— А в полицию ты пробовал обращаться?
На вопрос Макса я только усмехаюсь и закатываю глаза.
Полиция. Ага. Дайте две, блин. После моего с ней знакомства, когда меня вообще ни за что загребли вместе с какими-то укурками, просто потому что околачивался рядом и рыжий, и двое суток продержали в КПЗ, приходить к ним самому и продолжать это знакомство не тянет совсем. Меня ж самого там и отпинают.
— И что они сделают? — хмыкаю я Максу. — Охрану ко мне приставят? Как будто я какая-то важная персона.
Максим пожимает плечами.
— Да к ним и с заявлением об изнасиловании бесполезно приходить. Тебя же самого с дерьмом и сравняют. Нет. Не вариант.
— Но возвращаться в квартиру тебе нельзя. По крайней мере какое-то время.
— Угу.
Я и сам это понимаю. Нельзя.
— А квартира же не твоя? Съёмная?
Киваю.
Да, съёмная. В этом плане, конечно, хорошо, что съёмная. Расторг договор, забрал шмот и свалил. Но вот сваливать-то пока и некуда.
— Слушай, Лис, — со всей серьёзностью начинает Макс, — давай ты поживёшь у меня. Временно. Да хоть этой ночью перекантуйся.
— Эм-м… — тяну я неуверенно.
— Да ты не волнуйся. Я один живу, не стеснишь.
Смотрю на Макса и даже не знаю, что сказать. Не ожидал я от него такого участия. Хотя он ведь и раньше со мной пытался задружить. Он вообще со всеми в хороших отношениях, со всеми общается. В отличие от меня. Я-то как раз предпочитаю особняком стоять, мало с кем общаюсь. Вот так, как с Максом сейчас, давно уже ни с кем не разговаривал. Да и его сторонился, выскочкой и выпендрёжником считал, а он оказывается нормальный парень. Или я просто привык к нему за полтора-то месяца?
— Я подумаю. Хорошо? — отвечаю уклончиво.
После этого мы замолкаем, допиваем кофе и возвращаемся в офис.
День проходит, и слава богу. У меня всё валится из рук, ничего не клеится. Потерял макет, долго искал, нашёл на рабочем столе, два раза чуть не отправил на печать старую версию, когда-таки отправил нужную, заметил опечатку, списал брак на себя, потом долго и мучительно всё проверял, просил Макса перепроверить, начал распечатывать, засбоил принтер. В этом месте я уже был готов орать и биться башкой о стену. Макс поддерживал, как мог. Ближе к концу дня всё более-менее устаканилось, и я даже смог сделать один макет к завтрашнему и распечатать всё без косяков. Это меня окончательно взбодрило, и я начал сомневаться в своём решении свалить из квартиры. Ну в самом деле! Из-за какого-то угрёбищного ублюдка куда-то бежать? Что за бред! К тому же там все мои вещи. Вот телефон садится, а зарядка в квартире.
— Что ты надумал? — спрашивает Макс, дожидаясь меня, когда я выключу плоттер.
— Не знаю, — мнусь я. — Наверное, всё же вернусь домой.
— Уверен? Думаешь, он больше не придёт?
Молчу. Я ни в чём не уверен.
— А если он начнёт в дверь ломиться? Что тогда?
— Макс, не капай на мозги, — отмахиваюсь я, выходя из офиса и закрывая дверь.
Моя уверенность начинает стремительно таять.
— Ладно, давай я тебя хотя бы до дома довезу, — говорит Макс, следуя за мной по пятам.
С этим спорить не получается, и я опять, как вчера, сажусь в его машину.
Едем молча. Я думаю. Всё кручу и кручу мысли, но так ничего и не выкручиваю.
Останавливает Макс у подъезда, и я уже собираю прощаться, как он тихо восклицает:
— Опа! Смотри. Не Вишневского ли это машина?
Я вглядываюсь и напротив соседнего подъезда у детской площадки среди прочих машин замечаю тёмно-серую Hyundai. Припоминаю, что именно такая была у Вишневского.
Сердце отбивает удар и ухает вниз.
Он.
Здесь.
Ждёт.
Ждёт меня.
Чтобы потом встать возле моей двери, спустить штаны и… дрочить.
Липкий противный ком застревает в горле, и дышать становится трудно. А богатое воображение уже вовсю рисует картины, как я один в квартирке, а буквально в паре метров от меня за тонкой картонной дверью этот выродок наяривает свой член.
С шумом вбираю воздух, а потом судорожно выдыхаю.
Пытаюсь выкинуть из башки эту картину.
— Ну… хм… — тянет Макс. — Моё предложение в силе. Поедем?
— Поедем, — киваю я. — Только… у меня все вещи там. Да хотя бы зарядку, блин, для сотового.
Макс хмурится. Смотрит на машину Вишневского, на подъезд.
