Захотелось позвать Дейлу и как следует отыграться на ней. Марк прикрыл глаза, припоминая их последнюю встречу. Нет, его милая женушка такая прелесть. Скажи он ей выпить горящий спирт, то она и это сделает. Как же Ляхтича бесили такие рохли, не способные взять судьбу в руки и закатать ей уздцы.

«Когда ты это прочтешь, я буду уже далеко. Чего и тебе советую. Беги, Марк. Возможно, у тебя еще есть шанс. М.Р.»

Марк снова и снова перечитывал сообщение на телефоне, понимая, что попросту теряет время. Но что-то все время притягивало его, будто в этом тексте крылись первые капли готовящегося ливня. Какие глупости. Это просто еще одна бесполезная уловка, ничего более.

Ляхтич с тихим рыком перевернул тумбочку Дейлы. На пол посыпались цветные флаконы, тюбики, гели… словом, весь ее женский хлам. Но ключа там не было. Марк перетряс каждый ящичек, найдя даже мутную банку с какими-то таблетками. Она была без этикетки и пахла чем-то резким.

— Суки, — коротко сказал он в пустоту квартиры.

Разумеется, номер Дейлы был недоступен. Скорее всего, его милая женушка прячется в своей берлоге в Черноводе и думает, что там-то он ее не достанет. Ну ничего. Сначала Ляхтич доберется до Огневой, а потом займется поисками Маришки. И, пускай молится кому угодно, хоть кретину Драгоцию, чтобы к этому моменту ключ уже вернулся к нему…

— Только ее не хватало, — простонал Марк, заметив пропущенный. Елена ненавидела, когда ей не отвечают с первого раза… боги, еще одна неуравновешенная баба на его голову. И как их столько плодится.

— Да госпожа Мортинова? Нет, я просто… я доделывал важные дела. Да, да, те самые правки в отчеты. Подъехать? Что?..

На секунду Марк не поверил, что правильно расслышал. Ему потребовалось сделать глубокий вдох, и только потом осознание медленно накрыло его, как прибой морской берег.

Он станет главой Змиулана. Он, Маркус Ляхтич, станет главой Змиулана, черт возьми. Прямо сейчас. Сегодня. Это было подобно снегу в летнее пекло, урагану в ледяной пустоши… словом чем угодно, но только не правдой. На миг Марк даже забыл про недавнее происшествие.

— Я… я понял вас. Прискорбно, весьма прискорбно, что господин Драгоций отходит от дел, — он еле смог сдержаться, чтобы не ухмыльнуться в трубку.

Пошли длинные гудки.

Марк секунду стоял, не двигаясь, а потом с размаху плюхнулся на кровать так, что пружины отчаянно взвыли. Черт, видел бы его сейчас отец… Фалькору и во снах не виделись такие высоты. А этот хлыщ Огнев, вечно кривящийся при его виде … И, конечно, малыш Драгоций… как Марк мог забыть своего самого славного дружка. Вот с кем он обязательно потолкует, когда все формальности будут решены.

— Ты дура, Резникова, слышишь? Сегодня я получил все. И если бы ты… если бы ты осталась, то я разделил бы это с тобой, — Ляхтич на миг представил, как под ворохом одеял на кровати лежит беловолосая девушка. Как он прижимает ее к матрасу, и она вся плавится в его руках. — А знаешь… я еще дам тебе шанс. Найду, приволоку в эту комнату и…

Он вдруг замолчал. Вокруг стояла тишина. Марк со злостью прикусил язык, чувствуя себя последним кретином. Надо было собираться, чтобы не пропустить свой лучший день в жизни. Хотя нет. Лучшим он станет, если вечером Ляхтич навестит женушку и Драгоция. Первой он мило объяснит, что надо меньше трепаться, а второму поставит новые условия их маленькой сделки.

Позже, оглядывая и заново переживая этот день, Марк понимал, как ослеплен он был и как легко Астрагор впутал его в свои сети. И первое, что его тогда насторожило — был взгляд Елены. Ляхтич знал, что Мортинова не будет давиться восторгом за его успехи, но ты как будто нож в горло вставила. И смотрела так насторожено, словно новый глава Змиулана должен был им воспользоваться.

