— Я люблю деньги, Ваше Высочество, но я не продаю себя первому встречному.

— Да-да, я не сомневаюсь. Ну что вы, друг мой? Ваша преданность мне известна, но ведь она подкреплена золотом, не так ли?

— Я пошел за вами не из-за вашего золота.

— А из-за чего же тогда? — подался вперед собеседник.

— Сила. Я пошел за вами, потому что увидел ее. Богатство и успех непостоянны. Чтобы удержать власть, нужна сильная рука.

— Хм, — юноша встал с кресла, — Сила. Да, но в истории было множество сильных лидеров. Одной силы мало, — говоривший покрутил что-то в руках, — Воля — вот что необходимо по-настоящему успешному правителю. Железная воля.

В комнате повисла короткая пауза. Затем раздался короткий озорной смешок.

— И люди, конечно. Кстати о людях, мой друг, вы хотели добыть мне триста мечей.

— Я добуду больше, Ваше Высочество.

— Было бы неплохо. Очень неплохо!

Мужчина, стоявший все это время в дверях, развернулся и вышел из комнаты. Под тяжелой поступью прогибались доски. В узком коридоре несли службу четыре рыцаря. Миновав их, Вихрад толкнул входную дверь, и его окружило многоголосое безумие.

Толпа заполонила всю площадь. От здания людей оттирали солдаты, оставляя свободными лишь пятачок земли возле двери, да небольшой помост за ним. Вихрад двинулся вперед, под несмолкаемый гомон толкающихся людей. Один из стражников пошатнулся под напором людской массы, но сумел восстановить устойчивое положение. Люди напирали так, словно только и мечтали затоптать стражу.

Вихрад поднялся на узкую платформу и занял место в ее середине. Затем отпустил рукоять меча и полез за пазуху. Через секунду воин поднял руку, раскрыл кулак, и что-то блеснуло на солнце. Громкий голос разнесся над площадью.

— В моей руке семь марок золотом! Семь марок с портретом Его Высочества принца Коннора! И если вы перестанете орать, я объясню вам, как их получить!

…

Брови Бафа дернулись и он учащенно задышал. Дарси проверил тряпку на голове друга и решил, что она уже слишком сухая.

— Грюнер, ты не мог бы?

— Конечно, — бородач направился к бочке с грязной водой, где умывались обитатели барака.

Дабс проводил бородача взглядом и заметил, что в его сторону смотрит обросший звероватый мужик на соседней кровати. Этого работягу недавно перевели с другой отработки, и Дабс пока не запомнил имени. Мужик не стал отводить взгляд.

— Че? Не подох?

— Нет.

— Связать бы его неплохо.

— Он в порядке.

— Ну-ну… — мужик шмыгнул носом и покосился на Бафа с явным недоверием.

В дальнем краю барака собралась группа носильщиков во главе с Уди. Мужчины шептались и регулярно посматривали в сторону распростертого Бафа.

Ну почему, почему здоровяк схватил именно эту сволочь? Уди считался самым авторитетным преступником в бараке. Чем он занимался до того, как попал в Рэту, никто не знал, но на отработку Сутулый попал почти сразу по приезду в город. Подрался с местным лавочником. Тот утверждал, что Уди пытался его ограбить. Судя по виду парня, это было похоже на правду. И бледному гаденышу еще повезло, что стража не могла осудить его за преступления вне стен города.

Уди сплюнул на пол и продолжил прерванный разговор. Мужики вокруг согласно кивали каждому его слову.

Дарси всерьез переживал за друга. Мало того, что Бафу стало плохо в светлое время суток, чего ни разу еще не случалось, так еще он умудрился напугать своими криками всех работяг. Даже те, кто до этого происшествия нейтрально относились к молчуну, смотрели теперь на Бафа с опаской. Все остальные просто клокотали от ненависти. Баф испугал их: здоровенных взрослых мужиков. Испугал до чертиков. После того, как верзила устроил спектакль посреди площади, даже сам Дариан не сразу осмелился подойти к распростертому на земле другу. Им с Грюнером повезло в одном: Баф вырубился всего в трех кварталах от барака. Четвертый квартал они бы уже не одолели. Доставка Бафа была задачкой похлеще, чем вывоз мусора. Злой и шипящий на всех Торчес договорился о найме тачки. Кое-как Дабс с Грюнером смогли уместить в ней своего массивного друга. Его ноги болтались по земле все три квартала. Баф время от времени стонал в голос и начинал метаться из стороны в сторону, раскачивая тачку. Не доезжая пары десятков шагов до ворот барака, громила еще и проорал во весь голос что-то нечленораздельное. Кажется, он сделал все необходимое, чтобы народ потерял к нему всякое доверие.

Дарси смотрел на Бафа и думал о том, что теперь их всех ждет веселая жизнь.

