Ива вспомнила картину, висящую в гостиной этого странного дома. Выполненная на дереве, она больше напоминала рисунки на скалах. Изображения выглядели такими же схематичными. Они шли по кругу, как в цифры в часах. На том из них, что казалось первым, были нарисованы человекообразные фигуры в желтоватых длинных одеждах в окружении других, обозначенных тонкими черными линиями. Первые протягивали что-то вторым. Дальше изобразили множество юрт, у одной из которых опять же стояли эти неизвестные в желтом. Вокруг паслись стада каких-то животных. Следующий рисунок: люди отворачивались от даров пары в желтом. Дальше – желтых стало трое, но вторые почему-то воздевали руки к небу и потрясали оружием. Пятая картинка выглядела совсем уж непонятной – какое-то смешение то ли людей, то ли предметов. Только две – снова две – фигуры остались на прежнем месте, только теперь они как-то иначе изображены. Будто одежда другая, уже не длинная. Еще одна такая же картинка – ничего не понятно, только будто заштрихованная желтым. И последняя – только земля парой штрихов и две желтые фигуры, какие-то особенно яркие.

Может быть, Гом-наа – это третья фигура в желтом? Оружие – это то, что ее не приняли? Или хозяин Нум-га прошел спросить, за что так с его дочерью? Или имеет значение то, что на следующем рисунке ее снова нет? Хотя куда страшней дальнейшие картинки – ведь именно там люди, обозначенные черными линиями, исчезают. «И после этого нас не стало…» Как это понимать? Хозяева Нум-га уничтожили отступившихся?

– В смысле? – задал Ласко вертящийся у всех на языке вопрос.

– В смысле, что после их гнева выжили лишь немногие, – тяжело посмотрел на него Ёрми. – Впрочем… это дела давние. Но… мы помним. Поэтому пришли за вами.

– Вам срочно нужно уходить, – поддержал его Йорд. – Скоро час волка. Хозяева Нум-га станут в своем праве. И это право на всё. В том числе и на тех, кто добровольно пришел в их дом.

– Если вы останетесь… – Ёрми передернул плечами.

– Если мы останемся?.. – подтолкнул его Бьёр.

– То стая фуурсов увеличится.

– Вот я сейчас не понял, – нахмурился Грым.

Ёрми поднял голову и посмотрел прямо на тролля. Тот отчего-то инстинктивно задвинул высунувшуюся было знахарку обратно себе за спину.

– Ваше мясо пустят на очередное жаркое, – медленно и четко произнес старший из спасателей. – А душу и кости превратят в белоснежную преданную тварь с колючками вместо шерсти. Думаете, откуда взялись эти монстры?

Несколько мгновений стояла тишина, потом Сул подскочил, задергался.

– Нужно быстро собрать вещи и уходить, – выдохнул он. – Куда ведет этот ход?

– Не очень далеко, – вздохнул Йорд. – Но почти на границу земель хозяев. Там полчаса бега – и вы спасены… Если не наткнетесь на фуурсов.

– Час волка – уже скоро, – выдохнул один из гвардейцев, и эти слова мгновенно всех мобилизовали. Люди забегали, начали хвататься за вещи, натягивать одежду, проверять оружие.

Ива же никак не могла собраться. Все просто вываливалось из рук. «Боги, души и кости… Настоящее шаманство… – метались мысли в ее голове. – Как это вообще возможно?.. Какое же тут все другое… Но как?.. Боги… действительно боги. Или почти. Как можно быть почти богом? Впрочем, какая разница, все равно ни мне, ни остальным с ними не справиться…»

Внизу что-то громыхнуло, будто ворочали тяжелые котлы.

– Нас всех съедят! – пискнул кто-то истерическим голосом.

– Поторопитесь, умоляю, – простонал Ёрми.

– Все здесь? – строго спросил Бьёр.

– Таселя нет, – ответил кто-то.

– Где этот придурок ходит?!

Кто-то выглянул за дверь и обнаружил за ней искомого гвардейца. Тот выглядел бледной тенью самого себя.

– Соберись, – рыкнул командир. – Всё потом. Все мысли, чувства, всё потом.

– Не могу, – мужчина казался совершенно разбитым. – Неужели и тут ложь? И они прогнали ее, потому что она… людоедка?

