Отдыхая, я смотрел людей, на станцию и мне – человеку из 21 века, было некомфортно ощущать себя в этом времени, другая одежда, суета людей, сама манера общаться – все было чуждо и непривычно. Пробегали мимо молоденькие медсестры или санитарки, мужики комментировали, оценивая их, а нас либо не замечали из-за усталости, либо кто-то улыбался в ответ.

Наш отряд был накормлен, после чего мы влились в колонну грузовиков, к некоторым из которых были прицеплены гаубицы, легковушек и пехоты в количестве, по моим прикидкам, порядка 1000 человек, уходящую к Орше. По пути в нее вливались отряды из оцепления станции и отступающих красноармейцев. Совместные бои сближают, так и мы держались вместе нашей группой. Я шел с лейтенантом-артиллеристом Алексеем Смирновым, он рассказывал о себе, а сзади топали остальные. Эшелоны были отправлены. В конце каждого эшелона к ним были прицеплены по платформе с установленными на них на универсальной вертлюге со специальными зенитными прицелами для стрельбы по воздушным целям 12,7-мм станковые пулемёты «ДШК – Дегтярёв-Шпагин крупнокалиберный» и, сидящими рядом, расчетами бойцов. Узнал их из виденных фильмов, да и память Кольцова подсказала. Может, они и помогут отбиться от налетов.

Шли мы достаточно быстро, потому что хорошо слышимая канонада близких боев, взбадривала нас получше «пургена». До Орши около ста пятидесяти километров, техника уехала вперед, пехота тащилась длинной змеей, растянувшейся до пары километров. Шли весь день, устроив в обед небольшой привал. К вечеру, отмахав километров под 50, колонна небольшими группами разбрелась по лесу. Эта ночь прошла спокойно.

Утром, пожевав сухпай, двинулись в путь. Наша проселочная дорога упиралась в смоленский тракт, ныне магистраль Москва-Минск и голова колонны шустро заполняла ее, наш же отряд шел в её самом конце. Сигналя, мимо промчались две полуторки.

«Немцы прорвались, танки за нами!» – кричал нам из кабины сидящий капитан.

«Братцы, плохо дело, – выразил общую мысль Филиппов, – в лес уходить надо».

Полностью был с ним согласен, принимать бой было несерьезно, да и стратегически неверно для нас.

– Быстро уходим в лес, пока не поступило какой-нибудь очередной глупой команды «стоять до конца».

Замедлившись, по три-пять человек, мы растворялись в лесу. Уже хорошо был слышен гул моторов и, даже, ощущалась дрожь земли. Мы же побежали, стараясь отойти подальше от дороги.

– Не терять друг друга, направление на восток, на Оршу.

Слева сбоку была слышна пулеметная стрельба, похоже, что мотоциклисты разведки наткнулись на нашу колонну и вступили в бой.

Пробежав и пройдя километра четыре, мы услышали пролетающие над нами самолеты. Вначале пролетели штурмовики, а потом стреловидные бомбардировщики «Хейнкель» и, где-то впереди взорвалось несколько бомб. Мы шли вперед. Выдерживая маршрут движения по солнцу, старались не уходить далеко вглубь леса, держась в пределах километра от шоссе. Впереди застрекотали пулеметы, новый бой приближался к нам или мы к нему. Похоже, что танковая колонна прошла дальше, а немцы высадили пехотные части с автомашин и прочесывают ближайшую территорию. Тут мы выскочили на идущих линией немцев, и завязался лесной бой. Прикрывая друг друга, наша группа стала отступать в лес. Потом по нам заработали пулеметы и минометы. Убегая от немцев, отряд рассеялся: кто-то падал убитый, остальные, прячась за деревьями, отстреливались, заставляя залечь уже фрицев, снова отступали. Оторвавшись на пяток километров, собралось нас, в итоге, немногим больше тридцати человек.

«При таких делах надо выдвигать вперед авангард. Бурят, выбери пару бойцов и давай ты вперед, а бойцы метрах в двадцати сзади по бокам. Мы же с интервалом метров в пятьдесят за вами. Постарались подальше уйти от места боя, но вернуться поближе к шоссе», – высказал свои соображения я.

Прошло еще часа три нашего путешествия по лесу, все сильно устали. Подойдя к неширокому ручью, я скомандовал: «Привал, полчаса отдыхаем, всем умыться, поесть и выдвигаемся».

