– Понятно, – кивнула я.
Не знаю, для чего он мне это рассказал. Возможно, хотел дать понять, что обмануть его подобным способом у меня не выйдет.
– Слушай, – Эш легонько хлопнул себя по лбу, – раз уж мы тут еще и завтра ночевать будем, у меня появилась одна чудесная идея. Скажи-ка мне, пряничек, где ты живешь?
Я заколебалась.
Жила я относительно недалеко отсюда, и если бы смогла только добраться до людей, то, возможно, у меня вышло бы попросить помощь. А это означало хоть какой-то шанс на спасение. Не только мое, но и Роксаны, ведь она будет в безопасности, по меньшей мере, еще около часа, пока не приедут новые гости.
С другой стороны, а если он решит привести сюда на закуску еще парочку моих друзей?
Конечно, сейчас практически все разъехались по домам но…
– Ох, зефирка, – Эш покачал головой, – не заставляй меня применять к тебе принуждение…
– Неподалеку. Я живу неподалеку, – ответила я, и все-таки назвала адрес.
Сейчас, один на один, против него у меня нет никаких шансов. Как же это ужасно – чувствовать свою полную беспомощность и не иметь возможности ничего сделать, хоть как-то помешать…
– Вот и хорошо, сахарок, – он снова улыбнулся, – сейчас я схожу и выберу тебе более симпатичную одежду. Все же, я не могу показать тебя на балу в таком виде. Давай сюда ключи, если, конечно, не хочешь, чтобы я устроил там разгром с выломанной дверью.
Глава 6.
Я молча отдала ему ключ от комнаты в общежитии, в очередной раз задумавшись, сумею ли я сбежать, пока его не будет рядом?
Скорее всего, он снова скажет мне не шевелиться, и я буду его ждать, изнемогая от невозможности сделать хотя бы что-то.
Эх, если бы у меня был сейчас телефон… но он разрядился еще на вечеринке.
Глупо.
Мы с Роксаной сделали так много сэлфи, что на середине вечера он просто вырубился.
Последние сэлфи в нашей жизни.
– Так пряничек, пойдем, я отведу тебя к Севастьяну. А то, мало ли… вдруг Рамона окажется настолько истеричной, что заявится сюда, несмотря на запрет графини, и съест тебя раньше времени. Я немного опечалюсь.
Эш аккуратно отодвинул остатки двери в сторону и взял меня за руку.
И конечно у меня не было иного выбора, кроме как следовать за ним.
Мы шли по грязному коридору без единого окна, освещенного яркими лампами, через который он и привел меня сюда.
– Почему? – не выдержала я.
Хоть он и просил больше его не называть по имени, но на разговоры запрета не было. А мне хоть немного хотелось понять все это. Понять его причины, что же им двигало…
– Что почему? – переспросил Эш. – Почему я принесу тебе одежду? Ну, я же говорил, что люблю красивую подачу, и это означает…
– Почему ты действительно просто не можешь отпустить нас? – перебила я его. – Мы же случайно сюда попали. Мы никому ничего не расскажем! В конце концов, ты можешь стереть нам память! Ты же сам говорил, что выпитого вам хватит на неделю! Так зачем все это? Зачем мы тебе?
– Оооо, конфетка, – протянул он несколько разочаровано, – ты что же, еще не поняла? Я же уже говорил тебе.
– Не поняла, – я покачала головой, – у вас же нет причин, так зачем…
– Потому что мы не те трагические личности, что надрывно кричат о своей любви к людям. А здесь не сказка, не фильм и даже не сериал. Это жизнь, зефирка, и в ней мы хищники, а вы еда. Нам нравится не просто пить вашу кровь. Нам нравится убивать вас, – холодно отрезал Эш.
Я немного помолчала, но все же, рискнула возразить:
– Но ведь ты говорил, что обычно не убиваете людей…
– Да, обычно мы не убиваем. А если и убиваем, то специально подобранных людей, которых никто не станет искать. Потому что общие правила, необходимые для сохранения нашего существования в секрете, а так же запрет графини не позволяют нам делать это, когда вздумается. Но мы не альтруисты, чтобы просто отпустить вас, потому, что вы сделали щенячьи глазки. У нас нет жалости к людям, зефирка. Мы учуяли вас, и теперь вы наши. И от этого вам никуда не деться. Да, ты переживешь сегодняшнюю ночь. Но не потому, что ты особенная, или симпатичная, хотя да, ты определенно лучше Рамоны. И не потому, что я влюбился в тебя с первого взгляда, или ты для меня как-то необычно вкусно пахнешь. Нет, все гораздо проще. У меня есть плохая привычка – я люблю играть с едой. В этом плане ты немного веселее своей боязливой подружки. И только поэтому ты до сих пор жива.
