– Мы пришли повидать тебя, чёртов мерзавец!

– О, – сказал он удивлённо. Рон помог Гермионе сесть, что она, казалось, сделала весьма неуклюже.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Всё тело болит, я почему-то всё ещё уставший, и растерянность никуда не уходит, – сказал он, поднимая руку, чтобы провести ею по волосам, прежде чем понял, что это движение теперь бессмысленно, – Я весь оранжевый и неуверенный в себе, – насмешливо дополнил он.

– Оранжевый – отличный цвет, – с улыбкой возразил Рон. Драко приподнял бровь, а потом вспомнил, что и их тоже нет.

– Я ужасно выгляжу, правда? – спросил он. Он знал, что эти двое как никто будут честны с ним.

– Сейчас ты выглядишь намного лучше, – уверенно сказала Гермиона.

– Поверь мне, ты выглядел отвратительно, когда Гарри аппарировал тебя сюда, – Рон невольно скривился.

– А где Гарри?

– Он пошёл перекусить. Он давно не ел, поэтому мы буквально заставили его уйти. Кроме того, в холле целая очередь из желающих проведать тебя, – Гермиона рассмеялась.

Драко улыбнулся, это было так похоже на Гарри.

– С ним всё в порядке?

– С ним всё в порядке, – медленно произнёс Рон.

– Последняя пара недель выдалась для него тяжёлой, – улыбнулась Гермиона, – Сейчас он слегка нервничает и напуган.

– Гермиона! – предупредил Рон.

– Он должен знать, Рональд, – Драко почувствовал нарастающий страх.

– Что мне нужно знать?

– Ничего такого, чего бы ты и так не знал. Он нервничает и боится, что ты снова его бросишь. Он сильно влюблён в тебя, и видеть, как ты страдаешь, стало для него просто…

– Невыносимо, – Драко понимающе кивнул.

– Он привык к тому, что средства массовой информации постоянно лезут в его личную жизнь, и что большинство историй не соответствуют действительности, однако он не привык к тому, что люди, о которых он действительно заботится, просто уходят, отвернувшись, не поговорив с ним сначала.

– Гермиона! – снова предупреждающе воскликнул Рон.

– Нет, я скажу, что хотела, пусть Драко знает, – она строго посмотрела на Рона, а затем снова на Драко, – Мы все прошли через ложь в прессе, некоторые из историй были действительно ужасными, но мы знаем Гарри и то, какой он на самом деле. Да он самый честный человек, который просто доверчив не в меру! Ему необходима уверенность в том, что ты не будешь сбегать при малейшем скандале или нелепом слухе, что ты будешь доверять ему и, в первую очередь, выслушаешь его, а не выдумки каких-то лживых репортёров!

– Да, произошедшее подкосило его сильнее, чем финт Вронского, – пробормотал Рон, кивая.

– В любом случае, – продолжила Гермиона, не давая Драко сказать, – этот разговор тебе следует вести не с нами. Мы просто даём тебе знать, что нужно Гарри, – она вздохнула, потирая живот, – Если ты собираешься бросить его, сделай это сейчас, не тяни, чтобы у нас было время помочь ему оправиться.

– Ты хочешь, чтобы я порвал с ним? – осторожно спросил Драко.

– Конечно, нет! Вы подходите друг другу, мы давно не видели его таким счастливым, как во время ваших отношений. Так же, как давно он не был подавлен так сильно, как после твоего побега, – Драко сглотнул, пытаясь заглушить чувство вины.

– Мне очень жаль, – ответил он.

– Мы прощаем тебя, приятель, мы знаем, каково это – быть втянутым в скандал, но подумай о Гарри. Это вся его чёртова жизнь, – сказал Рон, и Драко кивнул.

– Мы пойдём, к тебе уже не терпится зайти остальным посетителям. Мы просто хотим, чтобы вы оба были счастливы, – Драко снова кивнул, а Рон помог Гермионе подняться.

– А, Гермиона? – внезапно спросил Драко.

– Да?

– Ты так и не ответила на моё письмо.

– Конечно, идиот! Зачем мне отвечать? Шесть страниц рассуждений и расспросов о том, изменял ли тебе Гарри. Серьёзно, Драко? Если бы я и ответила, то это был бы ответ из двух слов – «нет» и «отвали».

– Ты плохо на неё влияешь, – ухмыльнулся Драко, обращаясь к Рону. Рон посмотрел на жену и гордо улыбнулся.

