Я начала думать о том, что вот проходят последние часы моей жизни.

Скоро кровь застынет в жилах, а сердце перестанет биться. Легкие сделают последние вдохи, а душа покинет тело. Интересно, умирать очень больно? Буду ли я страдать и извиваться в мучениях? Или даже не замечу, как окажусь в мире мертвецов, где меня заждались родные? А что последнее я увижу перед смертью? Садистское лицо или кривую улыбку?

Мысли, как цунами, накатывали на меня, смывая весь страх и боль. Понимая, что совсем скоро всем страданиям придет конец, я, к удивлению, почувствовала покой. Кто-то мог бы назвать это малодушием или ощущением обреченности. Пусть. Этот кто-то никогда не был в моей шкуре. Не был и никогда не будет.

«А что будет со всеми остальными? Неужели ты не понимаешь, что если погибнешь, то за тобой умрут миллионы невинных людей и существ» — прошептала моя совесть. Конечно, я понимала. Но что могла сделать с этими цепями, с этим изуродованным телом и хуже — растоптанной душой?

Я стояла посреди поляны с чемоданом в руках. Вокруг только высокие деревья и тропинка, ведущая куда-то вверх. «Где я?» — мелькнула первая мысль.

Вдали услышала пение птицы. Я напряглась, изо всех сил пытаясь вспомнить, как и почему здесь оказалась. Но сознание будто окутало пеленой. Вроде и понимаешь, что ты должна что-то сделать, но что именно и для чего — уже не понимаешь.

Несколько минут я гипнотизировала взглядом ствол дерева, пока не пришла к выводу, что ничего не помню. Ни кто я, ни откуда я.

Руки начали мелко дрожать. Инстинктивно хотелось бежать, звать на помощь, но, собрав всю силу воли, заставляла себя не паниковать. Всему должно быть логическое объяснение. И даже этой невероятной ситуации, в которой я оказалась.

Сначала исследовала содержимое чемодана. Вещей оказалось немного: два теплых свитера, двое брюк и фотография. На ней была изображена девушка на фоне моря, которая мечтательно смотрела в горизонт.

Судя по ее длинным черным волосам, которые были как две капли похожи на мои, то это мое фото. На обороте каллиграфическим почерком выведено: «Злате Октябрь, в день семнадцатилетия с самыми теплыми пожеланиями». Очевидно, это мое имя и фамилия. Итак, это я Злата Октябрь и мне сейчас семнадцать лет. Или больше.

Вот только очень странная вещь: если у меня амнезия, то какая-то неправильная. Я могу серьезно оценивать ситуацию, понимаю, что знания, которые получала в течение жизни, никуда не исчезли. Даже помню формулу теоремы Пифагора. Но как только пытаюсь вспомнить что-то о своей семье или детстве — воспоминания сразу ускользают и исчезают. Как будто кто-то намеренно запер в сундук, а ключик выбросил на дно самого глубокого озера в мире.

И чувствую себя более чем хорошо: бодрая, сыта, жажды не испытываю. Другое дело, если бы я проснулась посреди леса с синяками и в порванной одежде. Тогда урон памяти можно было бы объяснить несчастным случаем или еще чем-то хуже (хотя о таком и думать не хочется). Но я стою в хорошо отутюженном платьице в горошек. К тому же стою, а не лежу. А разве можно потерять память, не потеряв при этом сознание?

Рой мыслей пролетал с невероятной скоростью. Меня словно парализовало, но ненадолго. Инстинкты требовали действия. Выяснить причины такого положения мне сейчас жизненно необходимо. Поэтому стоит найти хоть каких-то людей.

Я огляделась. Приятно шумели листья в кронах деревьев, невысокая трава колыхалась от нежного ветерка. И, к счастью, среди густых ветвей была хорошо заметна тропа. Инстинкт подсказывал, что не стоит бродить незнакомым лесом (хотя, может, и знакомым), но выбора не было, поэтому я, собрав крошки храбрости, медленно поплелась вверх.

