Вернувшаяся около полудня бабуля полностью поддержала старшую внучку.

— Материя просто прекрасная, — вздохнула Торина Септиса Ульда, с нежностью поглаживая ткань. — Но если Ника будет на свадьбе в таком платье, то как бы не пошли разговоры о том, что у нас нет денег даже на одежду единственной племянницы. Нет уж, лучше сшить из неё что-нибудь для Гэаи.

— Правда мне? — встрепенулась дочка Септисов, бросив рассматривать ленты. — А что, я тоже хочу быть красивой. Мне же скоро двенадцать лет!

— Подождёшь ещё годик, — проворчала мамочка. — Посмотрим, что ещё господин Септис скажет.

Не обратив внимания на слова невестки, свекровь тоже принялась разглядывать ленты.

— Наш, радланский шёлк, — произнесла она с лёгким пренебрежением и мечтательно улыбнулась. — Да, сейчас "дыхания богов" уже не сыскать.

— "Дыхание богов"? — удивилась незнакомому названию старшая внучка. — А что это?

— Когда-то давным-давно, — размеренно, словно рассказывая сказку, заговорила матушка регистора Трениума. — Даросские купцы привозили из Счастливой Уртании необыкновенно плотный, крепкий и лёгкий шёлк невообразимо ярких цветов, иногда даже расшитый узорами из золотых и серебряных нитей. Эта ткань и тогда стоила невообразимо дорого, а сейчас одежду из неё носит разве что сам государь Констант Великий.

— А почему же её больше не привозят? — удивилась Ника.

— Никто толком не знает, — пожала сухонькими плечами старушка. — Говорят, даросцы прогневали богов, и те спрятали от них дорогу в счастливую Уртанию. Уж сколько лет мореходы пытаются туда добраться, да только ничего не выходит. Смертному не дано превозмочь волю богов.

Когда дамы обедали, пришёл Янкорь и передал хозяйке тоненький папирусный свиток.

— Госпожа Анна Олия приглашает нас с госпожой Юлисой в гости, — сообщила она, пробежав глазами коротенький текст.

— Могла бы и сама зайти, — недовольно проворчала бабуля.

А её старшая внучка с иронией подумала, что тётушка Анна, скорее всего, просто хочет устроить им встречу со своими подругами, которым не терпится узнать подробности недавнего скандала в Палатине из первых уст.

— Она пишет, что не очень хорошо себя чувствует, — пояснила невестка.

— О боги! — всплеснула руками враз переменившаяся в лице свекровь. — Тогда мы должны непременно её навестить!

— Но господин Септис запретил мне выходить из дома без его разрешения, — напомнила Ника.

— Я поговорю с ним! — решительно заявила старушка. — Это что за безобразие, в Палатин можно, а к больной тёте нельзя!?

— Пусть остаётся, — веско проговорила супруга регистора Трениума. — Я сама съезжу с вами к госпоже Олии.

— Ну, можно и так, — посопев, неохотно согласилась Торина Септиса Ульда.

После еды её племянница уже привычно сполоснула руки в поднесённом Уврой тазике и взяла висевшее у неё на плече полотенце, когда, отодвинув край тяжёлого полотняного занавеса на семейную половину дома, вновь зашёл бледный, растерянно хлопающий редкими белесыми ресницами Янкорь.

— Там, госпожа, — промямлил он. — Там к вам пришли.

— Опять ко мне?! — удивлённо и вроде бы даже слегка испуганно вскричала тётушка. — Кто?

— К вам и к госпоже Юлисе, — приходя в себя, пояснил здоровяк. — Его высочество принц Вилит Тарквин Нир.

— О боги! — застонала хозяйка дома, прикрыв ладонями отмытые от белил щёки. — Принц?! А я в таком ужасном виде!

— Ну, так отправь его назад, — растянув в ехидной усмешечке ярко накрашенные губы, посоветовала свекровь. — Пусть Янкорь передаст, что без мужа ты с посторонними мужчинами разговаривать не станешь!

— Так и сказать? — жалобно проблеял здоровяк, втягивая голову в широченные плечи.

— Не вздумай, дурак! — вскочив, рявкнула Пласда Септиса Денса. — Вы что, опозорить меня решили?! В наш дом пришёл сын самого императора, а я, как какая-нибудь неумытая, тупая деревенщина, буду на кухне прятаться?! Янкорь, сколько с ним человек?

