Ура!

Я спокойно пью кофе, просматриваю новости и, уже заканчивая завтракать, закрываю вкладку вконтакта и замечаю смс.

Реклама наверняка какая-нибудь.

Открыв, непроизвольно давлюсь последним глотком кофе.

Потому что это снова он. С новым посланием.

«Ты заблокировал мне доступ. Нехороший мальчик. За это я накажу тебя. Я свяжу тебя. О да! Свяжу! Обвяжу белыми лентами твои запястья, затяну потуже и примотаю к спинке кровати. А тебя поставлю на колени и выебу в зад. Я буду трахать тебя долго и медленно. Входить в тебя по самое основание. Буду кусать и целовать твои плечи, оставляя засосы. И только когда ты начнёшь плакать и умолять, только тогда я позволю тебе кончить…»

Резко сворачиваю сообщение и отбрасываю телефон. Будто бы из него может вылезти этот ублюдок. Затем трясущимися руками всё же беру аппарат и, периодически промахиваясь по кнопкам, блокирую этот номер.

Номер.

Он знает мой номер телефона.

Что он ещё знает? Что? Как далеко он залез в мою жизнь. Сталкер чёртов!

Ладно, номер мой — не великая тайна. Если он в оперативке был, то мог и спросить у кого-нибудь. Но это ж нужно заморочиться. Нафига он вообще это делает? Зачем пишет мне эту дрянь?

Стоп. Я что, серьёзно пытаюсь понять психически больного чела? А он явно болен. Это уже не похоже на просто шутку. Для шутки это слишком затянулось. Да и просто это уже как-то слишком.

Так. Всё. Хорош об этом думать. Нужно собираться и валить на работу. Её ещё никто не отменял.

Быстро распихиваю свой небогатый скарб по карманам, сую ноги в бутсы, упаковываюсь в пуховик, в одно ухо — наушник и уже кручу плейлист в поисках подходящей песни, а второй рукой захлопываю дверь, как холодок снова проходит по коже. Ещё не понимая в чём дело, оборачиваюсь к двери.

Презик.

Висит на ручке.

Использованный.

А на двери намазано что-то… Что-то…

К горлу подступает тошнота. Кофе отчаянно просится наружу. Опираюсь о соседнюю стену и глубоко дышу.

Капец. Это капец.

Он здесь был. Вчера ночью он был здесь. Стоял перед моей дверью и… И дрочил. Дрочил, сука!

Нас разделяла одна грёбанная дверь. Одна единственная!

И…

Он знает, где я живу. Он знает. Он был здесь.

Эти мысли крутятся бураном, пока я несусь вниз по лестнице, а потом на остановку. Не помню, как сажусь на автобус, не помню, как добираюсь до работы. Плыву по течению на автопилоте. Мысли же ходят по кругу, зацикленные многократно. Пытаюсь зацепиться, найти какой-то ответ, выход, да хоть что-нибудь. Но из раза в раз повторяю лишь один вопрос.

Что? Что делать? Что мне делать?

Опаздываю на работу минут на пятнадцать, напарываюсь на бубнёж шефа, с трудом врубаюсь в то, что он говорит. Спасает меня Макс, который начинает задавать шефу какие-то вопросы, и тот отвлекается. Падаю на своё место и несколько минут просто вишу, глядя на чёрный монитор. Прихожу в себя только когда Макс спрашивает всё ли со мной в порядке.

Чёрт! У меня настолько всё не в порядке, что хочется орать, но я отвечаю, что всё ок, не выспался, и включаю наконец комп, пытаюсь сосредоточиться на макетах. Получается плохо. Отвратительно. Совсем не получается. Вместо того, чтобы с головой уйти в работу и не замечать ничего вокруг, как это обычно у меня бывает, я всё время прислушиваюсь. И оглядываюсь. Будто бы маньяк может прийти, встать у меня за спиной и сказать противным голосом:

«Елисе-ей…»

Меня передёргивает.

А ведь если это Вишневский, то он действительно может прийти и встать за спиной. Будет улыбаться, наклоняться ко мне, обмазывать меня своим взглядом и прикасаться типа случайно.

А-а-а!

Не-на-ви-жу!

Чёрт. А ведь он обещал утром прийти.

Вскакиваю, прошу Макса сдать за меня Вишневскому его буклеты, хватаю пуховик и выбегаю в коридор. Очень вовремя, потому что от лестницы слышу шаги и два голоса: менеджера Светы и Вишневского.

