Не помню, сколько я шла, но ладони начало покалывать. Шварховы волдыри… Надо хотя бы промыть их. Отстранённо заметила, что пережитое потрясение слегка притупило мой болевой порог. Звук ручья привлёк внимание, и я поспешила к нему. Карту я загрузила в коммуникатор совсем недавно, но, тем не менее, успела её немного изучить и теперь приблизительно представляла, где нахожусь.

Вода оказалась кристально чистой и обжигающе холодной. Я запустила ладони в воду и стала с силой тереть их друг о друга. Водянистые пузыри лопались, красные полоски кожи отходили рваными лоскутами, но удивительное дело: боли не чувствовалось совершенно, но и прохлада не приносила желанного облегчения. Я с диким остервенением скребла ладони ногтями, до крови раздирая собственные руки. Почему-то мне казалось, что надо отмыть их, или произойдёт что-то ужасное.

У меня нет подготовки алеф- или хотя бы бета-агентов. Зачем я только согласилась на эту операцию? Зачем СБЦ послали на Ларк тау-специалиста? Программист? Аналитик? Это же просто смешно… Да здесь не помешал бы кто-то, кто умеет расправляться с такими вот… животными.

Именно в таком состоянии меня нашёл Арх-хан. Он бесшумно сел рядом на корточки и положил свои шершавые ладони поверх моих, заставляя меня остановиться. Оливковые глаза с вертикальными зрачками внимательно меня осмотрели, задержавшись на разорванных на коленях брюках, грязной кофте, нескольких листиках, что попали в волосы. Арх-хан поднял взгляд ещё выше, смотря на моё лицо. Я отвернулась, не желая, чтобы он увидел то, о чём я думаю. В поле зрения попал блестящий наруч из тонкой чешуи.

– Они сделаны из того животного, наподобие которого вы сегодня убили. Я права?

В ответ – раздражающая тишина и журчание лесного ручья. Я набралась храбрости и посмотрела в глаза ларка, что меня так пугал всё это время. Удивительное дело – чуть ли не впервые за всё время я не испытывала страха. Наверно, я так долго боялась, что просто устала это делать. Интересно, так бывает?

– Вы дрались очень слажено и умело, – отстранённо заметила я, вспоминая скупые движения вожака стаи и один единственный удар клинком в широко раскрытую пасть чудовища.

Арх-хан невыразительно пожал плечами. Словно не он убил того монстра, против которого не смогли справиться шестеро телохранителей. Словно это было для него чем-то обыденным.

– И всё-таки вы могли предупредить нас, что на Ларке водятся настолько опасные хищники.

– Наша планета – нам решать, что с ней делать и кому и о чём рассказывать.

«А мы всего лишь незваные гости, которым здесь не очень рады», – так и рвалось у меня с языка. Я не знала, что делать. С одной стороны, безумно хотелось накричать на Арх-хана, какого шварха он не сказал о песчаном черве, из-за которого погиб Дарек. К тому же неизвестно, выкарабкается Майк или нет. С другой, Арх-хан был в своём праве. Более того, он вмешался в ход сражения и фактически спас меня. Уже за это я должна была ему быть благодарна.

Не сводя с меня взгляда, вождь ларков медленно поднёс мою ладонь к лицу и лизнул её. Я ахнула. Никогда не представляла, что прикосновение шершавого языка может стать столь приятным. Не отпуская меня из плена своих глаз, Арх-хан лизнул меня вновь. Но на этот раз его язык прошёлся от крохотной косточки на запястье до кончиков пальцев, скользнув по тонкой коже между ними. А затем он повторил это действие снова. И снова. Это было безумно дико, нецивилизованно, негигиенично, и… невероятно порочно. Смотреть, как мои ладони утопают в его огромных натруженных мозолистых руках, а влажный язык нежно трогает места, где ещё недавно горели волдыри. Чувствовать прикосновения к рукам, но при этом ощущать их всем телом. Мягкий язык сменялся обветренными губами. Я прикрыла глаза, растворяясь в томительной ласке, что будила во мне что-то тягучее, глубинное и первобытное. Мир резко сузился до журчания ручья, моего сбившегося дыхания и мучительно медленных касаний Арх-хана.

Тогда, когда блаженная нега укутала меня с головой, послышался треск рвущейся ткани.

– Что ты делаешь? – я распахнула глаза и ошеломлённо уставилась на остатки своих брюк.

Вся моя правая нога от икры до бедра теперь была обнажена. Запоздало пришло понимание, что я нахожусь глубоко в лесу один на один с мужчиной, многократно превосходящим меня по физической силе и быстроте реакции. А ещё у меня при себе нет ни оружия, ни элементарного шокера…

– Опять боишься?

