— Ваня, ты, конечно же, самый сильный участник этой команды!
Иван удивлённо посмотрел на подругу.
— Оля, ты не согласна, что Лёша — монстр? Весь в свою маму пошёл!
— Вот именно! — почему-то разозлилась Ольга. — Но на самом-то деле что произошло? Он всего лишь восстанавливает то, что было сделано 40 лет назад. А если бы не было этой паузы в 40 лет?! Если бы он двигался вперёд? Ты представляешь, чего бы он достиг?
Почувствовав в её голосе агрессию, Иван стал защищаться.
— А вот мой отец говорит, что благодаря свободе сейчас можно достичь много…
Ольга тут же его перебила.
— Кроме свободы, нужно ещё много чего! Заказчиком крупных, фундаментальных проектов может быть только всё общество в лице государства. По мелочи вроде палатки по ремонту сотовых телефонов — сколько угодно. А вот атомный ледокол или сверхзвуковой самолёт кустарь-одиночка не построит.
— Значит, это не нужно, — развёл руками Иван.
— В том-то и дело, что нужно. При социализме за счёт концентрации ресурсов и государственного планирования возможны были глобальные проекты.
— Преимущественно военные, — попытался возразить Иван.
— И военные в том числе, — согласилась Ольга. — Но и сугубо мирные тоже. Например, единая энергетическая система. Вот мы тут сидим в тепле и светле, а это всё благодаря тому, что много лет назад была спланирована и построена эта система. Сидим и не болеем, потому что централизованная государственная санитарная служба победила эпидемии.
— А при чём тут социализм? — не сдавался Иван. — При капитализме тоже есть электричество, и люди не болеют.
— Ваня, вот ты сегодня утром в душе был?
— Ну? — не понял подвоха Иван.
— И лил воды, сколько хочешь. А я была в Лондоне, и там умывалась как кошка лапкой, потому что потребление воды там нормировано. Ты не можешь в сутки потратить воды больше, чем положено. А социализм базовые вещи, которые мы считаем само собой разумеющимися, сделал доступными для всех. Понимаешь — для всех!
— Ну хорошо! Вот и пользуйся, чего ты возмущаешься? И вообще, социализм — это рай для бездельников. Всем гарантирована работа, обо всех государство заботится. Это я должен хотеть социализм. А ты или Лёха, наоборот, лучше реализуетесь при капитализме, когда есть свобода предпринимательства. Вам-то Советский Союз зачем?
— А ты не понял, да? Такие люди, как мы, при социализме были бы востребованы в этих самых глобальных проектах. Мы бы все свои силы отдавали на благо общества. Да, да, чтобы такие, как ты, лежали на диване и брюхо чесали. А сейчас мы не востребованы. Сейчас общество двоечников, а тогда было общество отличников. Которые делали сверхзвуковые самолёты, космические корабли, боролись с эпидемиями! А сейчас нам что делать? Пойти работать в обувной магазин? Открыть палатку? Я не знаю, как ты, а я буду бороться за своё будущее, и за будущее таких же, как я! Поэтому я с Лёхой и Светкой, а ты как хочешь!
— С кем бороться? — Иван всё ещё пытался сохранить лицо.
— С теми, кто развалил Союз! — в твёрдом взгляде Ольги не было и тени опьянения, несмотря на выпитое. — С теми, кто в августе 1991-го защищал Белый дом, кто поддержал Ельцина, приватизацию и прочие прелести!
— Прямо вот так? — испуганно спросил Иван.
— Да! Потому что мне не нравится, что кто-то там решил, что для меня лучше. А главное, не прошло и нескольких лет, как эти защитники бросали свои медали на ступени Белого дома.
— Что — серьёзно бросали?
— А ты почитай, что со своей медалью за защиту Белого дома сделал Константин Кинчев! Который группа «Алиса». Помнишь — «Моё поколение смотрит вниз». Или «Время менять имена».
