Литмир - Электронная Библиотека

Никакого ответа.

Я позвонила снова и собиралась сделать это в третий раз, когда из домофона раздался резкий мужской голос, сочащийся сарказмом:

– Что, вернулся за рекомендациями?

Сын мистера Лейка?

Я откашлялась и нажала на кнопку.

– Это не ваш помощник. Он бросил работу… Наверное.

– Уверен в этом. А ты, черт возьми, кто такая?

Я нахмурилась. Меня лишили обслуживания столика Нила Патрика Харриса для того, чтобы я имела дело с грубым сыном грубияна-затворника?

– Я из «Аннабель», – резко ответила я, но потом взяла себя в руки и уже более спокойно продолжила: – У меня ваш заказ, если он вам еще нужен.

Тишина. Когда я уже решила, что ответа не будет, дверь открылась.

Она впустила меня в чудесную прихожую с маленькой сверкающей хрустальной люстрой. Узкий коридор из нее вел в небольшую жилую зону: темную, загроможденную коробками и мебелью. Хотя первый этаж и служил хозяевам складом, на полу лежал дорогой паркет, а потолок обрамлял лепной бордюр.

Слева находилась лестница. Поднимаясь по ней, я миновала несколько дорогостоящих на вид картин. Второй этаж сразу выходил в элегантно меблированную гостиную. Тут преобладал бежевый цвет с вкраплениями голубого разных оттенков. На стенах висели изысканные картины, на шикарных журнальных столиках из дорогого красного дерева стояли пустые хрустальные вазы. На стеклянном кофейном столике у камина лежали остатки картофельных чипсов, обертки от красных лакричных конфет и банка из-под газированного напитка.

– Завтрак чемпионов, – пробормотала я.

Наверное, этот беспорядок оставил бывший помощник мистера Лейка, из-за работы которого я сейчас теряю деньги, которые должна отдать за аренду.

Справа от гостиной располагалась просторная кухня, состоящая из элегантных кварцевых столешниц и техники из нержавеющей стали. При этом раковину завалили грязными тарелками, а стойку – пустыми пищевыми коробками из ближайших и весьма недешевых ресторанов. Несмотря на незначительный беспорядок, было очевидно: здесь живет богатый человек. О том же говорил и престижный район, от которого рукой подать до Центрального парка. Хотя бо́льшая часть огромного второго этажа была мне не видна, я поняла, что она пустует.

– Мистер Лейк? – позвала я.

Сначала тишина, а потом из последней третьей двери, где, скорее всего, находились спальни, вышел молодой мужчина.

– Оставь на столе, – произнес он уже знакомым мне жестким и холодным голосом.

Голосом самой горечи.

Я поставила пакет на кухонную стойку рядом с остальными коробками. Заказ был оплачен, но входили ли в него чаевые? В другое время я бы положилась на судьбу или удачу, но сейчас у меня на счету был каждый доллар.

– Хорошо. Эм… я могу еще что-то сделать для вас?

– Да. Свалить отсюда к чертям собачьим.

От гнева и унижения к лицу прилила кровь. Мне непозволительно злиться, ведь, в конце концов, я работаю в сфере обслуживания, но такое отношение задело за живое. Мало того, меня шокировало то, что подобное прозвучало в настолько утонченном доме.

– Свинья, – буркнула я. Сердито протопав по лестнице вниз, я распахнула дверь и дала ей громко захлопнуться.

Я поспешила вернуться в ресторан. Если застолье не подошло к концу, то я еще успею подзаработать. Возможно, грубый засранец хотя бы включил в счет чаевые.

Я ошиблась и в том, и в другом.

Неприятности, о которых Энтони говорил чуть раньше, и правда нагрянули. У Аннабель Прэтт – владелицы ресторана, в чью честь он и был назван, – есть племянник. Он только-только переехал в Нью-Йорк в поисках актерской карьеры и нуждался в работе. Пока я бегала с заказом, этот Харрис Прэтт явился осваивать азы официантского дела. Максин оттащила меня в сторону, сказать, что каждый из шести официантов и официанток лишается одной своей смены, чтобы этот парень получил полную ставку.

