Гор искал оставшихся жрецов. У него был Кастр — жрец маниту, духа. У его союзника еще один — жрец огня и тем, кто был недоволен правлением Церона, не хватало еще двоих. Фелис шепотом, словно боялась что здесь, их сидящих посреди огромного двора перед замком Гора, кто-то мог подслушать, вываливала на очумевшую голову Евы, подробности местных интриг.

— Им не хватает двоих. Жреца теней и Белой реки.

— Для чего?

Фелис опустила глаза.

— Пока рано тебе об этом знать. Не обижайся, придет время и все узнаешь. Здесь кланам покровительствовали боги, но когда-то произошел разрыв. Боги покинули нас, оставались жрецы, но и с ними не все в порядке. Клану Гора принадлежит Кастр, клану Сиддара жрец огня, жрец теней, когда-то был при Цероне, но у них произошла крупная стычка и то скрылся, оставив свои творения при императоре…

— А белая река?

— Еще раньше сгинул. У того не сложилось с Гором и он практически сбежал от него.

Ева усмехнулась.

— А теперь Гор хочет сказать — вернись, я все прощу?

— Тогда никто не знал, что боги покинут мир, отвернутся от нас и, теперь единственная нить соединяющая этот мир с божествами — это жрецы.

— И вот они вдруг срочно всем понадобились.

— Ну да, — Фелис пожала плечами, — теперь все кланы рыщут в поисках жрецов, прекрасно понимая, какой козырь окажется на руках.

— Почему? — допытывалась Ева, — почему козырь?

Та поддалась ближе к ней, и почти в ухо тихо выдохнула.

— Только жрецы способны снять с Церона знак власти…

Заговор…И она теперь, пусть незначительная, но часть всего этого. Гор — ее хозяин, она служит в его личном отряде наездников, практически помогая, в поисках того, что способно сместить власть императора. Фелис больше ничего не стала рассказывать, полагая вполне справедливо, что и так слишком много выболтала новенькой, в преданности которой никто не был уверен. Что там из истории? Обычно с заговорщиками, готовившими переворот расправлялись весьма жестоко… Вот же она влипла!

— Пошли в главный зал. У тебя еще не было возможности прогуляться по нему, — и Фелис потащила ее к подъезду с величественными колоннами.

Ну что ж, вполне в духе Горкана. Они с Фелис остановились посреди той залы, в которой она вчера подсмотрела Гора с одной из красоток императора. Темно-серые стены с изображением сцен из жизни высших сменялись абсолютно белыми. Вот гравировка по глянцевому камню — охота, все несутся вооруженные на бруханах, один из них вытянул руку с которой сорвалась птица — огромные когти и раскрытый клюв в крике…это сокол этого мира. Гор — сокольничий и видимо это один из его предков решил увековечить в камне их занятие.

— Прекрасная кожа, — Фелис провела ладонью по спинке одного из белоснежных диванов, и ступая по белому мрамору пола, тихо засмеявшись, скользнула шутливо в танце, — глупая роль не так ли? У фавориток императора — кружиться днями у зеркала и вот тут в таких апартаментах…А ночью, изображать безграничную любовь и страсть перед тем, кого терпеть уже не можешь.

Ева приблизилась к картине и кончиками пальцев, коснулась рисунка птицы. Какой же искусный художник резал прекрасный, шикарного оттенка камень, чтобы передать задумку…

— Ну откуда тебе знать Фелис? Может они обожают своего императора?

Брюнетка пожала плечами и, потянув ее за руку потащила через холл к коридорам. Куча сменяющих друг друга, комнат, коридоров — вконец запутавшись Ева решила остановить затянувшуюся экскурсию.

— Все на сегодня, я устала.

Замок прекрасен. Немного грозный, аскетичный снаружи, внутри он скрывал со вкусом отделанные помещения, просторные и удобные. Никакой аляповатости и нагромождения.

— А это крыло Горкана. Туда мы не пойдем.

— Не пойдем, — согласилась Ева, уже впечатленная и уставшая, да и кто его знает, может утыкал тут все подсматривающими устройствами и им еще попадет за то, что суют нос куда не следует. — Теперь вот скажи мне, где моя комната, с уютной постелью…я заблудилась.

Фелис кивнула в сторону.

— Там. Тебе действительно нужно отдохнуть.

