Уже поняли?
Фэш покачал головой. На языке у него вертелось одно имя, но говорить его вслух он, конечно, не станет. Василисе и так хватит забот, а с остальным пускай разбирается ее отец. Уж он-то, Драгоций был уверен, все знает и без его наводок.
Через пару часов, прошедших словно в бреду, их провели в палату. А точнее поставили перед пластиковыми окнами, разрешив посмотреть на спящую Лиссу, обвешанную аппаратурой. Василису одну пустили внутрь. Драгоций почувствовал отчаянное желание закурить. Ему казалось, что вся эта круговерть длится, по меньшей мере, неделю, но никак не несколько часов. А тех счастливых свободных дней будто бы и вовсе не было, будто все это приснилось…
— Я впервые тогда назвала ее матерью, — рядом с ним стояла Дейла, — впервые, если не считать детства. Я перестала звать ее мамой лет с десяти…
Драгоций понял, что надо сцепить зубы и выслушать ее. Он кивнул.
— Меня спросили, кем она, Лисса, мне приходится… врачи спросили, когда тут все оформляли… папы еще тогда не было и я сказала, что мамой.
Фэш оторвался от Василисы, которая сидела перед кроватью Лиссы и что-то шептала ей. Теперь он посмотрел на Дейлу. Та, казалось, уже давно разглядывала его.
— Думаю, повод лучше было сложно найти, — мрачно усмехнулся он. — Какие же вы… у вас, Огневых, вроде, все есть, а как ковырнешь поглубже — с головой уходишь.
Дейла пожала плечами, никак не ответив. Они постояли еще немного, Фэш понял, что ему пора. За Василисой тут приглядят. Драгоций отошел от палаты, не спуская взгляда с рыжей макушки. Девушка будто и забыла о нем, поглощенная матерью. Ну и славно. Лучше уйти так, потому что к очередным разговорам, копаниям и трепке нервов Фэш просто не готов. Василиса итак все поймет, она умная… и смелая. Она перешагнет через это и пойдет дальше.
— Уходишь?
— Мне пора. Завтра начинается новая жизнь, — он где-то нашел силы на улыбку.
— Новая жизнь? — Дейла криво усмехнулась, — новая жизнь, Драгоций, начинается совсем не так… скажи, ты бы хотел ребенка?
Фэш немного опешил. А потом вспомнил, что имеет дело с одной из Огневых и успокоился. У них всех, что не вопрос — камень в глаз.
— Я не думал об этом… возможно, хотел бы.
— А от нелюбимой женщины? От женщины, которую презираешь… на которую тебе плевать, но ты почему-то сделал ее женой… такого бы ребенка ты хотел?
В голове ударил молоток. Фэш посмотрел на Дейлу, на ее затравленный взгляд, на руку, прижатую к животу, и кивнул своим мыслям. Черт, что бы он делал, окажись Василиса беременной? Все равно оставил бы ее… или, наоборот, увез, как собирался, не смотря ни на что… как бы поступил его отец? Фэш поморщился, какая-то его часть даже хотела этого. Но она была так забита, что могла лишь пищать недобитым котенком где-то глубоко внутри…
Огнева все ждала ответа.
— Дейла… не мне же его рожать. Лучше подумай о том, чего бы хотела мать этого ребенка от такого отца, — она все молчала, и ему пришлось продолжить, — знаешь… это сложно, но мужчина вряд ли примет ребенка от нелюбимой женщины. Но женщина, мне кажется, примет любого ребенка… даже и вовсе без отца.
Она не то улыбнулась, не то скривилась в ответ.
— Передать что-нибудь Василисе?
Фэш замер и настороженно прищурился, словно за ним гнались.
— Нет. Она и так все знает… только скажи, что ей нечего бояться. И пускай проверит карманы.
Огнева рассеянно кивнула, а Драгоций поспешил на выход, на улицу. С неба валил мелкий, кусачий снег, и машину неслабо замело. Фэш забрался в нее прямо так, расчистив лишь переднее стекло, а потом погнал по городу. Врубил музыку, купил какой-то дрянной кофе и гонял так всю ночь, пока в голове не остался лишь гул мотора. Если не поворачивать головы, можно было представить, что рядом сидит Огнева и они мчатся, сами не зная куда…
========== Глава 52. Марк ==========
Когда у тебя не остается ничего, отчего-то тянет вспомнить время, когда было все. Марк думал, что это те несколько недель, когда он пробыл в Змиулане на правах второго хозяина, когда у него была власть, связи… все. Но в голову лезли мысли о детстве, о родителях, еще молодых и успешных, о чувстве, что перед тобой расстилается сотня дорог и осталось только выбрать по какой шагать. Что же, он выбрал. И, кажется, заплутал, когда до просвета оставалось всего ничего. Или с самого начала ступил не туда…
Ляхтич сидел на кресле из дубовой, плотной кожи: от нее даже пахло как-то по-особенному. Месяц назад он грезил о нем, сжимал кулаки и мысленно мял высокие подлокотники. Сейчас же хотелось изодрать его в клочья. Его и всех проклятых Драгоциев, Мортинову, Огневых, Резникову — всех, кого он знал, и кто предал его. Теперь Марк отчетливо видел, как Астрагор, словно куклу, дергал его, медленно и ласково заводя в силки. И ради кого? Ляхтич тихо зарычал, откинувшись на жесткую спинку. Ничего. У него еще есть время… он может что-то и придумает.
