– Ты уже рассказал своим друзьям? – спросил Драко.

Поттер поднял голову, и дерзкая прядь волос отлетела в сторону, где ей пришлось удовлетвориться щекотанием брови Поттера.

– Ты имеешь в виду, рассказал ли я им о том, что это не я написал то изумительное сочинение по Зельеварению? Разумеется, нет. Гермиона так завидует. Она снова обвинила меня в жульничестве, но у нее нет доказательств.

– О том, что ты хочешь трахаться с парнями, идиот, – улыбка тронула его губы. – Оно было по-настоящему изумительным, не так ли? – он моргнул. – Погоди. Что ты имеешь в виду “она снова обвинила тебя в жульничестве”? Ты уже делал это? О… О! На шестом курсе! Я знал это!

Парящий стол Поттера подпрыгнул. Быстрое постукивание пера по пергаменту заставило его остановиться:

– Нет.

– Что “нет”? Ты не жульничал? Или не рассказал им, что ты гей?

– И то, и другое.

– Почему нет?

Гриффиндорец печально покачал головой:

– Потому что жульничать – это плохо.

– Поттер.

– Кроме того, я просто следовал другим инструкциям. Фактически, это даже не жульничество.

– Поттер, я сейчас говорю о твоем новообретенном желании трахаться с парнями, – он нахмурился. – Чьим инструкциям ты тогда следовал?

– Оно не совсем новообретенное. Я мечтал о парнях и раньше, – Поттер, казалось, отключился на мгновение – вероятно, у него была шокирующе неуместная мечта прямо здесь и сейчас, а затем он моргнул и добавил, – Это были инструкции Снейпа.

– Снейп велел тебе мечтать о парнях?

Хмурый взгляд Поттера вытеснил прядь, цеплявшуюся за его бровь, и она скользнула ниже, чуть не выколов ему глаз. Это послужило ему уроком за то, что он хмурился. Он спас свой глаз, взмахнув головой:

– У меня был старый учебник по Зельеварению, исписанный инструкциями Снейпа, и я просто следовал им. Вот почему я был лучшим в Зельеварении на шестом курсе.

– Снейп не был нашим учителем по Зельеварению на шестом курсе, – рассеянно заметил Драко. Были более важные вещи, о которых нужно было подумать. Он напустил на себя беззаботный вид и спросил, – Так о ком ты тогда мечтал?

– Джинни Уизли, – гриффиндорец, улыбаясь, смотрел на него сквозь ресницы. – И нет, он не был. В этом-то все и дело. Я игнорировал Слизнорта, пользовался учебником Снейпа и следовал инструкциям, написанным на полях.

– Джинни Уизли – не парень. И, Поттер, ты ведь понимаешь, что инструкции Снейпа были в твоем распоряжении в течение пяти лет. Почему они не помогали тебе раньше?

– Я не знал, что это его учебник. Наверное, дело было в этом. Я никогда не любил слушать то, о чем он рассказывал. И ты спросил меня, о ком я тогда мечтал. О Джинни. Но это было два года назад. Периодически появлялись и другие мечты.

– Так кто это был? Студент? Профессор? Звезда квиддича? – это, вероятно, был Виктор Крам. Все мечтали о Викторе Краме.

– Все выше перечисленное.

– У тебя очень распутный ум.

– А разве не у всех?

– Мой, вообще-то, очень моногамный.

– О, и кто же твой объект воздыханий?

Драко пришлось задуматься:

– Пока это что-то расплывчатое и неопределенное, – решил он. – Но это что-то хорошо делает минет.

Поттер рассмеялся. Это было довольно забавно. И печально правдиво. Драко боялся, что ему просто не хватало воображения. Хотя ему действительно очень нравилась эта расплывчатая, неопределенная вещь. Придание ей лица сделало бы ее реальной. А реальность, как правило, имела привычку разочаровывать.

– Ты должен рассказать им, – заявил Драко.

– О той расплывчатой вещи, которая хорошо делает минет?

– Серьезно. Чего именно ты так боишься, Поттер? Разве Грейнджер и Уизли не были готовы умереть за тебя? Ты продолжаешь твердить об этом во всех своих интервью.

Вот дерьмо.

– Ты читаешь мои интервью?