– Я знаю. Увидимся позже, уверен, ты скоро встанешь на ноги, – Рон всё продолжал улыбаться, направляясь к двери.

Драко никак не мог выкинуть из головы слова Гермионы, даже вошедшие Торрен, Козима и Рольф не смогли его отвлечь от размышлений.

Торрен был в порядке, заработав лишь несколько шрамов. Он предложил Драко пройтись с ним и Козимой по магазинам, купить новые палочки. Вопрос с датой остался открытым.

Они рассказали ему, что, во-первых, гоблины отказались давать какую-либо информацию, в результате чего Бонавич и Лоуэлл оказались в больнице Святого Мунго. Лишь после того, как гоблины были взяты под стражу, они стали говорить. Им пришлось сознаться, что дракон, живший в Гринготсе, был специально околдован так, чтобы поглощать магию волшебников. В их планы не входило разводить таких драконов, и им в голову не могло прийти, что такая уникальная черта, как блок магии, могла передаться от самки детёнышам.

Получив эту ценную информацию, Министерство вызвало подкрепление из румынского заповедника. Драко искренне не завидовал тем драконологам.

Козима и Рольф также поведали Драко, что его схемы и заметки были спасены с места боя и включены в отчёт, который он и Козима написали в соавторстве. Драко улыбнулся и кивнул, он не возражал, что Козима получила часть славы, хоть и используя его личные заметки.

Вскоре Драко сослался на то, что устал, и коллеги поспешили оставить его одного.

И вот, наконец, появился Гарри. Он молча стоял в дверном проёме, глядя на блондина. Драко пытался сохранить бесстрастное выражение лица, но был уверен, что ему это ни капельки не удалось.

– Поттер, – сказал Драко с улыбкой, – А где моя? – спросил он, указывая на кружку в руках Гарри.

– О, э-э-э, я не… Конечно, я могу… Сейчас…

– Я шучу, иди сюда, нам нужно поговорить.

Гарри, побледнев, растеряно провёл рукой по волосам и подошёл к креслу у больничной кровати. Теперь, когда брюнет был ближе, Драко смог увидеть мешки под глазами и бледные шрамы от ожогов на шее.

– Гарри…

– Прежде чем ты начнёшь, скажи, ты уже прочёл «Придиру»? – он поставил чашку на стол и сцепил руки перед собой, словно готовясь к удару.

– Не успел, пришли Рон и Гермиона.

– Хорошо, – он глубоко вздохнул.

– Я не бросаю тебя, ясно? – прямо начал Драко. Гарри закрыл глаза, и Драко заметил пару слезинок, но ничего не сказал, – Я хотел сказать, что тебе в пару достался отменный дурак, который всё ещё не избавился от дурных школьных привычек, и о том, что он не должен был уходить от тебя, прежде не поговорив с тобой, – Гарри поднял глаза, и сердце Драко почти остановилось, когда он посмотрел в эти честные зелёные глаза, – Я хотел поговорить с тобой о том, как этот дурак теперь сожалеет о своём поведении и о причинённых тебе физических и душевных травмах.

Гарри фыркнул и усмехнулся.

– Ты осознаёшь, что говоришь о себе в третьем лице? – спросил Гарри, и Драко опустил глаза, более не в силах поддерживать зрительный контакт.

– Либо так, либо я не смогу вообще это сказать. Когда я увидел ту статью и тебя с тем парнем, я запаниковал. Постоянно изводил Козиму, чувствовал себя растерянным и преданным, я думал, ты нарочно разбил мне сердце, – он фыркнул, теребя край больничной простыни, – Я так долго думал о тебе, грезил о тебе и вот, наконец, найдя счастье в твоих объятиях, просто не смог справиться с нелепыми слухами и собственной неуверенностью в себе. Ещё и додумался привести тебя к драконам на съедение, ну чем не идиот!

– Не говори так! – тихо сказал Гарри, протягивая руку и намереваясь положить её на колено Драко, но замер в паре сантиметров.

– Я знаю, я отвратителен. Видимо, драконий огонь не подлежит такому же лёгкому лечению, как обычный огонь, – насмешливо сказал Драко.

– Ты не отвратителен, я просто не хочу сделать тебе больно. Обещай, что скажешь мне, если будет больно, хорошо? – сказал Гарри, накрыв рукой ладонь Драко. Было горячо, но не больно, и Драко благодарно улыбнулся.