Все скинулись оставшимися продуктами и немного перекусили. Нудный, тяжелый день клонился к завершению. А что вы хотите, двигаемся только на своих двоих, постоянно ожидая нападения немцев, да еще и отступаем – морально сильно давит. Но общая мысль, сформулированная отрядом, была о том, что чем быстрее дойдешь к своим, тем лучше.

Вспомнился случай из прошлой жизни. Поддавшись общему порыву товарищей, я купил себе ружье и охотничий билет, и собрался на свою первую охоту. Жена дает ЦУ: «Больше десяти зайцев не приноси, мясо мы частью заморозим, а частью я угощу, кого надо, и шкурки приспособим к делу».

Пришел я вечером грязный и усталый. Погода в тот день была очень сырая, то ветер, то дождь, то все вместе. Жена встречает: «Ну что, принес не больше десяти зайцев?»

«Какие десять зайцев, я их вообще в глаза ни одного не увидел!» – ответил я.

Вот так я сходил на свою первую и единственную охоту, а ружье так и стояло в оружейном сейфе дома на всякий пожарный.

Вдруг подбегает к нам боец из дозора нашего: «Товарищ старший лейтенант, там Бурят услышал чужих, приказал вас предупредить!»

Поднимаю согнутую руку со сжатым кулаком, мол, всем стой. Все и замерли. Потом народ медленно рассредоточился поближе к деревьям, кто лег, кто присел. Сам с дозорным пошел вперед и, подойдя к первому солдату, снова залегли. Через некоторое время вынырнул Бурят, как будто, из ниоткуда. Шепчу ему, мол, что там такое?

Он отвечает: «Деревней запахло, ребят к вам послал, а сам прошелся вперед разведать. Немцы в деревне встали, грузовики большие видел и бронетранспортеры с пулеметом впереди, собак не слышно».

Отвечаю: «Давай наблюдай, сейчас в помощь еще наблюдателей пришлю, охватим полукольцом деревню, чтоб видели всё: кто приехал, кто уехал, где начальство расположилось, и количество немцев попробуем прикинуть».

Я с Арданом подобрались поближе к деревне, насчитывающей домов двадцать на одной стороне улицы, высмотрев четыре «Ганомага» и два грузовика «Крупп» с прицепленными гаубицами. Увидели и часовых – двух фрицев, наблюдающих подходы к деревне с нашей стороны, значит, с другой стороны деревни тоже стоит пост. Обошли его, подобравшись поближе к технике. Что у нас тут с часовыми: один ходит, а второй в «тенёчке» со «Шмайсером» сидит, и не заметишь сразу. Засекли его по разговорам с ходящим охранником.

Ждем ночи и наблюдаем. Я медленно, стараясь, как настоящий охотник, то есть, не цепляя все подряд ветки на своем пути, добрался до своих бойцов, заинструктировал их и отправил к Буряту – он уже сам расставит ребят по номерам.

Дождались ночи, отряд наш окружил деревеньку, а ударная группа в количестве четырех бойцов со мной во главе, я же герой – попаданец, в конце концов, дождавшись смены постов, поползла за добычей. Немцы тихо сидели, скрываясь за редким деревянным забором крайнего дома. Бурят аккуратно залез через соседний двор в нужный, и в течение пары секунд два ножа, сверкнув лезвиями в воздухе, воткнулись в тела в районе шеи. Два тела резко выгнувшись, практически без звука, упали мертвыми. Бурят быстро подскочив, добил их. Я же, подойдя к трупам, взял рукой за подбородок, прикрывая рот, второй рукой взял за голову и резко развернул её вбок. Раздался хруст шейных позвонков, прозвучавший для меня, как выстрел из винтовки, хотя на самом деле был легкий хруст, который в десяти метрах и не услышишь. Потом сломал шею второму трупу. Так и набивается рука, как говорится, «тяжело в учении, легко в бою».

К охранникам бронетехники подобрались через двор. Не наткнуться бы на какого-нибудь мальца, вышедшего пописать из сарая или скотника, куда хозяева домов, наверняка, были выселены. Охранник стоял, облокотившись на такой же редкий забор. Подождав, пока ходячий часовой зайдет за бронетранспортер, Бурят подобрался к нему вплотную со спины, зажав рот рукой, ткнул его ножом. А я контролировал ситуацию из-за забора. Тут из-за машины вышел второй фриц и сразу получил в горло нож. Он постоял, засипел и упал, а в это время я перемахнул через забор и легким движением руки продолжил шейные тренировки. Забросив убитых солдат в кузов одного из грузовиков, мы просемафорили общий сбор.