— Правда, хорошенький, — пробормотала девушка, но сестра ничего не ответила. — Фэш? Ты здесь? Где мы?

— В ЗолМехе. Ты заснула на диване перед кабинетом.

— А-а, точно. Сколько времени? — Василиса оглянулась, но вокруг было слишком темно. Свет почему-то не горел.

— Мы одни. Сейчас полвторого.

Фэш подсел к ней, хотя места было немного, а она все еще лежала. Драгоций приподнял ее колени, а потом положил их себе на ноги. Наверное, стоило пододвинуться, но Василиса лишь откинулась на подлокотник так, что волосы достали пола.

— Зачем приехал?

— М-м? А… забыл кое-что, — разумеется, ЧарДольская ему не поверила.

Драгоций продолжал сидеть, будто ничего не происходило, будто это не его рука зацепила пряжку туфель и теребила ее. Василиса закрыла глаза и сосчитала до десяти — не помогло. Вдруг раздался глухой звон — это каблуки встретились с полом. С ног как будто пропало килограмм десять, не меньше.

— Тебе нормально было спать в обуви? — усмехнулся Фэш.

— А тебе нормально приставать к своим подчиненным?

Драгоций издал странный звук, похожий на смешок.

— Это ты-то подчиненная?

Василиса тоже усмехнулась, легонько толкнув его в бок. Впервые за день ей стало спокойно и тепло, словно по венам затекло топленое молоко. В голове клубился мягкий черный туман, сквозь который прорезался чужой голос:

— Я почему-то знал, что ты будешь тут. Мне иногда кажется, что пропади ты за тысячу лиг — я бы все равно тебя нашел.

ЧарДольская не заметила, как приподнялась и оказалась в сантиметрах тридцати от Драгоция.

— И ты бы поехал за мной? Поехал бы за тысячу лиг?

Фэш усмехнулся, рассматривая ее лицо. Наверное, в темноте оно выглядело лишь набором штрихов.

— Мы бы поселились рядом с океаном… в маленьком доме с чайками и приливами. Вода была бы холодной и соленой, но мы бы все равно купались в ней, а потом грелись бы у костра на берегу… и звезды… говорят, у побережья самые лучшие звезды, — Василиса закрыла глаза, представляя маленький дом с огромными окнами. — Я бы сбежала за тысячу лиг хоть сейчас ради такого.

Ей не было видно лица Драгоция, но хотелось думать, что он улыбается и тоже представляет этот дом на берегу. Василиса не сдержалась и искоса глянула на него.

— Фэш… все хорошо?

— Возможно, тебе и придется уехать… если ничего не изменится за эту ночь, — он вцепился ей в ступню, словно она держала его от падения. — Но пока рано думать об этом.

Василиса чуть не слетела с дивана, едва успев вцепиться в обивку. Что значит уехать? Куда она поедет? Особенно сейчас, когда столько всего происходит…

— Не хочешь все объяснить? Кажется, за моей спиной кто-то решает, как мне быть. А я такое не очень люблю, ты же знаешь, — Фэш молчал, поэтому ЧарДольская решила добить его, — ты ведешь себя очень странно. И даже не скрываешь этого. А все началось после прихода Ляхтича. Что он такого наговорил, Фэш?

Ее слова наконец подействовали, и Драгоций перестал считать ее за кусок стены. Во всяком случае его взгляд больше не казался потерянным.

— Ему известно о ключе… то, что он хранится у тебя.

Наступила тишина, нарушаемая лишь ходом часов. ЧарДольская смотрела на темное пятно впереди, которое было Фэшем. Смотрела и не могла пошевелиться, она как будто тоже выпала из реальности и барахталась, пытаясь найти якорь.

— Так это… я догадывалась, — и почти сразу последовал второй вопрос. — Откуда?

Драгоций покачал головой, но отвечать не стал. Вместо этого он потянул девушку на себя, перетаскивая ее под бок. От него пахло ландышем и дымом, а еще немного женскими духами. Непереваримый запах. Василиса уткнулась в помятую рубашку.

— Я не отдам Астрагору ключ. И Марку, — тихо сказала она, — и они не найдут его.

Фэш едва уловимо вздрогнул, но потом только сильнее сжал ее плечи. Знать бы, о чем он сейчас думает…

— Отдашь. Отдашь, если мой дядя доберется до тебя. Ты сама сказала, что он хуже Огнева.