Да, на это я не нашлась, что ответить.
Я пыталась рассуждать с человеческой точки зрения, забыв, что вампиры вовсе не люди. Глядя на Эша, про это действительно можно не вспомнить – так он красив. По крайней мере, пока не начинает говорить.
Что ж, если я каким-то невероятным чудом смогу вырваться от него живой, то никогда больше не стану есть зефир.
– Севастьян, у меня к тебе просьба.
Пока я размышляла о сладостях, Эш толкнул дверь, и мы оказались почти в такой же, как и у него, комнате без окон.
Здесь было еще меньше мебели – лишь стул, кровать, да чемодан.
В углу, на полу, на одеяле, лежала Роксана. Глаза ее были закрыты, а дыхание ровное. Кажется, она спала.
Не выдержав, я бросилась к ней.
– Господи, Роксана, пожалуйста, очнись. Ты в порядке? – я схватила ее за плечи и легонько потрясла.
Но она даже не заметила этого, точно выпила хорошего снотворного.
– О, Эш, неужели она не под внушением? – Севастьян досадливо поморщился.
– Исключительно под моим обаянием, – Эш широко улыбнулся в ответ.
– Угомони ее, ты же знаешь, я так не люблю. Ну, сколько можно играть с едой, – он осудительно покачал головой. – Графине это не понравится.
– Во-первых, мы же ей ничего не скажем, верно? – Эш хитро подмигнул. – А во-вторых, из-за изменившихся обстоятельств, эта конфетка дарована графиней лично мне, так что кому какое дело, что я творю со своей едой?
– Дарована? – Севастьян удивленно вскинул брови.
– Сейчас я тебе все расскажу, – он широко развел руками.
Потом недовольно повернулся ко мне, все еще пытающейся достучаться до Роксаны, впрочем, совершенно безуспешно:
– Зефирка, ты же слышала взрослого дядю. Она под внушением и не очнется, пока ей не прикажут. Так что прекрати ее тискать, а то синяки останутся.
Он не смотрел мне в глаза, но что-то такое было в его голосе, что я моментально отошла от подруги и, не зная, куда себя деть, просто опустилась на грязный пол.
Эша это вполне удовлетворило и, кивнув мне, он вернулся к разговору с Севастьяном:
– Рудольф попытался напасть на меня…
– Рудольф, на тебя? – глаза Севастьяна расширились. – О чем это он интересно думал? Ты же его старше и гораздо сильнее.
Мне захотелось фыркнуть, но я сдержалась.
Сильнее…
Чтобы не говорил Эш, но он одержал победу над Рудольфом только благодаря моей помощи.
– Видимо он посчитал иначе, – Эш равнодушно пожал плечами, – в любом случае, я отвел его к графине за объяснением. Но Рудольф клялся, что это была только его идея, и конечно, он вовсе не собирался меня убивать. Графиня ему поверила.
– Ну да, ведь он ее доверенное лицо, – презрительно усмехнулся Севастьян.
Впрочем, сделал он это не особо громко.
Уж не знаю, насколько была сильна графиня, а насколько сам Эш, но Севастьян явно уважал силу Эша, а значит, наверняка был слабее графини.
Эта закулисная вампирская возня и интриги отчасти меня радовали.
Мир станет чище, если они поубивают друг друга в борьбе за власть, хотя я не была уверенна, что Эш в качестве главы клана будет так уж лучше этой самой графини.
– В извинение за его неправильное поведение она разрешила забрать мне этот пряничек, – он улыбнулся мне своей холодной улыбкой.
– И что ты планируешь делать? – Севастьян даже не посмотрел на меня.
– Пока выжидать. Я не хочу выступать против графини открыто… первым. Рудольф лишь пешка, хоть и отрицает это, но мы-то знаем, кто действительно им руководит. В общем, время покажет, благо мы можем ждать вечно. Но сейчас не об этом. Я хотел отлучиться ненадолго и боюсь, что за это время Рамона, вопреки запрету графини, съест мою конфетку.
