Нью-Йорк был разделен на пять семей, каждая из которых яростно боролась за границы и порты. Ломбардцы были одной из итальянских мафий, их территория простиралась до Квинса и Манхэттена.

Я не могла представить, как общаюсь с вражескими семьями, в Нью-Йорке. Самой близкой к «Наряду» семьей были Макдермотты, но они жили в Милуоки.

«Вы так красивы, как говорят, миссис Роккетти», - промурлыкал Дон, целуя мою протянутую руку.

«Вы слишком добры, сэр», - ответила я.

Я поймала легкую улыбку его дочери, и мое внимание переключилось на нее. Изабелла была высокой стройной молодой женщиной с длинными темными волосами и оливковой кожей. Однако «красивая» было слишком банальным словом, чтобы описать ее - черты ее лица представляли собой набор жестких, резких линий, которые создавали поразительную красоту. То, чего мне никогда не удавалось достичь.

Она подняла плечи на мое внимание, ткань ее платья цеплялась за нее. Она выглядела намного комфортнее в черном, чем я.

Дон Ломбарди положил руку на спину дочери. Если бы я была идиоткой, я бы подумала, что это обнадеживающее отцовское прикосновение. Но я знала, что это предупреждение, и по напряженным плечам Изабеллы она тоже.

Изабелла сказала: «Мои соболезнования в связи с вашей утратой».

"Спасибо. Их очень ценят ». Я благодарно посмотрела на девочку. Нет, не девочка, упрекала я себя, она ровесница тебе.

«Жалко терять такого сильного мафиози, члена старой гвардии», - сказал Дон Ломбарди. «Традиции не так ценятся, как когда-то, но Пьер-Джоржио всегда уважал старые традиции. Как мы делаем это в Нью-Йорке ».

Выражение лица моего мужа не изменилось. «Наряд никогда не станет жертвой этой ерунды New Age »

Внезапно раздались голоса. Я повернул голову, пытаясь определить внезапный источник возбуждения. Меня приветствовал мэр Альфонсо Эриксон, вошедший в комнату, как будто он владел этим местом.

Мэр был в чистом костюме с прикрепленным к углу маленьким американским флагом. От его вездесущей высокомерной усмешки у меня встали волосы на шее.

Я извинилась перед Ломбардисом и удостоила Эриксона своим присутствием.

«Альфонсо», - поприветствовала я. «Я не могу вспомнить, как отправляла вам приглашение».

«Дон Пьеро был важным членом нашего сообщества. Я оплакиваю его так же сильно, как и всех остальных », - был его дипломатический ответ.

"Это так?" Алессандро низким голосом подошел ко мне сзади. Он обнял меня рукой, прижимая к себе.

Я улыбнулась своему мужу. «Это должно быть новое его мнение, любовь моя». Я снова перевела взгляд на Эриксона. «Только дурак посмеет войти в этот дом, веря во что-нибудь еще».

На лице политика промелькнуло беспокойство. От того, как мой муж сжал руку, он поймал это, и он был счастлив видеть это.

«Вольно», - послышался знакомый голос. Мы повернулись и увидели, что Сальваторе- младший направляется к нам, его темные глаза блестят. «Я пригласил его».

"И ты забыл сказать об этом кому-нибудь?" - коротко спросил Алессандро.

Сальваторе- младший кивнул мэру Эриксону в знак приветствия. «Спасибо, что пришли, Альфонсо. Пожалуйста, будь как дома».

Интересное предложение от имени моего зятя, учитывая, что это не его дом и он не имел права делать такое заявление. Но я любезно улыбнулась, скрывая раздражение, и указала рукой на столы с едой.

Алессандро прищурился, глядя на меня. Я встретила его.

Сальваторе- младший делал свой первый шаг. Приглашение врага на чужую территорию. Надеюсь, Сальваторе- младший был достаточно умен, чтобы защитить себя от указанного врага.

Алессандро слегка улыбнулся, словно мог читать мои мысли, хотя в этом не было ничего доброго или дружелюбного.

Медленно Алессандро повернулся к мэру Эриксону. «Мой брат покажет вам гостевую книгу».

Мы с мужем оставили мэра и Сальваторе- младшего.

«Мне не нравится, как все прошло», - тихо сказала я Алессандро, пока мы двигались сквозь толпу.

«Мне тоже», - признал он. « Сальваторе, кажется, думает, что у него есть реальный шанс стать следующим доном».

"Он?"

Алессандро сжал губы, что и дало мне ответ.

Я скрывала свою неуверенность за красивой маской, приветствуя нескольких человек, пока мы с мужем скользили мимо. Было жаль, что я не пила сейчас - можно было бы выпить шампанского.

«Я думаю, что его попытка построить отношения с Эриксоном плохо кончится. Возможно, мы должны позволить ему самому справиться », - сказала я, не в силах оставить эту тему в покое. Сальваторе- младший был моим наименее любимым Роккетти (с Алессандро, Беппе и Сантино, занявшими лидирующие позиции), и он ясно выразил свою неприязнь ко мне.

Алессандро не простил своему брату за несколько покушений на мою жизнь. Хотя я убедила его действовать умно, позволить его брату расслабиться, я не могла сдержать своего легкого желания увидеть, как мой муж разорвет ему глотку. Единственная утешительная мысль заключалась в том, что Алессандро полностью взял на себя охрану, медленно выталкивая своего брата.

Дойдя до буфета  Алессандро передал мне тарелку, не теряя головы склонив голову перед моей, чтобы мы могли продолжить беседу наедине.

"Почему ты так думаешь?"

«Эриксону не нравится Наряд. На самом деле, я считаю, что он работает с ФБР ... Ну, по крайней мере, с агентом Дюпон».

Мой муж поднял голову, глядя на другой конец комнаты, где Эриксон и Сальваторе- младший вежливо беседовали за стаканом бурбона. «Эти отношения могут стать проблемой. Мой брат сделает все, чтобы получить то, что он хочет».

Аделасия была доказательством этого ему не нужно было говорить.

Я кивнула, складывая тарелку. «Я думала о способах избавиться от него и заменить его Солсбери. К сожалению, я никогда не уделяла внимания общественным наукам, поэтому ничего не придумала».

«Мы всегда можем убить его», - небрежно сказал Алессандро.

«Нет. Тогда его заместитель вступит во владение. Она, кажется, тоже не сочувствует нашему делу». Я передала Алессандро хлеб, и мы покинули фуршет.

Алессандро нашел нам место на кушетке, чтобы сесть - ну, под «найденным» я имею в виду, он скверно посмотрел на предыдущих гостей, и они быстро убежали. Мой муж поставил тарелку на колено, даже сделав такой домашний поступок угрожающим ... и сексуальным.

Я съежилась от растущей похоти. Секс был исключен на шесть недель - по предписанию врача! Но обратный отсчет вызвал во мне небольшое беспокойство. Я знала, в здравом уме, что Алессандро не будет беспокоить растяжки, оставленные Данте. И все же ... мучительная мысль не покидала меня.

Беременность и роды сильно ударили по моему тщеславию. И хотя Данте был маяком в моей жизни, мое тело чувствовало ... как будто оно больше не было моим. Мои бедра, живот и грудь были неузнаваемыми. Больше не принадлежили исключительно мне.

Возможно, этого никогда не было. Но я была счастлив, живя в фантазиях.

"Что за странный взгляд?" - спросил меня Алессандро, его грубый голос прорезал мою жалость к себе.

"Ничего." Я улыбнулась ему. "Просто устала."

Прежде чем Алессандро успел сказать что-нибудь еще, к нему подошел его отец. Прекрасная Айслинг последовала за мной, ее глаза встретились с моими и светились в приветствии. Рыжие ее волосы резко контрастировали с черным платьем, которое она носила, выделяя ее среди брюнеток и блондинок.

Тото Грозный выглядел безумным. Его брови были нахмурены, а губы сжаты.

«Твой брат действует на мои последние нервы», - прошипел Тото. Айслинг прибыла рядом с ним, похоже, ее не волновал его гнев. "Поцелуй с политиком?"

«Ужасно», - ответил Алессандро.

Тото сунул руки в карманы, практически дрожа от досады. «Когда я был мальчиком, политики подчинялись Наряду. Как они думают, откуда берутся все эти гребаные деньги? Большой бизнес? Блять, пожалуйста».

«Они все продажные ублюдки», - согласился Алессандро. «Но у этого есть отношения с ФБР».