— А я тебе сразу говорил, что надо было покупать путевки в Чародол. Вот там край вечного лета и тепла, — Фэш обернулся к Нику. — И заметь, никаких слепых женщин.

Фрезер поджала тонкие губы, осудительно покачав головой.

— В путешествиях надо искать духовное развитие и преодоление. Верно, Ник? А тем, кто едет поваляться на солнышке, я искренне сочувствую. Ведь они упускают тысячи и тысячи новых встреч, взглядов, улыбок, ароматов… Целые миры проносятся мимо.

Василиса хмыкнула, привлекая всеобщее внимание. Все началось с простого просмотра фотографий из последней поездки Фрезер и Лазарева. Загорелые и счастливые, они карабкались по горам, сплавлялись по речке, ночевали в какой-то берлоге посреди хвойного леса. Почему-то все время Драгоций не сводил со своего дружка долгого сочувствующего взгляда.

— А ты как отдыхаешь, Огнева? Тоже дожидаешься, пока за тобой не прилетит спасательная экспедиция?

— Это было один раз, Фэш. Один раз. Ты так вцепился в этот случай, будто лично вытаскивал нас с того ледника.

У этой Дианы взгляд тяжелее железных гирь… Кажется, я понимаю, почему Ник так старательно улыбался на каждой фотке.

— Последний раз я ездила в детский лагерь вожатым, на втором курсе. Это считается за отдых? Преодоления там было предостаточно, могу вас заверить.

Все улыбнулись, даже Фрезер чуть смягчилась. А Фэш вновь показал свои ямочки, будто специально знал, что ЧарДольская будет смотреть на него.

Вечер выдался на удивление тихим и ясным. Ветер утих, а море было столь спокойным -хоть пряди из него шелковое полотно. Кроме них пятерых здесь никого не было, только чайки пару раз проносились с пронзительными возгласами.

В теплом термосе плескался глинтвейн с корицей, имбирем и дольками лимона. Его тут же отдали Василисе и Диане, остальные же пили коньяк из черной фляги. Его запах напомнил ЧарДольской об отце, когда они с Мираклом играли в вист и обсуждали политику, сидя у камина.

— Вожатым? Я думал, что твой отец во всем… — Ник замялся под конец, но взгляд его жег пытливым интересом.

— Обеспечивает меня? Он любит нас иногда баловать, это правда. Кидать в руки дорогущие подарки, оплачивать путешествия, курсы… Но жить мы должны на свои деньги. Особенно, если отказываемся от его фамилии и убегаем из дома.

В наступившей тишине был слышен морской прибой. Волна обнимала шуршащую гальку, оставляя соленые поцелуи.

— Это же было года три назад, верно?

— Два с половиной, если быть точнее. Да, два с половиной года назад стало на одного Огнева меньше, — видимо, выпитое вино начинало сказываться и ее мысли путались. — Господи, прошло больше двух лет, а это клеймо никак не сходит.

Драгоций как-то странно хмыкнул после этих слов.

— Ник… мы говорили об этом, — Фэш не спускал с Василисы долгого вдумчивого взгляда, словно пытался забраться к ней в мысли.

— Да, да, конечно. Я сейчас подойду, милая, — Ник скомкано улыбнулся Диане, после чего легко дотронулся до плеча ЧарДольской. — Кажется, за мной осталась пара вопросов.

Они отошли, зайдя за бетонные столбы. Голые стены, обдуваемые ветром и дождями, были словно потерянные дети. Кое-где время уже изъело их, оставив щербинки и трещины. Василиса провела рукой по неровной поверхности, выбивая ногтями мелкие кусочки.

— Я говорила с отцом… — больше никакие слова не желали появляться. Ей до отчаянья хотелось прокричать все то, что сидело внутри, но удавка опустилась на горло. Видишь, папа, как хорошо ты научил нас слушаться.

— Знаешь, а ведь когда-то они дружили, наши родители. Еще со школы мечтали создать вместе что-то такое, что изменит этот мир, — Ник усмехнулся, хотя его глаза оставались серьезными. — А потом Нортона пригласил Астрагор, ввел его в старший круг, ну и дальше тебе известно.

Он покинул Лазорь, заставил Константина отказаться от всех прав на совместные изобретения и парочку раз старался присвоить и саму компанию… Да, вот так стоит поступать с бывшими друзьями.