Любой другой благодаря такому откровенному кумовству мгновенно стал бы в глазах всего персонала врагом номер один. Но Харрис был привлекательным, милым и лучился добродушным обаянием. Я с отвращением смотрела на то, как Клара, потерявшая из-за него прибыльную утреннюю смену, бесстыдно флиртовала с ним, показывая на компьютере систему заказов. Рыла себе могилу с улыбкой на лице.

Моя смена закончилась. С застолья мне ничего не досталось, и я ушла в раздевалку. Сдерживая слезы, я сдернула с блузки бейджик.

Максин вошла выплатить чаевые с кредитных карт.

– Этот Лейк дал хоть что-нибудь? За доставку? – спросила я.

Ее высоко вздернутая бровь почти коснулась линии роста волос.

– Он был ужасно груб со мной, – объяснила я свой вопрос.

– Немудрено, – Максин подсчитала мои деньги. – Он расходует помощников так же быстро, как другие – туалетную бумагу. И обращается с ними соответствующе.

– А что с ним такое? – мой день прошел хуже некуда. Какое мне дело до грубияна-затворника? Однако я ожидала увидеть пожилого мужчину, а Лейк оказался молодым, о чем я не преминула сказать Максин.

Администратор пожала плечами.

– Молодой, старый – какая разница? Он отличный клиент, – она впилась в меня взглядом. – Надеюсь, ты не грубила в ответ?

Я мотнула головой. Лейк не мог слышать, как я выразилась о нем, для этого нужен слух как у собаки.

– Хорошо, – Максин вложила мне в ладонь сорок долларов. – Увидимся в понедельник.

Я вздохнула. Эта часть плюс тридцать пять долларов, полученных от клиентов наличными, – меньше половины нужной мне суммы. Меньше половины.

Энтони, все еще обслуживающий столики, вбежал в раздевалку и попытался сунуть мне в руку деньги.

– НПХ очень щедрый. И потом, это твой столик.

От доброты друга на глаза снова навернулись слезы, и я быстро отвернулась, скрывая их. Если Энтони увидит, что я плачу, ни за что не примет отказ.

– Нет, Энтони, ты их заработал, – я встала и закрыла шкафчик, второпях позабыв снять фартук, и обняла друга, спрятав лицо на его плече. – Люблю тебя. Хороших тебе выходных.

Я выскочила за дверь, не дав ему возможности возразить. Уже на улице, по дороге к метро, я обнаружила в переднем кармане фартука двадцать долларов. Из глаз тут же полились слезы.

Свет между нами - i_006.png

Глава 3

Свет между нами - i_009.png
Шарлотта

В «Счастливой семерке», к счастью, в этот пятничный вечер был наплыв посетителей. Я работала под аккомпанемент оглушительной музыки, перекрывающей голоса и звон бокалов, теснясь за барной стойкой с двумя другими барменами – Сэмом и Эриком, с которыми делила пятничную и субботнюю смены. Они не были ни близнецами, ни братьями, но я всегда обращалась к ним как к единому целому, как в «Повелителе мух»: Эрикисэм. Я сказала им об этом забавном совпадении, когда приступила к работе три месяца назад. Они не поняли, о чем я.

Сейчас Эрикисэм суетились вокруг меня, свободно болтая с клиентами, в то время как я с трудом поддерживала непринужденный разговор. Бармен из меня так себе. Слишком «зажата» и слегка «глуповата». Но когда я пришла на собеседование, Дженсону, владельцу «Счастливой семерки», отчаянно не хватало рабочих рук. К тому же я с идеальной точностью запоминала комбинации коктейлей. Дженсон вечно советовал мне пропускать бокальчик, чтобы расслабиться.

– Господи, неужели нельзя немного пококетничать? Не умрешь же ты от этого? – приговаривал он.

– У тебя вид печальной, но умной милашки.

С этим я тоже не знала, что делать, но изо всех сил старалась выглядеть в темной пивнушке настоящей девчонкой-барменом. Увы, это было не дано мне от природы. Все мои попытки пофлиртовать оказывались безуспешны, поскольку я не могла уследить за своим языком. Я говорила то, что думаю, а подвыпившие в баре мужчины чего, а уж правды в лоб точно не ищут.

Иногда мне казалось, что Дженсон не увольняет меня из жалости. Эрикисэм говорили, что он этого не делает, потому что я похожа на милашку с чудинкой из какого-нибудь независимого кино.

5
{"b":"705476","o":1}