Бегу по коридору в обратную сторону и сворачиваю в закуток. Там я стою несколько минут, дожидаясь пока Света и Вишневский зайдут в офис, потом выползаю и тихой рысью рву к лестнице наверх. Стрельнув у охранника сигарету и прикурив, выхожу на улицу. Отхожу за угол. Не за тот, где все куряги тусуются, за другой. Мне сейчас компания не нужна. Мне она и в обычном состоянии не больно-то нужна, а сейчас подавно.

Стою. Втягиваю горечь, наполняю себя дымными струями успокоителя. Дышу.

Вообще-то я не курю. Но в стрессовых ситуациях тянет затянуться. Например, перед экзаменами, перед дипломным просмотром, в дни предновогодней мясорубки на работе я курил. Ну и вот сейчас тоже.

Сигарета заканчивается быстро, и я стою, кутаюсь в пуховик, натягиваю капюшон на уши и жалею о том, что не захватил шапку. Сколько мне тут ещё торчать? Может, подойти к курягам и ещё одну сигаретку стрельнуть? Но тогда придётся торчать с ними, кто-нибудь начнёт приставать с дежурными вопросами, на них придётся что-то дежурное отвечать. Нет. Не хочу. Не в том я состоянии. Лучше тут один поторчу. Или уже можно назад идти? Сколько времени-то прошло?

Достаю сотик и тут краем глаза замечаю, как кто-то выруливает из-за угла. Резко поднимаю голову… и выдыхаю.

Макс.

Бежит. Тоже без шапки, и куртка нараспашку. Видно, наспех одевался.

— Так и знал, что тут тебя найду, — говорит он, остановившись рядом. — Ты чего сбежал-то?

— Надо было. Покурить, — отвечаю я, и сам понимаю, что это нифига не ответ. — Вишневский свалил?

— Да уже как минут пять.

— А ты офис на кого оставил?

— Там Света сейчас. Она сказала, ей поработать нужно, базу подбить.

— Ясно, — киваю я. — Пойдём, что ли.

— А давай по кофейку? — неожиданно предлагает Макс. — Согреемся. Я что-то подмёрз, да и ты наверняка.

Я не подмёрз. Я замёрз уже основательно. Так что предложение выглядит очень соблазнительно.

Киваю и мы идём.

ТЦ, в подвале которого обитает наша конторка, перестроен из какого-то завода и находится не в самом бойком месте, так что на третьем этаже выживают только три едальни: вездесущие блины, ресторанчишко «Иваныч» и кафешка. В неё-то мы и заходим. Кафешка хоть и маленькая, зато кофе тут отличный, и пирожные есть. Над ними я зависаю, соображая взять или не взять ещё и «Картошку», но тут во мне квакает жаба, и я заказываю только американо.

Получив свой напиток, я сажусь за самый дальний столик и на время забываю обо всём, грея руки о чашку и вдыхая аромат горячего кайфа.

Но очень скоро меня отвлекают. Рядом усаживается Макс, ставит на стол фендибоберный раф и две тарелочки с «Картошкой». Одну двигает ко мне.

Смотрю на него вопросительно.

— У них сегодня акция: кто покупает авторский кофе и десерт, получает второй такой же в подарок. Ну вот я и взял, — объясняет он, а потом озабоченно спрашивает: — Ты не будешь?

— Ну раз на халяву, то буду, — говорю я. — Спасибо.

И тут вспоминаю:

— Блин. Нужно ж было тебе деньги за вчерашний кофе вернуть.

— Потом, — машет Макс рукой. — В следующий раз.

Киваю и делаю первый глоток. Согреваюсь.

— Слушай, Лис, — вырывает меня из тёплого оцепенения Максим, — что с тобой сегодня?

— А что со мной? — напрягаюсь я.

— Ну ты немного странно себя ведёшь. Может, я не в своё дело лезу, и пойму, если пошлёшь, но мне кажется, что тебя что-то тревожит.

Тревожит? Да уж, тревожит — не то слово.

— Я могу выслушать, — говорит Макс и придвигается ближе, заслоняя меня от всего кафе.

Смотрю на него. Не насмехается. Лицо серьёзное, внимательное. Реально хочет выслушать.

Ну ок.

— Да написывает мне тут один. Похабщину.

Утыкаюсь взглядом в чашку и рассказываю и про сообщения в вк, и про смс утреннюю, и даже про дверь с презиком. Сложно мне это даётся, но я рассказываю. А Макс слушает и меняется в лице. Под конец он выглядит встревоженнее меня самого.

— Ты думаешь, это Вишневский? — когда я замолкаю, спрашивает Максим.

Пожимаю плечами. Я не знаю, что думать. Кто-то пишет мне всю эту дрянь, преследует. А Вишневский вчера меня поджидал. Конечно, может, это и не он, но… Само как-то складывается.