Через пол часа впервые услышала человеческий говор. Кажется, в метрах двести или триста находилась крупная компания людей, которая что-то живо обсуждала. Гул и смех звонко разлетались вокруг, поэтому я невольно ускорил шаг.

Хотя на самом деле сил осталось немного. Все-таки подниматься крутой каменистой тропой с чемоданом в руках — небольшое удовольствие. Если бы не ветви вокруг, за которые можно было ухватиться, то сейчас на моих коленях красовались бы огромные синяки и ссадины. Но, к счастью, я ни разу серьезно не споткнулась.

Сделав еще несколько шагов, оставила деревья позади, а моим глазам открылась невероятно захватывающая картина. Впереди лежала огромная темно-зеленая поляна, с высокими причудливо выстриженными кустами, напоминающие силуэты животных и замерших в танце людей. Через нее проходила мощеная дорога, вдоль которой расположились лавки и фонари. А впереди возвышался огромный белоснежный замок с десятками остроконечных башен. Самая высокая из них скрывалась где-то в облаках и казалось, что она пытается проколоть небо.

Вокруг замка сновали сотни людей разного возраста, роста, и каждый был занят своим делом. Впереди лежала на траве компания парней. Они громко смеялись, не замечая никого вокруг. Слева десятки ребят тянули свои чемоданы в направление ворот. А справа кто-то прощался с родственниками.

Я повернула голову и увидела девочку. Она тихонько всхлипывала, прижимаясь к маме. Также на лавочках сидели парочки, держались за руки. А еще рядом со мной только что прошла куча гномов, которые дружно напевали песенку. Жизнь кипела и звенела, разбивая вдребезги горную тишину.

Да. Постойте. Куча гномов? Но гномов не существует! Трезвая мысль мгновенно развеяла романтическое оцепенение. Я несколько раз упорно моргнула, надеясь, что видение растает. Не знаю почему, но твердо знала: маленькие человечки — исключительно сказочные персонажи. А сказки — это выдумки для детей. Однако, вопреки моим логическим выводам, гномы не исчезали. Они упорно продолжали шагать к замку.

Вдруг я заметила как в ладонях парня, который громче смеялся, появился голубой шар, размером с баскетбольный мяч.

Я себя несколько раз сильно ущипнула, но это не помогло. Он смотрел на него, а тот менял форму и размер. То набирал вид огромной хищной птицы, то превращался в морского льва, а то напоминал силуэт обнаженной женщины. Смотря на последнюю форму, компания громко захохотала.

Но это было не последнее потрясение на сегодня. В нескольких метрах от меня из ниоткуда появился человек. Вот так: секунду назад его нигде не было, и вдруг он появился.

Одет в черный плащ, классические брюки и шляпу, он стремительно зашагал в сторону леса. То есть прямо на меня. Ужас накрыл с головой. Ноги словно приросли к земле, а в горле так пересохло, что сказать хоть что-то я бы тоже не смогла. Однако столкновения не произошло. В нескольких сантиметрах от моего неподвижного тела человек резко шагнул в сторону и продолжил свой путь, даже не взглянув на меня, как будто я была какой-то елкой.

Можно было бы облегченно выдохнуть, если бы вдруг голубой шар не оказался на уровне моих глаз и медленно врезался в мое лицо. Больно не было. Разве что мокро и страшно.

Что же это вокруг происходит? Мало того, что у меня амнезия, так еще и вокруг творится настоящая чертовщина: сказочные существа, летучая вода и люди, возникающие ниоткуда.

Судорожно вдыхая ртом воздух и протирая глаза, я по-настоящему разозлилась. Срываясь на бег зашагала к шумной компании, которая с радостным ожиданием смотрела на меня.

— Ты! — выпалила я, тыкая пальцем в блондина, который руководил тем шаром.

— Я, — утвердительно кивнул молодой человек, иронично улыбнувшись.

— Ты за это заплатишь, козел, — сказала ему.

И, пожалуй, я все же погорячилась, когда особенно громко произнесла последнее слово. Глаза юного Зевса сразу налились кровью, что не сулило ничего хорошего для меня. Из его уст вырвался шепот, больше похожий на змеиное шипение: