– Я принял так много неправильных решений в жизни, и, знаешь, иногда я чувствую, что каждый мой выбор был неправильным. Начиная с попытки произвести на тебя впечатление в том магазине мантий и высмеиванием Уизли и Грейнджер, заканчивая всем тем, что я творил в школе. Кажется, я так и не сказал тебе спасибо за то, что ты спас меня из Адского пламени, и за то, что ты кинул в меня Сектумсемпру на шестом курсе, – Драко снова вздохнул, внутреннее надеясь, что Гарри наконец перебьёт его и заставит оставить поток признаний, – Я помню, как лежал в больничном крыле той ночью и думал, что ты спас меня от самого себя, – он вздохнул и сел на кровать.

– Помнишь, как мы в кофейне говорили о нас с Пэнси, какими мы были в школе? Ты был тем, кого я отчаянно хотел. Ещё до того, как я узнал, что ты великий Гарри Поттер, с того самого момента, как я увидел тебя в магазине, я просто хотел произвести на тебя впечатление, заставить заметить себя. Чем старше мы становились, тем больше всё усугублялось, и чем больше ты мне отказывал, тем решительнее я становился. Я, так сказать, пытался дёргать тебя за косички, чтобы привлечь хоть какое-то внимание. После всего, что я сделал тебе и всем остальным, я не знаю, как карма может считать меня достойным и вознаградить именно тем, чего я всегда хотел. Я ужасный человек, я творил ужасные вещи. Я не заслуживаю тебя, – на протяжении всей речи слёзы тихо катились по его лицу горячими влажными дорожками.

– Когда мы аппарировали сюда, я так волновался, что ты вспомнишь все те ужасы, что тебе пришлось пережить здесь. Что ты забудешь меня настоящего и вспомнишь меня юного. Я был уверен, что, как только ты войдёшь и увидишь то самое место, где я якобы не узнал тебя, ты наконец очнёшься. Поймёшь, что совершил ужасную ошибку, или, наконец, освободишься от Империуса, хотя лично я его и не накладывал. Я по-прежнему не понимаю, почему ты всё ещё здесь, со мной, – Драко шмыгнул носом и мысленно отругал себя, осознав, что только что выдал свою слабость, беспрестанным потоком катившуюся по его щекам. Вот он и сказал всё, что должен был. Он долго сидел, вглядываясь в темноту, гадая, а не остался ли он вправду один в комнате. Он вздохнул, зажигая свет.

– Люмос, – он оглядел комнату и увидел, что Гарри сидит на полу у двери, моргая от яркого света.

– Закончил? – мягко спросил Гарри. Драко кивнул и отвернулся. Он не хотел видеть разочарование на лице Гарри, когда тот осознает, что Драко сказал правду. Он почувствовал, как матрас прогнулся под тяжестью чужого тела, и вот уже оказался в крепких объятиях Гарри, – Очень глубокая и многозначительная речь для самого начала отношений, но я думаю, раз уж нам понадобилось столько лет для принятия нашего общего влечения, то сейчас самое подходящее время, чтобы всё обсудить, – Гарри поднял палочку и снова погасил свет. Он обнял Драко и прижал его голову к своей груди.

– Ты прав, твои поступки отнюдь не походили на действия благородного рыцаря, но, оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать – я тебя никогда не считал ужасным человеком, не считал тогда и не считаю сейчас. Я постоянно был в центре внимания, и то не по своей воле, а ты лишь пытался заработать себе авторитет. Я не думаю, что ты когда-либо сделал неправильный выбор, я думаю, что у тебя попросту никогда и не было выбора. Я присутствовал в суде, я слышал все представленные доказательства и обвинения, и защиты, и, что очевидно, у меня сложилось своё собственное мнение о ситуации. Если бы мы с тобой поменялись местами, я не вижу, как сам мог бы поступить иначе, – Гарри мягко и успокаивающе гладил его волосы, на протяжении всей своей речи. Драко полулежал в изумлении, никогда и ни с кем он не был так близок, как сейчас, даже секс никогда не был настолько интимным.

– Что касается кармы, я думаю, что она далеко не глупа и знает, как прочесть сердце человека. Она знает, когда люди были достаточно наказаны, а когда ещё не усвоили урок. Я думаю, она даёт нам именно то, что нам нужно, когда это необходимо. И если ты не веришь в это, тогда, может быть, просто я всю жизнь был слишком хорош и теперь моей удачи хватит нам обоим, – Драко позволил себе слегка улыбнуться в ответ на улыбку Гарри, поглаживая его руку, всё ещё не размыкая объятий.