Она плыла. В странных водах и дышать не было необходимости. Плавное, убаюкивающее течение наполнило измученное тело спокойствием и всеобъемлющим умиротворением. Так хорошо…белые нити взвесью колыхались и перекручиваясь, исполняли неведомый танец. Как хорошо, так прекрасно, что хотелось тихо плакать от восторга…далеко, вверху, сквозь лучистую воду, бликовало розовым удивительное солнце. Чуть приподняла свою тонкую белую руку и вокруг запястья, лаская кожу, обвилась белая нить…запрокинула голову. Волосы, длинные, уходили в толщу искрящейся белым воды, белокурые и ошеломительно прекрасные…Но вот, там, где не видно их края появилась рука, обезображенная длинными лезвиями ногтей и бугристой, темно — красной кожей, настолько толстой и твердой, что она не боялась ничего, ни чужих зубов, оружия или когтей…Ева заметалась, рождая облако пузырей и в беззвучном крике открыла рот. Пальцы — ножи обхватили ее волосы и сделав пару оборотов, чтобы намотать в кулак белоснежную шевелюру, с силой потянули на себя…она кричала, она сопротивлялась…То, что схватило ее тянуло к себе — неотвратимо, не обещая ничего, кроме боли и ужаса…

Ева села. Боже, какой жуткий кошмар. Она утонула. Сделав глубокий вздох, обернулась по сторонам. То, что было до той руки сном не было. Лежала она на широкой постели, в просторной, скромно, но с неизменным вкусом обставленной комнате замка Гора. Ноги коснулись идеально гладкого, прохладного пола. Ночной ветер шевелил легкие занавески приоткрытого окна. Ева, глубоко вдохнув влажный, чуть солоноватый воздух, прикрыла глаза, снова погружаясь в атмосферу сна. Что это было? Словно отголосок чего-то до боли знакомого, такого…трогающего до самого дна души. Сон запустил внутрь тревожное смятение…и что-то щемящее, забытое.

Перед окном метнулась тень…вот снова. Кхорк, ее, цвета насыщенного красного вина. Он тоже разбужен? У него тоже странные сны? Ева выскользнув из комнаты, тихо прошлепала к выходу. Замок затих, а все веселье вечера, она благополучно проспала.

— Ты что здесь делаешь? — прошептала ящеру, когда тот заприметив ее спустился вниз. Тот закряхтел — скрежет лап по мраморному крыльцу и на ладонь опустилась шершавая морда. Уткнулся холодным носом, выдувая сильными толчками теплый воздух из широких ноздрей.

— Иди спи!

Снова глубокий выдох.

— …Не спится…

— Нами будут недовольны, если увидят.

Хотя за ними уже наблюдают. Сердце кинулось вскачь, почуяв угрозу и Ева не без тревоги вгляделась, в казалось бы, неподвижную стену леса на краю усадьбы Гора. Там…они видят ее…враги. Тени.

Ни видят ее…враги.

— Ты что здесь делаешь?

Вздрогнув обернулась на резко прозвучавший в напряженной тишине ночи, голос Велеха.

— П-просто. — даже дар речи потеряла от неожиданности, — не спалось.

— Быстро внутрь. — Кивнул в сторону приоткрытой двери, с тускло освещенной полосой света — тебе не стоит ночью покидать свою комнату, не говоря уже о стенах замка.

Ева кивнула и легонько хлопнув кхорка по прохладному боку, отправила того к себе. Вошла за Велехом в холл. Тот обернувшись, задумчиво застыл…Долго рассматривал, заставляя Еву смутиться от такого пристального внимания.

— Что?

Командующий явно чем-то озадачившись, тихо велел идти за ним. Вскоре она поняла, куда ведет ее Велех — покои Горкана. Вот его крыло, большие двустворчатые двери, на них символы, значения которых она и предположить не могла, и вот они у него. Тут не спали. Приглушенные светильники, легкая ароматная дымка, незнакомые, навевавшие особый настрой запахи — здесь обитал мужчина. Она прошла в следующую дверь — это спальня. На низком, практически на ложе на полу, в куче подушек, развалившись лежал Гор. Н-да…Здесь хоть топор вешай. Горкан в одних штанах, полуобнаженный, время от времени прикладывался к длинному мундштуку и, запрокинув голову, прикрывал глаза, выпуска в вверх порции белесого пахучего дыма…Когда его взгляд остановился на вошедших, Ева предположила, что балуется сокольничий чем-то одурманивающим. Амарантовый цвет радужки почти не видно, взгляд почерневший из-за расширенных зрачков, в глубине поблескивало, угрожая нечто нечеловеческое…чужое.