Он взял с подноса фужер и залпом осушил его. Надо бы поздравить этого кретина. От души сказать пару ласковых слов.
У Ляхтича уже чуть кружилась голова, а во рту все шпарило. Наверное, стоило остановиться, но парень лишь взял с подноса еще один фужер: выпить за малыша Драгоция. Он как раз вышел на балкон подышать.
— Эй, Фэ-эш, — развязано позвал он, — ты долго клянчил у дядюшки это место?
Драгоций рывком обернулся к нему. На его лице полыхнул оскал, переросший в поганую усмешку. Марку захотелось взять ластик и пару раз чиркнуть по этой рожи.
— Это ты у нас занимаешься подобным, Ляхтич.
— Всем ясно, что ты занял чужое место, Драгоций. Занял, потому что тебе повезло родиться в нужной люльке. Или потому что твой дядюшка знает — больше тебя никуда не возьмут.
Но этого поганца было не так-то просто смутить.
— Меня всегда забавляли люди недовольные своей жизнью. И не умеющие этого скрывать, — Фэш подошел к нему, пытаясь по привычке засунуть руки в карманы, которых не было на деловых брюках. — А ты еще и ноешь.
— А ты никто без семьи.
Марк сам не знал тогда, как больно бьет. Он просто чувствовал слабость, как дикий зверь чувствует след крови, и беспроигрышно метил в самую суть. Фэш побледнел, его ухмылка чуть дрогнула.
— Скажи, твои родители специально откинулись, чтобы устроить тебе безбедну…
И тут этот психованный Драгоций не выдержал. Ляхтич услышал звон бьющегося стекла — это бокал выскользнул из его рук. А потом в голове все загудело, как будто он попал под поезд. Марк старался успокоиться, чувствуя, как дышать становится все сложнее. Красные капли одна за другой стекали на пол. Фэш потряс кулаком, уже замахиваясь во второй раз. Зря старается, больше ему ничего не светит. Ляхтич ухитрился увернуться, толкая Драгоция на усеянный осколками пол, но не удержался и сам повалился следом. Под ними хрустело стекло, и откуда-то, казалось, из другого мира, падали белесые снежинки.
— Ты еще пожалеешь, — рычал Марк ему почти в ухо, — я еще покажу… покажу, что это мое место…
Фэш ничего не отвечал, только больнее выкручивал руку. Его лицо побагровело и стало уже не таким напыщенно-смазливым, как в начале вечера.
— Стойте! — звонкой оклик, как хлыст, рассек воздух.
На балкон выскочила тоненькая девушка с белоснежными волосами. Марку она показалась смутно знакомой, как будто вышедшей из забытого сна. На секунду он даже перестал трепать Драгоция, уставившись на нее. Девушка тяжело дышала, ее грудь вздымалась под слоями золотистого платья.
— Маришка… — прохрипел Фэш, и Марка словно молнией шарахнуло. Мари. Его Мари из той, другой жизни.
— Отпусти его, — потребовала Резникова непонятно у кого. — Довольно.
Они почему-то послушались ее тоненького голоска. Марк отчаянно цеплялся за Мари взглядом, моля, чтобы та хоть раз ответила. Чтобы вновь вспомнить голубизну ее глаз, их морозную свежесть. Ему хотелось броситься к ней и закричать, я тут, перед тобой… помнишь, как нам хорошо жилось сто лет назад?
Мари как будто и вовсе его не видела.
— Пойдем, тебе надо умыться, — она помогла Фэшу встать, но тот раздраженно отмахнулся от нее.
— Я сам… мне не надо умываться, — парень кое-как отряхнул помятую рубашку и постарался загладить волосы. Вышло весьма убого. — Тебе не стоило выходить сюда.
Марк болезненно поморщился. Он все продолжал сидеть на холодном полу, чувствуя, как в ладонь упирается осколок, а по подбородку медленно стекает тугая струйка крови. Таким жалким, он себя давно не ощущал.
Драгоций последний раз окинул его взглядом.
— Больше не попадайся мне на пути, Ляхтич, — а потом этот подонок ушел.
Мари остановилась в дверях и окинула Марка тяжелым взглядом. Ляхтич ответил ей тем же. Он до сих пор не понимал, как та белокурая девчонка из его детства могла уживаться с этой надменной холодной девушкой. И кто из них настоящая Мари.
— Вспомнила меня?
Тонкие накрашенные губы брезгливо дернулись.