— Держи, — подошедший Грюнер протянул Дабсу намоченную тряпку, — Пока холодная, — бородач беспокоился не меньше, судя по тому, как много необязательных фраз он произнес за последние полчаса.

— Спасибо, — Дабс устроил тряпку на широком лбу здоровяка.

Баф едва заметно дернулся, когда пропитанная водой ткань коснулась лица. Его кожа горела. Веки дергались. И все же, Дариан видел, что верзиле становится лучше. Гигант перестал стонать, и было похоже, что теперь он просто смотрит тревожный сон. Дарси уже выпрямлялся, когда заметил что-то странное в лице друга. В полутемном помещении было сложно рассмотреть детали, но Дабсу на секунду показалось, что он видит нечто изменчивое там, где у Бафа было темное пятно вокруг правого глаза. Словно воздух над отметиной потемнел и пошел рябью. Дарси присмотрелся, но видение не повторялось.

— Дабс! — Дариан чуть не подпрыгнул от неожиданности. Торч стоял всего в двух шагах от лежанки с озабоченным выражением на лице. Каким-то образом коротышка сумел подобраться незамеченным.

— Э… Мне кажется он в порядке.

— Хорошо, это хорошо, — Торч вел себя немного странно. Нервозно покачиваясь на носочках, он поджимал губы и смешно кивал головой, словно подтверждая собственные слова, — Грюнер сможет за ним присмотреть?

— Конечно, если… — Дарси растерянно посмотрел на Грюнера.

— Я посмотрю, если надо.

— Ну, вот и хорошо. Дабс, мне надо поговорить с тобой. Жду на улице. Н-да.

Торч вновь кивнул, помолчал, словно собираясь еще что-то сказать, затем резко развернулся и двинулся к воротам.

Грюнер вопросительно поднял бровь.

— Я не знаю, дружище. Присмотри за ним, — Дабс кивнул на мирно посапывающего Бафа, — Я скоро вернусь. Скорее всего…

На улице уже темнело. Спаддэр закрывал свою лавку. Мощные ставни наглухо запечатывали окошки с пустыми прилавками.

— Помоги мне, Дабс, — Торчес стоял возле одной из створок ворот.

— Ты о чем?

— Помоги мне закрыть ворота: что тут непонятного?

— А я?

— А ты идешь со мной! Ну, быстрее, шарх тебя задери.

Точно! Пока они вдвоем закрывали ворота, Дабс вспомнил об утреннем разговоре. За всеми событиями дня, эта информация совершенно выветрилась у него из головы.

Засов упал на скобы. Звякнула цепь. Щелкнул замок.

— Куда мы идем?

— По пути объясню.

Толстяк проверил, все ли сделано с необходимой тщательностью. Видимо, убедившись в надежности запора, Торч кивнул и посмотрел Дабсу в глаза:

— Пошли.

— Но, Баф…

Торчес нахмурился:

— Ничего они не сделают твоему здоровяку. А если сделают — им же хуже будет. Мы ненадолго.

С этими словами коротышка отвернулся и засеменил по улице. Дабсу не оставалось ничего другого, как поспешить следом. Сзади раздался выкрик Спаддэра:

— Тихой ночи, Торчес!

— Тихой ночи, Спаддэр! — толстяк помахал булочнику на прощание. Затем вытянул из-под куртки небольшой сверток, замотанный в чистую тряпицу. Отогнув край обертки, Торч достал свежую буханку и протянул угощение Дабсу.

— Держи, можешь считать это дополнительной благодарностью. Только не отставай, я тебя прошу.

Небо бросало на землю последние остатки вечернего света. По улицам протянулись длинные тени. Несмотря на близость к центру, Дарси замечал все меньше людей вокруг. Скрипели затворы на ставнях и дверях. Сквозь щели на улицу пробивались лишь тонкие лучики света. Они прорезали мрак, сгустившийся у земли. Город менялся — Дабс уже подзабыл, как это бывает, и сейчас чувствовал себя абсолютно не в своей тарелке. Беспокойство и страх растекались вокруг черным одеялом, они наполняли каждую тень, каждый неосвещенный угол. Ужас пустого пространства приходил вместе с тишиной. Дариан поймал себя на том, что вглядывается под каждый навес на своем пути. Опустевший переулок действовал на нервы. По ушам резанул одинокий скрип, раздавшийся из-за угла. Посреди широкой безлюдной улицы завязла груженая телега. Ее испуганный и запыхавшийся хозяин в абсолютной тишине боролся с хлюпающей грязью. Колеса попали в глубокую рытвину. Повозка, перегруженная скарбом, не желала выбираться на сухое место. Ноги человека скользили по размокшей земле, но пока его попытки не приносили ощутимого результата.