— Я не причиню тебе вреда, не бойся. — Мужчина развел руки, демонстрируя, что не собирается ее хватать.

— Кто… вы? — выдавила из себя Пана.

— А давай я сделаю какао и все тебе расскажу. Ты же любишь с ванилью, да? — Мужчина отошел к плите. Пана по стеночке начала пробираться в коридор, но замерла, когда хозяин дома обернулся и укоризненно посмотрел на нее.

— Можешь называть меня Петром или Петей. Петрушкой тоже можно, когда мы подружимся, — спокойно сказал странный тип, помешивая закипающее молоко. Он обернулся еще раз и подмигнул, а потом кивнул на стул, предлагая Пане присесть. И девушка почувствовала неожиданное веселье, страх прошел, хотелось шутить и смеяться. Близкое присутствие хозяина дома очень странно на нее действовало.

— Так кто ты такой и что тебе от меня нужно, Петр, не знаю, как вас по батюшке?

— А по батюшке у меня никак. Нет у меня ни отца, ни матушки, — ответил мужчина, ставя на стол две кружки с горячим какао.

— Сиротинушка? — хихикнула Пана, поражаясь, что же ее так веселит. Наверное, это все нервы.

— Нет, — улыбнулся Петр, не вдаваясь в объяснения.

— Петя, мне домой пора, — мягко проговорила Пана, стараясь не раздражать этого, наверняка, маньяка.

— Обещаю, я отпущу тебя домой через сутки. Проведи новогоднюю ночь в моем доме. Я сейчас принесу продукты и уйду, а утром первого января ты будешь свободна. Только из дома не выходить, договорились?

У Паны голова кругом шла, она не понимала, что происходит, но утвердительно кивнула, потому что других вариантов у нее не было. Петр явно сильнее, а во дворе ходит дикий вепрь, и просто так ей отсюда не выбраться.

— Разбери это, там даже гирлянды есть, — опять улыбнулся хозяин дома, внося в гостиную несколько коробок и пакетов. Пана забилась в кресло, нащупав припрятанный нож, но не решилась его применить. Может, он правду говорит: ничего ей не сделает и скоро отпустит?

— О, еще пазл есть. Зимние узоры. Можешь попробовать собрать. — Петр выложил на стол прозрачную коробку: внутри сверкали голубые кристаллы, похожие на ледяные осколки.

— Слово «вечность» собрать? — хихикнула Пана. Странное веселье вернулось. Хозяин дома хохотнул в ответ.

— Вечность не надо, собери «счастье». Кстати, Тихону я сказал, где ты, чтоб не волновался.

Так и не одевшись, он махнул рукой Пане и вышел из дома. А Пана подумала, что этот тип реально сумасшедший. Он сказал ее коту, где она, чтобы тот не волновался!

========== 31 декабря. Проводы старого года ==========

Портус в виде кабана осторожно заглянул в одно из окон гостиной. Все шло как надо. Пана немного напугана, немного дезориентирована, но боевого духа не потеряла. От скуки украшением дома занялась, гирлянды поразвешала, еловые ветки в вазу поставила. Ага, и какао выпила. Все по плану. Демон проверил маячки вокруг дома — выпускать воробушка из клетки в его планы не входило, — а потом исчез, чтобы появиться в другом месте, контролируя, как там продвигаются дела у барса, который должен быть уже близко. Ну, относительно, километрах в двадцати.

*

Андрей бежал на своих четырех, то бишь на лапах, уже больше получаса. После того как ему пришлось бросить машину из-за поваленного дерева. В записке, которую передал ему Тихон, были координаты, а также инструкции, где найти Пану. Все было предельно просто, если бы не последняя фраза, звучавшая угрозой.

«Время до полуночи».

