Мысль пришла сама, спонтанно, просто упала и всё. И когда Лисёнок, спровадив заказчика, повернулся ко мне с вопросом, что у меня, я ответил, что пришёл по объявлению. Глаза Лисёнка посветлели, он тут же усадил меня за соседний компьютер и дал простенькое задание, сказав, что шефа пока нет на месте, но всё равно он даст мне задание, поэтому лучше мне начать сейчас, чтобы время не терять. И я начал работать с ним бок о бок.

А теперь он в моей квартире. Спит, сидя в кресле-гамаке.

Всё же как удачно я его купил. Так и знал, что Лисёнку понравится. Он любит такое.

Тихо подхожу к нему и опускаюсь на колени. Прикоснувшись к обнажённой ступне, кончиками пальцев скольжу по гладкой коже, глажу эту божественную ножку. Ножки Лисёнка такие очаровательные, тёплые. Как и весь Лисёнок. Целую изящный изгиб стопы, а потом не выдерживаю, облизываю его. Нога дёргается, но я крепко сжимаю её в ладонях и продолжаю лизать, облизывать.

— Боже, Макс! — слышу сонный голос. — Что ты творишь, извращенец?

— С пробуждением, соня, — мурлычу я, выцеловывая его ступню.

Лис уже не вырывает ногу. Привык к такому. Я приучил.

— Почему ты спишь в кресле?

— Эм-м… получилось так, — пожимает плечами Лисёнок. — «Капля» идеальное место для спанья.

— А во сколько ты сегодня лёг? — спрашиваю, прижимая его ногу к щеке.

— Ну-у… — закатывает он свои голубые, как ясное небо, глаза. — Я лёг сегодня.

— Это часа в два ночи? — продолжаю мягко допрашивать.

— М-м… примерно в три-четыре.

Вздыхаю.

Это значит в пять.

Ну что ж за полуночник-то, а? Может целую ночь не спать, а сидеть рисовать. Когда я дома, то слежу за этим, загоняя его в кровать, но когда уезжаю, то Лис снова входит в свой ночной режим. Хорошо, что это случается редко.

— Я заработался, — поясняет Лисёнок.

— В выходной?

— У меня выходной. Делаю, что хочу. Хочу — работаю, не хочу…

— Всё равно работаю, — заканчиваю я за него, а он хмыкает. — Потому что трудоголик и это не лечится.

Лис усмехается и прищуривает глаза, в которых начинают прыгать озорные искорки. Но не спорит. Возразить-то нечего.

— Видимо, чтобы ты отдохнул, тебя нужно увезти подальше от компа. Например, в Германию или Данию.

— Думаешь, там не будет компов?

— У тебя — нет.

— Иди сюда, — Лисёнок протягивает руки и сам выползает из своей «капли».

Он нежно улыбается и обнимает меня, а глаза у него сияют двумя звёздами. И я, не веря в своё счастье, почти не дыша, обнимаю его, прижимаю к себе. Прижимаю ласкового, тёплого, родного. Моего. Мне так не хватало его эти четыре дня. Мне так не хватало его всю жизнь, все те бесконечные долгие годы, когда мой внутренний-я сидел в кладовке и сквозь узкую щель смотрел на свет. Ждал. Ждал, когда придёт пушистое мягкое чудо и протянет руки. Выведет меня из тьмы. Я пойду за ним куда угодно. Я сделаю что угодно, чтобы быть рядом. Вместе.

— Я скучал по тебе, Лисёнок, — шепчу ему в губы.

— Я тоже, балбес…

Он едва успевает ответить, как я накрываю его губы своими, а затем проникаю в рот языком. Ласкаю его, проникая всё глубже, плавно, неторопливо, смакуя сладость этих дивных губ. А Лисёнок отвечает мне энергично, резко, жарко. Как умеет только он.

Подминаю его под себя, валю на ковёр, но тут получаю ощутимый тычок в живот. Тут же руки Лисёнка сжимают мою голову и отстраняют.

— Так. Притормози, гонщик, — серьёзно говорит он, хотя в глазах ещё гуляет похоть, а губы так и просят прикоснуться к ним. — Дуй в ванную, извращенец. Ты с дороги. Иди-иди, освежись. И не торопись!

Лис упинывает меня в ванную комнату, и я не сопротивляюсь. Набираю полную ванну воды, а потом лежу, отмокаю, отдыхаю после муторного перелёта. Приведя себя в порядок, надеваю домашнее, выхожу из приятной тёплой влажности и с удовольствием вдыхаю запах жареного мяса.

Лисёнок готовит. Готовит для меня!