— Сегодня великий день… помню, как ты приехал ко мне. Марк, — женщина вдруг положила ему руку на плечо. Пришлось остановиться. — Иногда я забываю, что твоей матерью была Мика. В такие моменты…

Ляхтич скомкано улыбнулся, хотя почувствовал себя немного неловко. Все-таки вся эта бабская дурь порядком напрягала. А когда ее начинала нести такая женщина, как Елена, и вовсе напоминала брошенную гранату.

— Кхм… не стоит так переживать, госпожа Мортинова. Этот день лишь начало моего триумфа. Поверьте, у вас еще будет не один повод для гордости.

Холодный блеск на секунду вернулся в глаза Елены, как большая рыба, подплывшая к самому мелководью — а потом вновь исчез. Женщина сухо кивнула и, наконец, выпустила Марка из своей хватки.

— И что же заставило Астрагора так резко уйти?

— У него появились некоторые… семейные неурядицы. Которые нужно уладить как можно скорее и незаметнее, — на губах Мортиновой проскользнула улыбка-лезвие.

— И все же… так неожиданно, — Марк чувствовал, что ему предлагают выпить стакан родниковой воды, но где-то на самом дне оседает муть. Вот только что в ней — разобрать было сложно.

— Говорят, один из Драгоциев предал его, — пропела Елена, — и скрыл нечто… очень важное.

Ляхтич понял, что вряд ли этот день станет еще лучше. Интересно, Фэш со своей рыжей подружкой уже в курсе, в какую передрягу попали? Марк усмехнулся, надо было соглашаться на его условия… а сейчас их даже вторая половина не спасет, если Резникова конечно отдала ее, а не утащила с собой.

— Хм, какое упущение. Надеюсь, с ним поступят по всей строгости. И не проявят жалости.

— О-о-о, не переживай. Астрагор не прощает предателей. Особенно кровных.

В Змиулане его триумф ощущался многим острее. Марк вошел под его массивный свод, чувствуя себя капитаном, ступившим на борт самого прекрасного корабля. И вот-вот впереди уже маячат новые берега, странствия, опасности и сокровища — надо только сняться с якоря и встать за штурвал.

С Роком Драгоцием Ляхтич обменялся крепкими рукопожатиями. Сын Астрагора всегда внушал смутные опасения хотя чаще всего оставался молчаливой тенью за спиной отца. Марк решил не трогать парня и позволить ему и дальше тут работать. Все-таки свое дело он знал и вполне мог стать «штурманом» Ляхтичу. Особенно на первое время.

А потом я отправлю его восвояси… все-таки слишком близкое сходство с отцом. Пока он тут, Змиулан не станет окончательно моим…

— Да, я как раз хотел предложить вам новые перестановки в оргструктуре, — Марк отвлекся от разговора с Драгоцием. На телефон пришло сообщение с неизвестного номера.

«Не соглашайся. Чтобы тебе не предложили не соглашайся. Дейла»

Вот пронырливая стерва, хочет и тут подгадить ему. Ляхтич не отвлекаясь от темы обсуждения удалил сообщение и заблокировал номер. Не хватало, чтобы эта дура названивала ему во время переговоров с Астрагором, правда, холодок все же пробежал по спине. А вдруг она что-то знает… Но Марк сам же высмеял себя: Огнева ничего не может знать.

В кабинете Астрагора перед ним легло гладкое заявление, пахнущее свежими чернилами. На нем стояла жирная печать с очертаниями летучей мыши и размашистая подпись самого Драгоция. Марк на секунду остановил ручку, коснувшись стрежнем графы.

Марку Ляхтичу казалось, что все вокруг смеялись над ним. Все эти люди: мужчины в дорогих костюмах, женщины в меховых манто и даже снующие между ними муравьи-официанты. Все. Парень заставил себя растянуть губы в небрежной усмешке.

Чертов Драгоций выглядел так, будто ему было и вовсе плевать на происходящее. Плевать, что он только что отобрал у Марка цель всей жизни и теперь прилюдно топтал ее. Конечно… кто если не любимый племянничек достоин такой чести? Но ведь в мальчишке нет ничего, за что его можно так наградить.

Марк прищурился, оценивающе оглядывая Драгоция. Кроме смазливой рожи и густой копны кудряшек этот хлыщ не отличался ничем. Но вряд ли Астрагор повелся на его голубые глаза, когда отдал место у себя под боком.

— Чертовы Драгоции, — не удержался Марк.