Эта мысль билась в голове Андрея, заставила его запрыгнуть в машину и гнать по дороге, несмотря на опасность заноса. Время до полуночи. Он должен успеть. Иначе… что? Неизвестный доброжелатель или недоброжелатель этого не сказал. И вот эта недосказанность пугала больше всего. Время до полуночи. Пана там одна, посреди леса. Андрей был уверен, что это из-за него. Так похоже на ловушку для одного очень глупого барса. И он летел туда сломя голову. Снег проваливался под мягкими кошачьими лапами, обледенелые ветви деревьев чуть раскачивались, поскрипывая. Вперед, только вперед.

Они заступили ему дорогу неожиданно, появившись из-за кустов. Три мрачные, взъерошенные фигуры с торчащими от голода ребрами и серой шерстью, свалявшейся клочьями. Желтые клыки оскалились под вздернутыми верхними губами. Волколаки.

Барс успел затормозить, чтобы с разбегу не удариться об эту мохнатую стену, и только тогда почувствовал смрадный запах. Они подошли с подветренной стороны, не дав ему шанса унюхать противников. Один из волков кувыркнулся через спину — со снега вставал такой же всклокоченный мужик.

— Киска потерялась? — с глумливой улыбкой спросил обернувшийся человеком. Он почесывал заросшее седым волосом пузо, как будто предвкушая вкусный ужин.

Барс зарычал, не собираясь отвечать по-иному. Он мог справиться с волколаками, даже с тремя. Не сказать, что легко, но мог. Только время! Минуты таяли, как снежинки на горячей ладони. Приближающася полночь била набатом. Снежный кот попятился. Если ему удастся обойти их, проскочить, они не догонят.

— Киска боится? Ну что ты, давай поиграем. — Мужик улыбнулся еще шире, обнажая такие же желтые и кривые клыки, как у волка. А потом кувыркнулся опять, превращаясь в полете. Все трое волколаков накинулись на барса, стремясь задавить числом.

Андрей сражался, не стремясь победить. Ему было важно вырваться из этого рычащего клубка. В ход шло все: когти, зубы. Хотелось проклясть свой слишком длинный хвост, в который так удобно впиваться противнику.

Он огрызался, бил лапами с серповидными когтями, мохнатая шерсть застревала в пасти, мешая. Извернувшись, барс вцепился клыками в загривок волколака-насмешника. Послышался противный чавкающий хруст, и волк осел на снег с помутневшими глазами. Два других волколака как-то сразу присмирели. Поджав хвосты, они отползли от барса. Пища теперь была, а значит, сражаться больше не за что.

Если бы коты умели плеваться, Андрей бы обязательно сплюнул. Каннибалы. Он не стал задерживаться, побежал дальше, не замечая, что за ним по снегу тянутся кровавые капли.

*

Пана любовалась красиво накрытым столом и украшенной гостиной. Все-таки этот Петр, хоть и сумасшедший, но позаботился обо всем для празднования Нового года. Мандарины, оливье, сырная нарезка, шоколад, шампанское. Ананас, так и не разрезанный, стоял в центре стола. Взглянув на часы, Пана налила себе бокал игристого напитка. До полуночи оставалось два часа, и она решила проводить старый год.

— Пусть все несчастья остаются в прошлом году! — провозгласила она и чокнулась с бутылкой шампанского. Другой компании все равно не было. Не идти же на улицу с вепрем на брудершафт пить.

Пана пригубила напиток, вздохнула. В прошлом году ее мир перевернулся с ног на голову. Еще весной она верила в настоящую любовь, была влюблена в Сашку, летала от счастья, как на крыльях. Пока не выяснилось, что ее избранник всего этого не разделяет и что «они слишком рано начали встречаться, а значит, не узнают, как это с другими». Право выбора. Так Сашка тогда сказал. Он хочет иметь право выбора, а для Паны это означало, что он выбирает не ее. Как он после этого мог говорить о любви?

Она вздохнула еще раз, отпила шампанского. И внезапно поняла, что не может представить перед мысленным взором глаза Сашки. Какого они цвета? Забылось. И как-то неважно даже, с кем он там празднует Новый год. Пана рассмеялась и налила себе еще шампанского.