– Ни в этом мире, ни в будущем ничто не отвратит меня от того чувства, которое я испытываю к тебе. Я ещё не готов к тем самым трём громким словам, но я по уши влюблён в тебя, Малфой, – Драко снова поймал его открытую улыбку.

– Ты мне тоже нравишься, Поттер.

– А теперь, не пора ли нам начать сборы по переезду? – беспечно отозвался тот.

– Действительно, дела у нас как-то застопорились, верно? Ох уж этот эмоциональный багаж, – Драко рассмеялся куда-то в грудь Гарри.

– Включим свет? – спросил Гарри.

– Да, – свет снова зажёгся, и они оба заморгали. Драко поднял глаза на Гарри и встретился с ним взглядом.

– Я влюблён, Драко, – повторил Гарри, глядя на него сверху вниз.

– Я тоже влюблён, Гарри, – Драко поднял руку и нежно огладил темноволосого мужчину по шее, когда тот опустился в поцелуе. Поцелуй был медленным и нежным, наполненным любовью и неуверенностью, и пальцы ног Драко подогнулись, требуя большего. Гарри медленно отстранился и, увидев лицо Драко, улыбнулся.

– Чем быстрее мы всё уложим и запакуем, тем быстрее сможем наконец заняться твоей кроватью, – подмигнул он, вставая, – Где твоя комната?

– Это и есть моя комната, Поттер, – ответил Драко, тоже вставая. Тёмно-красный полог свисал с кровати, гармонируя с шёлковыми простынями. Золотые подушки с красной вышивкой были разбросаны по полу. Стены по-прежнему были отделаны холодным белым мрамором, как и всё остальное поместье, но их украшали тёплые гобелены, соответствующие цвету кровати.

– Серьёзно? Жутко похожа на мою спальню в Башне Гриффинора, – сказал Гарри со смехом.

– То, что я учился в Слизерине, вовсе не означает, что мой любимый цвет – зелёный! – возразил Драко.

– Что очень даже хорошо, потому что тебе, возможно, будет интересно узнать, что у меня сохранился мой школьный галстук и форма факультета для квиддича, – сказал Гарри с серьёзным лицом, но Драко заметил промелькнувшую ухмылку. У него самого же пересохло во рту при мысли о Гарри в форме для квиддича, – Если мы справимся побыстрее, я могу заскочить домой и всё захватить к тебе, – сердце Драко подпрыгнуло в предвкушении, он тут же вскочил с кровати и начал осматривать комнату в поиске вещей, которые точно хотел бы видеть в своём новом жилье.

У Драко появилась железобетонная мотивация поскорее расправиться со сборами.

========== Глава 19. Две коробки ==========

Две коробки. В них поместилось всё, что Драко хотел взять с собой. Гарри не был уверен, как к этому отнестись. Во время поисков крестражей он обходился минимальным количеством вещей. По мере того, как он становился старше, список сентиментальных вещей увеличивался. С каждым Рождеством Рон и Гермиона пополняли его коллекцию парой новых милых сердцу вещиц, тем самым заставляя чувствовать неловкость – как им удавалось так тонко угадать его желания и чувства. Мысль о том, что Драко, мальчик, который вырос во всём этом великолепии и величии, чувствовал, что у него нет ничего личного и ценного, казалась ему чуждой. С другой стороны, это и показывало Гарри, как сильно изменился слизеринец, так легко оставляя вещи из прошлого позади.

Сидя на кровати и наблюдая, как Драко собирает свои вещи, Гарри был уверен, что точно знает, какие вещи отправятся в коробки. Каково же было его удивление, когда старый Нимбус 3000 Драко остался у стены, покрытый тонкой вуалью пыли, которую не трогали даже домашние эльфы. Драко даже не задержался у полок с зельями и книгами. Гарри чувствовал себя неловко, наблюдая за, по его мнению, болезненным процессом. Вещи из школы, должно быть, несли на себе отпечаток болезненных воспоминаний, напоминая своему владельцу о плохих временах, он въелся в них, как дурной запах. Драко прихватил кое-какую одежду, несколько памятных фотографий и пару потрепанных книг. Грубо вырезанный дракон также удостоился чести – Драко аккуратно поместил его на самый верх второй коробки. Он ещё раз оглядел комнату и торжественно кивнул. И вот они покидают его комнату, и спускаются по лестнице мимо пустых портретов.