Поттер стянул с себя мантию, затем остановился и уставился на Драко:

– Я пришел сюда подрочить, – сказал он наконец, но шагнул вперед, вместо того, чтобы отойти.

Драко опасливо взглянул на гриффиндорца, когда тот скользнул на пол на противоположной стороне алькова:

– Если ты его сейчас вытащишь, Поттер, клянусь, я заколдую тебя.

– Я постараюсь сдерживать себя, – темноволосый парень сунул сверкающую мантию к себе в сумку. Затем он вынул свое домашнее задание по трансфигурации. – Я могу даже не рассчитывать, что ты позволишь мне списать твое эссе по Трансфигурации, не так ли?

– Разумеется, я позволю, – сказал Драко, с удовольствием наблюдая, как брови Поттера ползут вверх. – Я хочу галлеон за каждое предложение.

Поттер рассмеялся. Это осветило все его лицо: белые зубы, зеленые глаза, розовые щеки. Знакомая прядь черных волос коснулась его правой щеки. Драко уставился на нее.

Гриффиндорец вытащил перо, качая головой:

– Ты хотя бы сделаешь мне такую же летающую парту, как у тебя?

Драко попытался придумать причину не делать этого, но его предательская рука уже подняла палочку:

– Если это заставит тебя заткнуться, – сказал он и наколдовал вторую доску.

Поттер действительно заткнулся, и Драко вернулся к своему эссе. Он изо всех сил старался не обращать внимания на своего соседа и не поднимать глаз.

========== Часть 4 ==========

— Это всегда так редко? — спросил Поттер на следующий день, когда снова обнаружил Драко в алькове.

— Я передумал, — ответил Малфой. — Это мое место, и я бы хотел оставить его за собой.

Поттер вздохнул и развернулся.

— Ты можешь остаться, — поспешил добавить Драко. — Просто сиди тихо и прекрати сетовать на мое присутствие. — «И ПОДСТРИГИСЬ» хотелось добавить ему.

Поттер пристально посмотрел на него:

–Разве ты не приходишь сюда, чтобы побыть в одиночестве?

–Я прихожу сюда, чтобы не чувствовать, как кто-то постоянно пялится на меня. Я верю, что ты этого не делаешь, — последние слова прозвучали горько для Драко. Он надеялся, что Поттер этого не заметил.

Гриффиндорец кивнул и отвернулся, как будто хотел доказать, что он действительно не был заинтересован в том, чтобы пялиться на Малфоя. Он двинулся к своему привычному месту в алькове, и Драко, не говоря ни слова, наколдовал для него еще одну парящую доску.

========== Часть 5 ==========

Поттер оказался на удивление приятным партнером по учебе. Он был очень тихим, не издавал странных звуков ртом, как Гойл, не сопел и не вздыхал, как Пэнси, и не дергал постоянно ногой или барабанил пальцами, как Блейз.

Но у него была склонность уплывать куда-то далеко, уставившись на свой пергамент, совершенно застыв, с широко раскрытыми глазами и сжатыми губами. Порой он казался пугающе уязвимым в такие моменты, а иногда он выглядел разгневанным, таким же яростным и напряженным, как в тот день, когда он сверг Волан-де-морта палочкой Драко.

Слизеринец не хотел даже представлять, что происходило в сознании Поттера в такие моменты. Но ему до смерти хотелось спросить и узнать. Он пытался сделать это. Несколько раз. По крайней мере, каждый раз, когда они сидели в алькове, выполняя домашнее задание.

Но его назревающий вопрос «О чем ты думаешь? ” превращался в самые обыденные фразы к тому времени, как достигал его губ.

– У тебя есть лишнее перо? — спросил он однажды, и взгляд Поттера, прежде чем проясниться, прожег Драко насквозь.

– Конечно, — ответил гриффиндорец и вытащил перо из своей сумки. Когда он передавал перо, костяшки их пальцев стукнулись друг о друга.

Перо оказалось никудышным. Из-за него все буквы Драко стали выглядеть угловатыми и корявыми.

– Наш новый профессор по Трансфигурации просто тролль, раз заставляет нас писать все это, — заявил слизеринец в другой раз.