— Два молодых господина, госпожа! — бодро отрапортовал раб, невольно вытягиваясь.

"Герон и Сциний", — догадалась Ника, однако совершенно не представляя, что же здесь понадобилось Вилиту? Неужели он явился затем, чтобы тоже выяснить подробности вчерашнего инцидента с обыском их паланкина?

"Вот батман! — мысленно выругалась девушка. — Только бы тётушка не взялась сразу же благодарить его за заботу по охране в Палатине. Тогда придётся "включать дурочку" и говорить, что я не так поняла "того раба"".

— Увра, отнеси гостям амфору с вином, воду, чашу для смешивания и лучше бокалы! — хозяйка дома отдавала распоряжения с видом полководца, проводящего генеральное сражение.

— Да, госпожа Септиса, — поклонилась рабыня.

— Эминей, поможешь ей и бегом в город искать господина. Он или на форуме, или в доме сенатора Касса Юлиса.

— Госпожа, — подал голос молодой виночерпий. — В одиночку я долго пробегаю. Лучше пошлите меня на форум, а к сенатору пусть сходит кто-нибудь другой.

— Хорошо, приготовь Увре всё необходимое и мчись на форум, — после короткого раздумья согласилась супруга регистора Трениума. — Ну, чего встал?

И, обернувшись к привратнику, строго спросила:

— Где Дулом?

— Так в кладовке, госпожа, — ответил Янкорь.

— Прикажи ему от моего имени немедленно бежать в дом сенатора Касса Юлиса Митрора. Если господин там, пусть передаст, что у нас в гостях его высочество принц Вилит. Понял?

— Да, госпожа, — попятившись, кивнул здоровяк.

— Ушуха, принеси мне ту зелёную либрийскую накидку с синим узором по краям…

— Дедера! — окликнула свекровь свою верную рабыню. — Мне тоже накидку принеси. Я с госпожой Септисой пойду. Ни разу ещё живых принцев вблизи не видела.

Насупившись, невестка явно собралась что-то возразить, но бабушку громко поддержала старшая внучка:

— Обязательно сходите. Когда вас двое — мне спокойнее будет. А ваш почтенный возраст, госпожа Септиса, и безукоризненная репутация послужат дополнительной гарантией от появления всяких вздорных слухов.

— Умница, Ника, — похвалила её Торина Септиса Ульда, с весёлым прищуром глядя на слегка обескураженную супругу сына. — Даже у старости есть свои преимущества.

Она вдруг резко погрустнела.

— Только уж лучше подольше без них обходиться.

Поскольку Увру, как лучше всех знакомую с дворцовым этикетом, обязали прислуживать знатным гостям, её временной хозяйке пришлось самой идти за накидкой, поскольку нельзя же предстать перед чужим мужчиной с непокрытой головой.

Оказавшись в своей комнате, она просто не могла не посмотреться в зеркало, не подкрасить губы и не поправить выбившиеся из причёски упрямые прядки.

Поэтому, когда девушка вернулась во внутренний дворик, родственницы встретили её недовольным ворчанием.

— Ну куда вы там пропали, госпожа Юлиса?! — недовольно скривилась тётушка.

— Неприлично заставлять гостей так долго ждать, внучка, — осуждающе покачала головой бабуля.

— Простите, — всхлипнув, потупилась Ника. — Я так разволновалась, что забыла, где лежит накидка.

Теперь, когда при их встрече с принцем будет присутствовать матушка регистора Трениума, девушка уже не опасалась, что Пласда Септиса Денса может наговорить лишнего.

Потягивая разбавленное вино, нежданные визитёры стояли у края бассейна, и тихонько посмеиваясь, разглядывали убранство парадной части особняка.

В сторонке столбом застыла Увра, не осмелившаяся поставить тяжеленный поднос на рабочий стол хозяина дома.

По-новому взглянув на своего августейшего ухажёра, попаданка невольно поставила рядом с Вилитом Декара и с печальной грустью поняла, что раб гораздо красивее сына императора. Невольник с его прекрасными глазами на правильном лице и стройной, гибкой фигурой смотрелся гораздо изящнее и даже как-то аристократичнее, чем всё же немного простоватый на его фоне принц.

Увидев хозяйку дома и сопровождавших её дам, молодые люди вернули бокалы на поднос и вежливо поклонились.