— Нет. Но я бы советовала вам уехать отсюда как можно скорее. И больше не бросаться на людей.
Марк сплюнул бордовый сгусток прямо ей под ноги, едва не коснувшись расшитого подола.
— Вали уже за своим Драгоцием, Мари-и, — насмешливо протянул он, — а то на тебя я тоже могу броситься.
Маришка попятилась и секунду колебалась в дверях. Марк понадеялся, что сейчас она все-таки одумается и вновь станет той девчушкой из детства. Но Резникова только мазнула его жалостливым взглядом, а потом скрылась, оставляя одного, под темным ночным небом.
Марк задрал голову и сидел так, пока шея не затекла. Сверху мерцали звезды, сыпался снег, и все произошедшее казалось чем-то ненастоящим. В эту ночь он твердо решил, что душу продаст, но докажет всем этим людям одно — Марк Ляхтич их всех переплюнет.
Марк еще раз окинул взглядом договор. А потом размашисто подписал его, отсекая все сомнения. Теперь его уже ничто не остановит.
========== Глава 43. Фэш ==========
Утро в доме Огневых не сулило ничего хорошего по определению. Все началось с дурацких штор, столь легких, что солнечный свет буквально затопил комнату. Фэш как мог игнорировал его, уползая под одеяло и отчаянно пытаясь поспать еще хоть полчаса. Рядом сопела Василиса, раскинувшись на добрых две трети кровати. Драгоций терпел ее посягательства с мужеством, пока не почувствовал себя плюшевым медведем. Девушка закинула на него ногу, все время отжимая к краю. Тогда Фэш мстительно положил свою сверху. Василиса засопела, но сдаваться не стала. Вот же… типичная Огнева.
В конце концов, Фэш просто лег на подушку, подложив руки под голову и уставившись в потолок. Рядом разметались рыжие волосы, мигом напомнив Драгоцию другую женщину. Ох, как Лисса ЧарДольская умеет добиваться своего… Он до сих пор не верил, что у них все получилось и они нигде не просчитались. Ну что же, цветок в бутон обратно не возвратишь, а значит надо сорвать его, пока он и вовсе не отцвел. Или пока его не затоптал кто-то другой, подумал Фэш о дяде. Василиса заворочалась, уткнувшись ему в подмышку. Стало щекотно.
Драгоций осторожно погладил девушку по спине. После разговора с Марком Фэш понял одно — он сделает все, чтобы оставить его ни с чем. И дело тут было не только в бешеной неприязни к Ляхтичу…
— Эй, соня, уже одиннадцать, — Фэш потрепал белый кокон, — твоего папашу хватит удар, если мы не выйдем из комнаты до полудня.
— М-м-м, — Василиса зарылась еще глубже.
Драгоций потрепал настойчивее. ЧарДольская тихо застонала, но единственное, что показала — рыжую макушку. Фэш понял, что так он ничего не добьется. Пора переходить к методам Захарры. Его сестренка была та еще заноза и могла поднять на ноги даже мертвого.
Драгоций без стеснения достал ногу девушки и с чувством ущипнул под коленкой, скрутив кожу до красноты. Василиса взвизгнула, напомнив сирену, а Фэш едва избежал удара под дых.
— Черт! Ты конченный так делать? — взвилась она, — я чуть не… ну все.
Она налетела на него фурией, но в последний момент запуталась в одеяле. Пришлось поддержать ее, иначе бы ЧарДольская вылетела с кровати, прямо на пол. Теперь они оба барахтались, пыхтя и давясь смешками.
— Помнишь, чем закончилась последняя наша битва? — не смог удержаться Фэш.
Василиса от души дала ему подушкой по затылку.
— Тут моя территория, Драгоций.
Наверное, они бы не выползли из спальни до самого обеда, а то и дольше, но тут телефон Фэша коротко пикнул. Драгоций сразу же вскинулся, отстранился от Василисы и поспешил к нему. Девушка проводила его взглядом ревнивой жены, а потом максимально плавно растеклась по подушкам. В детской пижаме это выглядело забавно, но Фэшу все равно захотелось вернуться.
— Кто это так рано?
— А ты попробуй угадать, — мрачно откликнулся Фэш.
— По твоему голосу это кто-то мерзкий… Ох, столько вариантов… Дядя? Кто-то из твоих братцев? Резникова? Ну прости, это была шутка, честно, — Василиса села на кровати, скрестив ноги. — А-а-а, как я могла забыть. Это Марк. Спешит похвастаться повышением?
