Игорь Сергеевич писал быстро, стараясь не останавливаться. Теперь он не думал о том, что может показаться смешным, вообще не думал о впечатлении, которое произведет его письмо. Важно было изложить, выкрикнуть эту просьбу, отправить письмо, а там – будь что будет.

Наконец он закончил послание и нажал значок «Отправить». Когда экран сообщил ему, что его мольба о помощи успешно отправлена, облегченно вздохнул, выключил компьютер и взглянул на часы. Однако уже четвертый час! Можно сказать, ночь на исходе. Вряд ли он сегодня заснет. Ну и пусть! Зато сделал сегодня важное дело. «Давно пора было это сделать», – подумал Кириллов.

Теперь он чувствовал себя значительно лучше. Однако тревога, засевшая в сердце, ставшая за последние недели уже привычной, никуда не ушла. Поэтому он не стал сразу выключать свет в кабинете. Сначала открыл дверь кабинета и выглянул на площадку. Выглянул, внимательно поглядел направо, налево. Везде пусто, спокойно. Дом спал. Не слышно было никаких непонятных потрескиваний, шорохов, чьих-то шагов. Игорь Сергеевич выключил свет, закрыл кабинет и двинулся в сторону спальни.

Какой-то свет в доме все же оставался – горела одна лампочка в холле, так что он хорошо различал лестницу, мимо которой ему предстояло пройти, а за ней – дверь спальни. Вот он достиг лестницы, по привычке глянул вниз, в холл… и застыл на месте. Там, внизу, кто-то был. Черная высокая фигура неподвижно высилась посреди холла. Фигура была закутана в одеяние, похожее на монашеское. Лица видно не было – его закрывал капюшон. У Кириллова вновь (уже в который раз за последние часы) сжалось сердце, дыхания не хватало. Он постарался набрать в грудь побольше воздуха, чтобы крикнуть, позвать на помощь… И в этот момент услышал сзади какой-то шорох. Стремительно обернулся – и различил в полумраке еще одну темную фигуру, неотличимую от той, что виднелась внизу. «Так их двое! – мелькнула мысль. – Они орудуют вдвоем! Но кто они?»

Он не успел подумать об этом. Человек в капюшоне сильно толкнул его в грудь, Кириллов пошатнулся – и покатился вниз по лестнице. Падая, он несколько раз ударился головой о ступеньки. А когда достиг холла, застыл в неподвижности. Тогда фигура в черном спустилась вслед за ним. Из-под плаща вытянулась рука, пощупала пульс на шее упавшего. Видимо, результат удовлетворил неизвестного, потому что он кивнул сам себе, выпрямился, подошел к первой фигуре, так и стоявшей неподвижно посреди холла, и оба куда-то исчезли…

– Да, товарищ генерал, я прошу именно об отпуске, – повторил Гуров, отвечая на вопрос начальника главка. – Понимаете, Игорь обратился ко мне с личной просьбой о помощи. Так что поездку в Глухов нельзя рассматривать как командировку. Честно говоря, я вообще не думаю, что там понадобится моя помощь как оперативника. Кириллов излагает такие странные обстоятельства, что их изучение никак нельзя назвать расследованием. Скорее речь может идти о чисто психологической помощи, о дружеской поддержке.

– Да, но твой друг говорит об угрозе жизни! – напомнил Орлов. – Он пишет о вещах его детей, измазанных кровью. Мне кажется, это требует именно оперативного расследования. Какая же тут «чисто психологическая помощь»?

– Ну, я не знаю… – пожал плечами Лев. – Как же вы в таком случае, если будете выписывать мне командировочное удостоверение, сформулируете причину и цель командировки? Ведь речь идет о таких вещах, как нечистая сила, полтергейст, появление зомби… Черт знает что!

– Что ж, до сих пор мы не имели дела с такими явлениями, – согласился Орлов. – До сих пор не имели, а теперь вот будем иметь. Все когда-то происходит впервые. Но в удостоверении я зомби и чертей упоминать не буду. Напишем так: «Для расследования обстоятельств, угрожающих жизни и здоровью членов семьи И. С. Кириллова». И, если уж ты подходишь к делу с такой щепетильностью, можем вот как договориться: если там не окажется ничего серьезного и у твоего школьного приятеля просто нервы расшалились, ты эту командировку в тамошнем управлении не станешь отмечать. Тогда будем считать, что ты съездил в кратковременный отпуск. Навестил друга, успокоил его, оказал помощь. Идет?