— В ту ночь ты сказал, что у вас что-то пропало…

Ник не дал ей договорить:

— Думаю, тебе известно об этом куда больше моего.

— Ты ошибаешься, — голос против воли сдавило. Для таких вестей у отца есть Норт.

— Да брось, — Лазарев устало махнул рукой, — я не записываю на диктофон, не прячу камеру в пуговице. Можешь хоть сейчас прекратить лицемерить и говорить прямо. Поверь, тебе понравится.

Василиса задержала воздух в легких, словно собиралась прыгнуть с вышки. А потом выпалила на одном вздохе:

— Я пустое место для него!

Весь мир как будто разорвался, бросая в лицо мелкие осколки. Девушка вцепилась в стену, чувствуя, как ноги подкашиваются.

— Перед тобой стоит паршивая овца славного семейства Огневых. И почему-то она все еще дает себя стричь.

Полминуты ей отвечал лишь соленый прибой.

— Постой… я не знал, — Ник судорожно вздохнул. — Думал, что ты смеешься надо мной. Просто, тебя ни разу не назвать пустым местом.

— Ты не виноват. Мне жаль, жаль, что все так вышло, — это были одни из тех слов, что говорятся раньше, чем ты успеваешь обдумать их. И они золотыми нитями связывают то, что казалось навек поломанным.

— И мне… Василис, я не собираюсь винить тебя за поступки Нортона, — Ник тут же стушевался под ее внимательным взглядом. — То есть ты не кажешься мне подлой… даже наоборот… Ты не должна оставаться там, где тебе не рады.

Лазарев совсем сбился и, видимо, не знал, как она отреагирует на его признание.

— Я тебя поняла, спасибо.

На них уже косилась Диана, да и Фэш с Захаррой подходили все ближе. Каждый сам должен нести ответ за свои ошибки. Рано или поздно мы все придем к этому.

Василиса уже собралась уходить, как Ник сжал ее руку.

— Пропал «Крест». Это одна из последних разработок Нортона и папы. Что-то наподобие вируса, способного уничтожить определенную базу… Вот только я не знаю какую. Еще это не весь программный код. У нас хранилась лишь половина, а где-то прячется вторая.

Василиса кивнула, впитывая каждое слово. Так вот, что отец отдал Лазоревым «на хранение».

— Используй эти знания правильно, — Ник разжал пальцы и направился к Диане.

Теперь появился и седьмой ключ. И тот, кто положит его в карман, заберет все.

— Ты даже не представляешь, как помог мне, — одними губами произнесла Василиса.

Когда-то Эфларус создал величайший замок, который сам же и обрек на смерть. А Нортон Огнев оказался ничуть не лучше. Вот только его замок будет состоять из костей всего города.

Такси подъехало, осветив их фигуры потоком света. Ник открыл дверцу Диане, помогая ей устроиться. Захарра цокнула и нарочито громко залезла на ряд к водителю. Василиса усмехнулась, наблюдая за ними. Такие разные и при этом близкие. Совсем не как мы с Нортом.

— Фэш! Ты там долго? — Захарра опустила окно, и из салона послышались сердитые наставления Дианы. Она просила «не гнать, убавить громкость и положить на руль обе руки».

— Я на следующем. Хочу оказаться дома не к утру.

— Ну-ну, пока, Василис. Пожалуйста, верни мне брата в целости и сохранности.

Машина, наконец, тронулась, оставляя на асфальте следы колес. Ее огоньки фар промчались по пустынной дороге, потонув в молочном тумане.

Они остались с Драгоцием одни, разделяя тишину с шепотом волн.

— Если я скажу, что ни одно такси не может нас найти, ты поверишь? — Василиса почувствовала прямой взгляд Фэша.

— До моего дома отсюда далеко.

— А мы не пойдем к твоему дому.

Они спустились к самой кромке воды. Пахло рыбой, портом и мокрым камнем. Под ногами шуршала галька, перекатываясь под подошвой. Скоро она скроется под первым снегом, а море нальется свинцом, растеряв все летние краски.

— Отсюда виден шпиль Ратуши и даже Черновод… — а там сейчас должно быть все спят, или вообще никого нет.

Фэш посмотрел на зыбкий горизонт, где маячили скопища разноцветных огней.