Шагнув на кухню, я застаю эту дивную картину: Лис раскладывает золотистую дымящуюся картошечку по тарелкам, на которых уже красуются стейки.

Дома. Я наконец-то дома. И рядом со мной моё чудо. Чудо, которым я могу любоваться бесконечно. Вечно.

Не отрывая взгляда от Лисёнка, подхожу к бару и извлекаю на свет бутылочку красного и пару бокалов. Лис одобрительно кивает и приглашает за стол.

Всё же ни один столичный ресторан со всевозможными мировыми регалиями и супер-поварами не может сравниться с блюдами, приготовленными этими руками. Я не объективен? Да. Так и есть. Я просто люблю эти руки и готов целовать их всё время. Я просто люблю своего Лисёнка и готов целовать его всю жизнь. Поэтому и приготовил ему такой подарок.

Когда Лисёнок откладывает приборы и довольный откидывается на спинку стула, я, движимый порывом, встаю перед ним на колени. Лис замирает, глядя на меня изумлённо. Даже, кажется, дышать перестаёт. А я с улыбкой раскрываю перед ним на ладони коробочку с кольцами. С необычными кольцами.

Как-то Лисёнку нечего было делать, и он, крутя мой талисман, нарисовал несколько колец-компаньонов. Увидев эти рисунки, я загорелся идеей, и вот наконец-то её воплотил.

Беру в руки правую кисть Лисёнка и, глядя ему в глаза, надеваю одно кольцо на безымянный палец. Изящный платиновый лисик идеально обхватывает тонкий палец.

Только после этого Лис отмирает.

— Ты псих, — шепчет он, разглядывая кольцо во все глаза. — Как? Как ты это сделал?

— Заказал, — отвечаю я и целую его пальчики.

— Обалдеть…

Лис вынимает руку из моих, вертит, рассматривая подарок со всех сторон.

— Я и представить не мог, что это будет так красиво. Это же серебро?

— Платина.

Несколько секунд Лис просто смотрит на меня. Потом качает головой и совсем тихо говорит:

— Псих. Точно псих. С деньгами. Деньги девать некуда.

— Я влюблённый псих, — уточняю я, вынимая второе кольцо. — Наденешь мне?

Лис как завороженный, похоже, ещё до конца не верит в то, что происходит. Он аккуратно принимает кольцо, подносит к моему пальцу, только в последний момент его рука вздрагивает, но я успеваю. Теперь точно такой же лисик обнимает и мой безымянный палец.

— Макс, это же… — неуверенно тянет Лис. — Ты точно спятил.

— Давно, — улыбаюсь я, притягиваю его лицо и целую в губы.

Целую аккуратно, бережно. Лисёнок слишком шокирован тем, что произошло.

— Это мой подарок на нашу годовщину, — мурлычу я, оторвавшись от его губ.

Лис хмыкает, запускает пятерню мне в волосы, гладит.

— У меня нет ответного подарка.

— Лисёнок, — тяну я, — ты же знаешь, что единственное, что мне нужно, это чтобы ты был рядом, вместе со мной. Это всё.

Глажу Лисёнка, веду рукой по спине, а он вместо того, чтобы расслабиться и поддаться, прильнуть ко мне, наоборот напрягается и выкручивается из моих объятий. Выскальзывает.

— Сиди здесь. Хорошо? Просто сиди, — говорит он, быстро целует в губы и убегает из комнаты.

Я растерянно смотрю ему вслед.

Что это? Куда он? Он не рад подарку? Он не соскучился и не хочет меня?

Или он сам что-то приготовил для меня? Какой-то подарок? И сейчас придёт с ним?

Лисёнок… Лисёночек мой! Что же это будет? Как дождаться теперь?

Поднимаюсь с колен, сажусь за стол, тарабаню пальцами. Потом мне надоедает сидеть и я встаю, начинаю нарезать круги по комнате.

Лисёнок, скорее. Прошу! Иначе я не выдержу и пойду за тобой. Испорчу сюрприз.

— Макс! — слышу, наконец, из спальни. — Подойди сюда, пожалуйста.

Срываюсь, бегу, влетаю в спальню, чуть не выломав дверь.

И замираю.

Замираю, потому что на кровати в пол-оборота ко мне сидит Лисёнок. Полностью обнажённый Лисёнок. Лисёнок с торчащими рыженькими ушками на макушке. Лисёнок с пушистым хвостиком, растущим из мягких упругих ягодиц.

Лисёночек… Мой Лисёночек…

Голова идёт кругом, а перед глазами всё плывёт, смазывается. Я вижу только своё чудо, сияющее чудо, которое улыбается мне, блестит небом из глаз, манит к себе пальчиком.