Зелёные глаза ларка смотрели на меня, чуть прищурившись, а большие ноздри трепетали, втягивая в себя воздух. Почему-то в голову пришло сравнение, что именно так хищник смотрит на свою жертву перед тем, как на неё напасть. Я с трудом сглотнула образовавшийся ком в горле. От той расслабленности, на волнах которой я пребывала ещё минуту назад, не осталось и следа.

– Боюсь.

Подтвердила, понимая, что врать в такой ситуации просто глупо. Арх-хан поднёс лицо к моим волосам так близко, что мне захотелось отпрянуть, но я сдержала себя, памятуя слова вождя о том, что убегающая добыча лишь усиливает возбуждение.

– Мне нравится, как ты пахнешь. Словно бутон лотоса, что вот-вот раскроется под серебряными лучами луны.

Слова Арх-хана меня ошеломили. Что это? Изысканный комплимент? От ларка?!

– Спасибо, – с трудом выдавила из себя, всё ещё опасаясь шелохнуться.

Глаза мужчины насмешливо блеснули яркой зеленью. Он снова по-хозяйски потянулся рукой к моему обнажённому бедру, но на этот раз я всё-таки дёрнулась и, путаясь в рваной штанине, неловко отползла от массивного ларка. Это получилось почти бессознательно, на уровне интуиции и воспитания, что годами вбивали в меня на Цварге. Нельзя давать мужчинам прикасаться к себе без разрешения, нельзя ярко проявлять эмоции, нельзя откровенно их провоцировать, нельзя, нельзя… Наверное, надо было сидеть и не двигаться, терпеть его прикосновения… Надо было. Наверное.

Арх-хан ничего не сказал, но я кожей ощутила, как меня окатило волной агрессии. В почти звериных радужках полыхнул огонь злобы, кулаки резко сжались.

– Ты боишься не меня, а себя. Я чувствую запах твоего тела, его желания и потребности. Лейла, перестань обманывать себя! Ты только что хотела меня! Страх не изменит твоего будущего, но сделает настоящее куда приятнее.

Вертикальные зрачки Арх-хана расширились, затопив тьмой почти всю радужку, он шумно дышал и надвигался на меня. Огромная гора литых мускулов. Обнажённая каменная грудь, изрисованная узорами белёсых шрамов и чёрными письменами. Напряжённый живот. Сильные руки, на которых отчётливо проступили вены, когда Арх-хан сжал пальцы. Рельефные ноги, торчащие из-под короткой кожаной юбки. Густая грива волос, небрежно собранных на затылке. В висках застучала кровь, а во рту стало сухо как в той проклятой пустыне. Я зажмурилась, ожидая… или уже надеясь? Шварх! Да какая разница?

Секунда. Другая. Я сидела на траве, остро ощущая каждый листочек, каждую травинку, что кололась сквозь ткань штанов и кофты. Сердце колотилось с такой силой, что готово было выпрыгнуть из груди. Но ничего не происходило. Я распахнула ресницы. У ручья никого не было. Зябко подтянула к подбородку колени и обхватила их руками, стараясь успокоить бешеное сердцебиение. Что это сейчас было? Как это понимать?

Дыхание перехватило, когда в поле зрения попали мои собственные ладони. Тонкая розовая кожица уже успела образоваться там, где недавно ладони украшали жгучие волдыри. Даже регенерации цварга не хватило бы на то, чтобы раны зажили так быстро. Невероятно быстро! А вот царапины от кустов на коленке и бедре продолжали неприятно саднить.

/Планета Ларк. Арх-хан Шаррше Варкхарий Вакхаш/

Во мне кипела злость, ярость застилала глаза. Моего советника от немедленной расправы спасало лишь то, что он отдал команду спустить кошек, не зная, что девушки отстали.

Пумы должны были лишь слегка припугнуть людей, чтобы я посмотрел, кто из таноржцев стал действовать самостоятельно. Не так, как все. Да, люди и цварги во многом похожи, но всё-таки психология у них разная. Мне доводилось общаться и с теми, и с другими, и я знаю, что в опасной ситуации хвостатые в первую очередь включают логику и рациональное мышление. Там, где люди проявляют безрассудную храбрость, а иногда и вовсе скудоумие, цварг всегда примет взвешенное решение. Я ожидал, что цварг выдаст себя, запретив таноржцам выходить в пустыню, ведь он должен был почуять беспокойство крупных кошек заранее. Но нет, вся группа выбежала вслед за девушками на раскалённый песок, и никто не проявил даже лёгкого беспокойства. Как стадо безмозглых баранов, они мчались прямо на хтэрра.