Поттер моргнул, а затем покачал головой:

– Не оскорбляй троллей. Они гораздо круче. У них большие и толстые дубинки. Готов поспорить, что дубинка профессора Тэма ужасно маленькая.

– Так значит, любишь большие и толстые? – спросил Драко, прищурившись.

— А разве не все их любят? — Поттер ухмыльнулся и вернулся к написанию эссе.

Малфой думал о больших, толстых дубинках весь оставшийся день.

– Я напишу твое эссе по Зельеварению, если ты напишешь мое по Защите, — предложил Драко однажды.

Поттер выглядел обрадованным. Он даже смахнул идиотскую прядь волос, прилипшую к его щеке, как будто догадался, что Драко она ужасно раздражала.

========== Часть 6 ==========

Через неделю после того, как они оба получили отличные оценки за свои эссе, Поттер пришел в альков, выглядя странно раскрасневшимся и беспокойным.

– В чем дело, Поттер?

Темноволосый парень поднял глаза и так долго смотрел на Драко, что слизеринец успел придумать пятнадцать разных способов описать яркость его зеленых глаз.

А затем Поттер сказал:

– Я гей.

А Драко промолчал, потому что был занят, обдумывая, стоит ли наложить Прочищающее заклинание на свои уши или заклинание Анти-Случайный-Лепет на гриффиндорца.

– Мне нравятся парни, – произнес Гарри, потому что молчание Малфоя, должно быть, вызвало у него желание пояснить. — Я хочу трахаться с парнями, – добавил он. – Ну, не со всеми. Только с несколькими. Хотя я не прочь переспать и с несколькими девушками. Особенно со спортивными. И забавными, громкими. Но в основном с парнями. Я много думаю об этом. На самом деле, даже слишком много.

Драко, наконец, обрел голос. Он, очевидно, потерял его где-то в глубине желудка, и его последующие слова вышли напряженным шепотом:

– Зачем ты рассказываешь мне все это?

Поттер все еще пялился на него широко раскрытыми глазами:

–Потому что мне нужно кому-нибудь выговориться. Это сводит меня с ума. И ты… ты же не можешь никому рассказать, правда?

Драко всегда терпеть не мог, когда люди говорили ему, что он может, а чего не может:

– О, я могу, — заверил он.

– Ну да, наверное. Но никто не поверит, что ты говоришь правду. Они просто подумают, что ты снова все выдумываешь, чтобы досадить мне.

Это было больно. Это было правдой, но все равно было больно.

Должно быть, Поттер осознал это:

– Извини. Это было грубо. Иногда я просто не знаю, как не вести себя грубо по отношению к тебе.

– Я понимаю, — пожал плечами Драко. — Совершенно нормальное отношение для законченного гомика.

Внезапная улыбка гриффиндорца выглядела неуверенной:

– Ты шутишь, ведь так? Я никогда не могу сказать наверняка.

– Я всегда совершенно серьезен, — возразил Малфой. – А теперь, пожалуйста, тихо помечтай о том, как ты трахаешь парней, где-нибудь в углу. Мне еще нужно написать эссе.

Поттер расхохотался, и Драко заставил его заткнуться, наколдовав парящую деревянную доску, которая отлетела к гриффиндорцу и сильно ударила его в грудь.

Воцарилось молчание, но у Малфоя возникли проблемы с написанием эссе. Воздух в алькове был разреженным, и перед глазами все расплывалось.

Он изо всех сил старался не представлять того, что сейчас было в голове у этого темноволосого парня, сидящего прямо перед ним.

========== Часть 7 ==========

Четыре дня спустя Поттер пялился на свое домашнее задание по Заклинаниям с обвиняющим видом, как будто он приказал ему написать самого себя, но оно упрямо отказывалось. Тонкий луч заходящего солнца освещал лицо гриффиндорца, разукрашивая его щеки в розоватые оттенки, и тепло, исходящее от луча, сушило его губы. Он продолжал закусывать нижнюю губу зубами только для того, чтобы отпустить ее секундами позже. С каждым разом она становилась все полнее и краснее. Черная прядь волос подкрадывалась к его переносице.