ЧарДольская яростно смяла ткань под рукой, шершавую и жесткую, похожую на чешуйки. Фэш был чертовски прав, если дело дойдет до Астрагора — все она отдаст.

— Куда ты ездил?

— Встречался с кое-кем. Она обещала нам помочь… — Василисе не очень-то понравилось это «она», сказанное с неуловимой тоской. — А еще я написал Лиссе. Сам.

Девушка усмехнулась, а вот это было зря — она уже успела обрадовать мать отказом Драгоция. Так что напоминать ей лишний раз не стоило.

— И она согласилась увидеться со мной и дополнить свою статью перед тем, как издать ее.

— Фэш?.. — больше ей было нечего добавить. Сердце смялось листком черновика, и десятки иголочек прошлись через него. — Спасибо.

Драгоций улыбнулся, но получилось криво. Как если бы его губы разбились на десяток осколков, а потом кто-то постарался сложить из них целое.

— Пока не за что.

И в этот момент, сидя у Драгоция под боком в темном огромном здании, где больше ни души, Василиса поняла — она его любит. Любит его взгляд, каким бы колючим тот не был, любит голос, руки, нос, плечи… Но куда больше то, что прячется под всем этим. Ей захотелось расцеловать каждый кусочек этого тела, и целовать, пока губы не устанут и не покроются коркой.

Девушка нашла взглядом лицо Драгоция. Сосредоточенное, бледное и пустое, как будто он решал судьбы мира.

— Не надо, — Василиса мягко провела ему по плечу рукой, — ты же сам сказал, что эта ночь может все изменить. Надо просто ждать. Не мучай себя впустую.

А потом ЧарДольская не выдержала и поцеловала его. Так, чтобы он забыл обо всем и просто вернулся из мыслей. Выкинул из головы Марка, Астрагора, эту загадочную «она» и был только с ней — с Василисой. Фэш зажмурился, словно ему попал песок в глаза, но девушка лишь сильнее прижалась к нему. И Драгоций сдался. Он что-то шептал ей, вдыхал ее запах, гладил голые плечи. Величественные стены ЗолМеха с прохладным интересом следили за ними, часы продолжали свой бег, предрекая скорое утро…

Завтра наступит новый день, и они подумают, как им быть. Но чтобы не пришло завтра, у них остается сегодня.

И все у них будет хорошо. Василиса отчего-то верила в это.

========== Глава 38. Маришка ==========

В ту же ночь

Маришка была знакома с Марком чуть меньше, чем всю жизнь. Их семьи неплохо общались, пока отца Ляхтича не выперли с работы за превышение полномочий и не перевели куда-то в глухую провинцию. После такого их дороги разошлись на долгие десять лет. Маришка завела новых друзей, целовалась с новыми мальчиками и не очень-то грустила. К тому же, у нее был Фэш, а у Марка — стойкое желание вернуть утраченное, амбиции и ненависть ко всему миру, отобравшему прежнюю жизнь.

Потом они снова встретились, выросшие и успевшие наделать ошибок, встретились под одобрительный взгляд Мортиновой и ее тонкую улыбку. У Маришки уже не было Фэша, а Марк давно понял, что свою ненависть и амбиции надо держать в узде. Они сразу сошлись, учуяв друг в друге схожие черты. Но также быстро и отпустили друг друга, уж слишком похожи были и слишком хорошо понимали, что прячется у них внутри.

Теперь же у Маришки — холодная одинокая постель, а у Марка — жена, которую он и в грош не ставит. Наверное, им было лучше остаться детьми и никогда не взрослеть.

— Что это ты вспомнила обо мне? — Ляхтич открыл дверь машины.

Маришка заставила себя сесть в кожаный салон и не скривиться. Ей уже все равно, что будет… надо просто чаще повторять это в мыслях.

— Стало жаль малышку Огневу, — улыбнулась она так, что стало ясно — плевать ей на Дейлу. — И просто я еще не успела поздравить тебя с новыми высотами… Фалькор бы гордился тобой.

Черные глаза на миг потеплели.

— Астрагор все никак не освободит мне место… чертов старик. Ему давно пора потесниться, как и всем Драгоциям.

— Потерпи еще немного, ты столько терпел, что пара лет пройдет незаметно.