Разумеется. Ну разумеется, Поттер заострит на этом свое внимание.

– О да. Очень часто. Максимально громко и на публике, используя мой самый драматичный голос и размахивая руками для большей выразительности. Это изюминка каждого субботнего вечера в общей Слизеринской гостиной.

Смех Поттера был негромким, но его плечи затряслись.

Что-то теплое стиснуло грудь Драко. Поттер считал его забавным.

– Я знаю, – произнес гриффиндорец после того, как наконец успокоился. – И я в точности знаю, как они отреагируют. Гермиона будет меня очень поддерживать, скажет мне, что все в порядке, вероятно, настаивая на том, что она знала об этом с самого начала, даже если это не так. А Рон похлопает меня по спине и будет очень, очень неловким. А затем он попытается свести меня с Чарли. Он постоянно твердит, что Чарли гей. Все так говорят, на самом деле.

Чарли, вероятно, был одним из братьев Уизли. Их было так много.

– Чарли – это тот, который со шрамом на лице? Или тот, который без уха? Или который в очках?

– Ээ, нет. Это тот, который мускулистый, с драконами.

– Оу. – Мускулистый. С драконами. – Лучше ничего не говори. Ты же не хочешь связываться с драконами. Они не слишком-то дружелюбные.

– Я расскажу им в конце концов, – сказал Поттер, потому что, разумеется, он не боялся драконов. – Просто… В последние дни мы сидим в общей гостиной, и Рон с Гермионой обсуждают, что они хотят сделать после школы и где они будут жить; самые обычные разговоры, которые только можно вообразить. Они планируют свои жизни, и впервые за долгое время им больше не нужно беспокоиться обо мне. Я просто не думаю, что это подходящий момент, чтобы поднимать эту тему.

– Я понимаю. Ты чувствуешь себя виноватым из-за того, что ты и твои проблемы были главной темой для обсуждения все эти годы, и ты решил не беспокоить ими своих друзей снова. Но в то же время, ты очень скучаешь по этому, так что ты решил вместо этого поныть мне.

Нога Поттера дернулась, как будто он хотел пнуть Драко, но передумал:

– Ты полный придурок, ты знаешь об этом?

Драко рассмеялся:

– К счастью для меня, тебе нравятся придурки.

Поттер на секунду сверкнул глазами, а затем фыркнул:

– Ты начал этот разговор. Я всего лишь занимался своими делами, нисколько тебя не беспокоя.

Это не было правдой. Поттер беспокоил его. Своими волосами, своими губами, своим лицом.

– Это был лишь невинный вопрос, – возразил Драко. – А вовсе не открытое приглашение излить все свои чувства. Я лишь хотел узнать, могу ли я начать продавать мои значки “Я поддерживаю Понси Потти”. Они готовы для массового производства.

Поттер выглядел так, будто он не мог решить, рассмеяться ему или проклясть Драко:

– Ты шутишь, ведь так?

– Ни в коем случае. Это все те же старые значки. За исключением того, что они больше не показывают “Поттер - смердяк” при нажатии. По очевидным причинам, я изменил надпись на “Поттер сосет”.

Возмущенный протест, которого ожидал Драко, не состоялся. Губы Поттера приоткрылись, а затем, как ни странно, он покраснел. Он уткнулся в свое домашнее задание, качая головой.

– Ты шутишь, – произнес он, не поднимая взгляда. Его лицо оставалось полностью красным на протяжении еще, как минимум, получаса.

Драко было сложно сосредоточиться на своем эссе. Его деревянный стол не переставал подпрыгивать. Поттер сидел прямо там, и его мозг, вероятнее всего, был полон мыслей о…. Кхм. В общем, это очень отвлекало.

Той ночью Драко много думал об их разговоре. Он решил, что диалог был глупым и нелепым, а его ответы были недостаточно остроумными и забавными, но он не мог перестать прокручивать их в голове со смутным чувством удовлетворения.

Комментарий к

Ребят, я извиняюсь за такой большой перерыв, надеюсь вы еще не забыли об этом фф)

Но если вы все же дождетесь следующей главы, я вам обещаю, оно будет того стоить. Как по мне, она лучшая во всем этом фанфике, ну, или как минимум, самая интригующая)