5
За столом повисло молчание. Каждый думал о своём. Ольга продолжала сердито сопеть, Иван виновато поглядывал на неё. У Лёхи все мысли крутились вокруг восстановления машины времени. Первой не выдержала Светка. Она ткнула пальцем в экран ноутбука и сказала:
— Я тут на досуге перечитала текст обращения ГКЧП к советскому народу. Ребята, это даже не детский сад. Вы только послушайте: «В тяжкий, критический для судеб Отечества и наших народов час обращаемся мы к вам!» Не хватает только обращения «Братья и сёстры». Это такое начало, а конец вообще шедеврален: «Бездействовать в этот критический для судеб Отечества час — значит взять на себя тяжелую ответственность за трагические, поистине непредсказуемые последствия. Каждый, кому дорога наша Родина, кто хочет жить и трудиться в обстановке спокойствия и уверенности, кто не приемлет продолжения кровавых межнациональных конфликтов, кто видит свое Отечество в будущем независимым и процветающим, должен сделать единственно правильный выбор. Мы зовем всех истинных патриотов, людей доброй воли положить конец нынешнему смутному времени. Призываем всех граждан Советского Союза осознать свой долг перед Родиной и оказать всемерную поддержку Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР, усилиям по выводу страны из кризиса». Вы ещё не уснули?
Её вопрос застал всех врасплох: Ольга рассматривала в зеркальце свой подбородок, Иван меланхолически отхлёбывал пиво, Лёха втыкал в телефон.
— Мы слушаем, слушаем, — успокоил её Иван. — Ты продолжай.
— Нет, вы не понимаете, что я хочу сказать! — возмутилась Светка.
— Так объясни! — недовольно попросила Ольга. — Чего ты загадки загадываешь?
— Я ещё абзаца не успела прочитать, а вы уже сонные. А там такого целых три страницы. Диктор читает машинописную страницу четыре минуты, то есть вся эта простыня тянет минут на 10–12. А самое главное — какие интонации! «Мы зовём», «призываем всех», «оказать всемерную поддержку».
— Да муть какая-то! — согласился Иван. — Нафига ты вообще это читаешь?
— Ваня, ещё раз — это официальное обращение ГКЧП к советскому народу! Теперь доходит, что их мало кто поддержал? Все просто уснули!
— Что ты предлагаешь? — не выдержал Лёха.
— Короче, конкретнее, энергичнее!
— И что, ты хочешь подсунуть им свой текст? — спросила Ольга. — Нет, это ничего не даст. Их надо как-то взбодрить, встряхнуть, им нужен какой-то харизматический лидер.
— Борис Николаевич Ельцин! — подсказал Иван.
— Пей своё пиво и не возникай! — огрызнулась Ольга.
— А он прав! — воскликнул Лёха. — Если бы весь этот кагал возглавлял Ельцин — стопудово прокатило бы!
— Задача ясна! — обрадовалась Светка. — Значит, надо, чтобы Ельцин пошёл на сотрудничество с ГКЧП.
— Как ты это сделаешь? — от удивления Иван даже забыл про пиво.
— Ну, например, мы демонстрируем готовность со стороны войск решительно действовать на стороне ГКЧП. Это будет кнут. А пряником будет предложение Ельцину возглавить обновлённый Советский Союз. Только назвать это надо по-другому. Например, так — «содружество союзных республик», ССР. Горбачёв вместе с СССР идёт лесом.
— Ты лично будешь предлагать? — поинтересовался Иван.
— Ты ничего не смыслишь в пиаре, — отмахнулась от него Светка. — Ты помнишь мульку, что если бы «Альфа» пришла арестовывать Ельцина, он бы укрылся в американском посольстве?
— А что — не укрылся бы?
— Да какая разница! Ему подкидывают возможный вариант развития события. Самосбывающееся пророчество. И здесь сделать что-то подобное. Накидать листовок «Ельцина — в президенты ССР!».
— И много таких листовок ты накидаешь?
— А много и не надо. Две штуки — одну Ельцину, другую — ГКЧП. Или одну — какому-нибудь пронырливому журналисту.
Лёха постучал вилкой по стакану.
— Я предлагаю следующее. Разделимся на две группы. Одна реализует операцию «кнут», другая — «пряник». Допустим, я и Света занимаемся информационным обеспечением, то есть «пряником». А вы вдвоём — операцией «кнут».
— А чё делать-то? — поинтересовался Иван.
— Попытаться расшевелить войска, чтобы они действовали активнее. Тогда либо члены ГКЧП станут вести себя решительнее, либо командиры рангом пониже проявят инициативу.
— А поконкретнее?
Тут вмешалась Ольга.