– Да, товарищ генерал, так будет правильно, – согласился Гуров. – Я прямо сейчас закажу билет на вечерний рейс. И поздним вечером прилечу в Глухов.

– Надеюсь, на этот раз своего друга Крячко не возьмешь с собой? – спросил Орлов. – С нечистой силой ты и один можешь справиться…

– Нет, отпрашивать у вас Крячко я не стану, – усмехнулся Лев, – справлюсь один.

Он уже поднялся, чтобы покинуть кабинет начальника Главка, когда у него зазвонил телефон. Гуров взглянул на экран – звонил как раз Кириллов. Этот звонок имел непосредственное отношение к их разговору с генералом, поэтому он решил ответить немедленно, не покидая кабинета. Однако, когда включил прием, услышал не глуховатый голос Игоря Кириллова, а незнакомый женский голос, и этот голос захлебывался от рыданий:

– Лев Иванович? Это с вами Кириллова говорит, Светлана Кириллова, жена вашего друга Игоря.

– Да, слушаю вас, Светлана. Я сегодня утром открыл почту и обнаружил письмо от Игоря. Как раз сейчас решал с руководством вопрос о поездке к вам…

– Да, я знаю, что Игорь вам писал, – сказала женщина. – Это было последнее, что он успел сказать.

– Последнее? – Лев насторожился. – Что вы хотите этим сказать?

– Мой муж умер час назад, – ответила Светлана. – Дело в том, что ночью он зачем-то вышел из спальни и упал с лестницы. При этом у него случился инфаркт, обширный инфаркт. Он пришел в себя буквально на несколько минут и успел сказать, что написал вам письмо, попросил приехать и помочь. А меня он просил вас встретить как полагается. А потом… потом его не стало… – В трубке снова послышались рыдания, которые молодая вдова уже не могла сдержать.

– Светлана, вы слышите меня? – громко произнес Лев. – Я сегодня же вылетаю к вам. Вечером буду на месте и постараюсь разобраться во всем, что у вас происходит.

После этого Гуров выключил телефон и сообщил генералу о трагедии, разыгравшейся в городе Глухове. Орлов выслушал его и покачал головой:

– Ну вот, а ты говорил «психологическая поддержка». Нет, там у них, похоже, и правда творятся серьезные дела. Так что выписывай командировку и лети. Надеюсь, сумеешь сладить с этой нечистой силой, которая там поселилась…

Когда самолет, выполнявший рейс в Глухов, набрал высоту, Гуров достал письмо, полученное от Игоря Кириллова, и принялся изучать его более внимательно, чем в первый раз. И чем дальше он читал послание своего школьного друга, тем сильнее хмурился. Сейчас, при внимательном изучении, письмо производило еще более нелепое, даже дикое впечатление, чем когда он прочел его впервые.

Ну, в самом деле, что это такое? Если верить Игорю, у него в доме в течение последнего месяца регулярно наблюдаются следующие явления. Со стен без всяких видимых причин вдруг падают висящие там картины, а из шкафов вываливается и бьется посуда, лопаются оконные стекла. Запертые на ночь двери оказываются открытыми, а открытые, наоборот, – запертыми. В разных частях дома обнаруживают части одежды, запачканные кровью. Ночью кто-то ходит по дому – Игорь уверяет в письме, что не раз и не два слышал чьи-то шаги. На стенах или на листах бумаги появляются надписи, сделанные то ли красной тушью, то ли опять же кровью. И так далее и тому подобное.

Все это выглядело как сюжет какого-то старого «ужастика» и не вызывало ничего, кроме скуки. Да, до сегодняшней ночи это могло бы вызвать только скуку, а по отношению к испуганному этими явлениями владельцу дома – жалость. Но сегодня ночью произошло событие, придавшее всей этой чепухе новый, зловещий смысл. В дом пришла смерть. И теперь ко всем этим шорохам, скрипам и открывающимся дверям следовало относиться со всей серьезностью.

«Правда, Игорь погиб не от шорохов и не от кровавых надписей, а оттого, что упал с лестницы, – размышлял Гуров. – То есть причина смерти вполне материальная. Но что заставило его ночью выйти из спальни и отправиться к лестнице? Жена об этом ничего не сказала. Надо будет обязательно спросить ее, не была ли вызвана ночная прогулка мужа обычным простатитом, необходимостью посетить туалет. Надо узнать, где он находится в доме. Надо также поговорить с лечащим врачом, выяснить, как у Игоря было с сердцем. А еще изучить его завещание, узнать, кому достанется имущество покойного и как велико это имущество. Да, первым делом, как всегда, нужно собрать информацию…»