— Давай ключи, я схожу, — протягивает он ладонь.
— Почему ты? — не понимаю я.
— Да потому что он тебя ждёт, и всяко заметит, что ты заходил, а потом выходил, наверняка попытается проследить. А на меня он вряд ли внимание обратит. Мало ли кто тут ходит. Подъезд-то немаленький.
— Логично, — киваю я и лезу за ключами.
Назвав номер квартиры и этаж, смотрю, как Макс идёт к подъезду, открывает дверь. И тут соображаю, что не дал инструкций, что именно собирать. Но через пару минут Макс сам звонит и начинает расспрашивать что где искать. Я отвечаю. Благо, недавно прибрался в квартире.
Не знаю, сколько проходит времени, не засекаю, но Макс, наконец, выходит из подъезда с ноутом в одной руке, со здоровенной сумкой — в другой и ещё с какой-то огромной папкой под мышкой.
— Я картины снял, — объясняет Макс, сгрузив вещи в багажник и падая на сидение. — Подумал, что они тебе дороги.
— Ты что, вообще всё забрал? — не верю я.
— Не знаю. Проверишь потом, — беспечно бросает он, и машина трогается с места.
========== 14 февраля ==========
Комментарий к 14 февраля
В шапке можно посмотреть визуалки героев и обложку =)
— С добрым утром, — хриплю я спросонок и прищуриваюсь от яркого света, что льёт кольцо точечных светильников с белоснежного потолка.
— С добрым утром! — оборачивается Макс, лучезарно улыбаясь.
А затем снимает с плиты турку с дымящимся, божественно пахнущим кофе и переключает конфорку, на которой аппетитно шипит яичница с беконом. Именно аромат этого дива и привёл меня сюда. И теперь я стою и глазам не верю.
Так что, правда бывает? Серьёзно, есть люди, которые вот так начинают своё утро?
— Тебе тосты поджарить? — спрашивает Макс.
Боже! Он ещё и тосты жарит. Он вообще человек? Может, я всё ещё сплю, а?
— Угу, — бурчу я.
— Ты присаживайся, — машет он лопаткой в сторону широкого стола и мягких стульев.
— Сперва в ванну загляну.
— Отлично! Я к тому времени успею всё приготовить.
Киваю и иду по широкому коридору в сторону просторного холла. Кажется, где-то там была дверь в ванную. Прохожу мимо гостиной, соединённой со столовой и кухней, мимо спальни Макса, мимо кабинета, мимо комнаты для гостей, в которой сегодня спал. Четыре, блин, комнаты! Аховая квартира. Полы покрыты светлым ламинатом, вся мебель из медового дуба, лакированная, резная, стильная, поталевые кручёные ручки, шёлковые обои с растительным рисунком, всё продуманно, рассчитано, ничего лишнего. Явно дизайнер работал. И надо сказать, отлично поработал, выдержав квартиру в едином стиле, но придав каждой комнате свою изюминку. Я вчера мало что успел рассмотреть, но на это внимание обратил. Ну и ванная тоже образчик идеала. Просторная, светлая, жемчужной плиткой выложена, с широким зеркалом, белоснежными шкафчиками, фаянсовой ванной.
Что этот человек забыл в нашей оперативке? Ну вот что?
Хотя, может статься, это и не его квартира, а отца, например. А Макс только проживает здесь.
А даже если и так. С таким отцом какого фига он торчит в оперативке? Нужно будет всё же спросить. А то реально задолбался голову ломать.
Беру свою щётку, которая весьма скромно смотрится на фоне всего этого великолепия, и начинаю чистить зубы.
Вчера вечером мы сперва заехали в кафешку перекусить, потому что Макс сказал, что у него дома шаром покати, потом — в магазин и только часам к десяти — сюда. Зайдя в квартиру, Максим сразу стал устраивать меня на ночлег в комнате для отдыха. Именно так он назвал ту просторную уютную золотисто-зелёную комнату с круглым пушистым ковром, круглым диваном, музыкальным центром, мелодичными колокольчиками на окне и офигенным подвесным креслом-гамаком. В этой плетёной из лозы «капле» с мягким зелёным пледом воплотилась моя давняя, наверное, ещё детская мечта. Это же такой кайф сесть туда, поджать ноги и тихо покачиваться! И чтоб никто к тебе не приставал, не лез, не дёргал. Так как Макс не позволял себе помогать, я, конечно же, туда уселся и с любопытством всё разглядывал из кокона. Потом с неохотой выполз из него, сходил в ванную и лёг на разложенный диван, думая, что не засну в такую рань, да ещё и в незнакомом месте, закутался в тёплое одеяло, спрятался в него, как в норку, и отрубился. Вообще не заметил, как уснул. А сейчас вот проснулся с ясной головой, бодрый, выспавшийся. Аж сам себя утреннего не узнаю. Удивительное дело!