– Да кто там знает? – пожал плечами Бьёр. – Пошли уже. В любом случае тут тебе ловить нечего. Какая бы она ни была, она не про тебя, друг. Вставай, пошли, – он потянул подчиненного за предплечье, заставляя подняться. – Гоблин, а где Чес?

– Блюет в соседней комнате, – рыкнул Ласко, только что пришедший оттуда.

– Да вы что, сговорились, что ли?

Время ускользало как песок. Иве даже показалось, что она держит его в ладонях, мелкий, будто шелковый, он просачивался между пальцев, заставляя сжимать их еще крепче.

«Что за бред?» – думала Ива, осматриваясь, не забыла ли чего.

Снизу вновь раздались звуки. Стало отчетливо слышно, как там кто-то ходит. Кто-то очень и очень тяжелый. Его шаги звучали как приговор. Один из гвардейцев не выдержал и рванулся к потайной двери. Ёрми еле успел отпрыгнуть в сторону, но сбежать солдату не удалось. Бьёр, не задумываясь, врезал ему в живот так, что не ожидавший такого мужчина согнулся пополам.

– Или все, или никто, – прошипел командир. – Ласко, тащи сюда этого болезного. Тоже мне, лосятину с человечиной перепутать…

Ива вздрогнула. Они точно ели лося… Она бы поняла, если бы нет, ведь так? Ведь так?! «Да и откуда здесь взяться такому количеству людей? – привела знахарка самой себе аргумент. – Там порции были не хиленькие…»

Травница вдруг вспомнила взгляд хозяйки, когда она убеждала их попробовать камни, как они все тогда считали. Девушка помнила, как та отвела взор, будто ей стало больно или стыдно. А потом перевела его на мужа – и дальше. Так, чтобы он уперся в картину. Тогда Ива решила, что это подсказка. «Неужели я сама себе это придумала? Или хозяйка лучше своего жестокого мужа?»

«Они перестали ее замечать. А потом перестали и видеть. Никто не возмутился, ведь равнодушие умело прячется за бытом и занятостью. И когда мы спросили, почему они не видят нашей дочери, они сказали, что нашей дочери среди них нет», – прокралось в ее сознание воспоминание. Хозяин Нум-га говорил спокойно, сдержанно, но его откровения пробирали до дрожи. В буквальном смысле. Так не рассказывают, играя, вдруг поняла Ива. Ложь всегда красивей правды, эмоциональнее, ярче подана. Спокойно говорить можно только о фактах. «Неужели именно из-за этого он осерчал?»

«Но зачем такие сложности? Ведь они могли убить нас еще там, у своих границ. Или это ритуал? Войти в их дом, вкусить их пищу, поспать на их кроватях… А потом заплатить за это…» На этом мысли заканчивались из-за накатывающей на душу паники.

«Однако зачем был этот цирк с камнями? – попыталась мыслить в иную сторону Ива. – Ведь им явно было важно, чтобы мы начали есть именно камни. Пусть те и оказались обычно мясом. Обычным ли? Так, не думать об этом. И с дочкой…»

«Вы хотите сказать, что не видите мою прекрасную дочь?» – в голове вновь зазвучал тяжелый голос хозяина. «Он ведь мог построить вопрос иначе… Ведь на такой вопрос невозможно ответить: «Да, не вижу», если у тебя в голове есть хоть капля мозгов…»

– Теперь все здесь? – Бьёр недовольно оглядел зеленого Чес, которого разве что не втащили в комнату.

«Какие мы нежные, – мысленно скривилась Ива. – Лось это был, лось. Там же даже кости были. Пусть и не целиком, но что я, человеческие кости бы не опознала?»

– Идемте, скорее, – почти белый Ёрми, постоянно оглядываясь на дверь, замахал рукой. – Идемте.

На один короткий миг время словно застыло, раскололось на до и после. Иве показалось, что сам мир замер, чего-то ожидая. Будто сейчас решалось что-то неизмеримо важное. Что-то, что она, разумеется, снова упустила. Нет, не дрожала магия, не шептали духи, не ударило никаком видением, просто в какой-то момент возникло ощущение неправильности. Четкое и ясное.

Но как его сформулировать? Как сказать, чтобы поверили?

И надо спешить! Спешить!

– Они не сделали нам зла, – Ива схватила Грыма за плечо, останавливая.

– Что? – не понял тролль.

Остальные тоже обернулись.

– Они не причинил нам зла, – повторила знахарка уже громче.

– Госпожа Ива? – Бьёр недоуменно поднял брови, требуя объяснений.