После обеда метель стихла, и автобус покатился под горку. Перепачканные пассажиры курили прямо в салоне. Мужик, сидевший рядом со мной, оказался золотоискателем. Улыбаясь и подмигивая мне, мужик говорил:

– Вот вы в столицах миллионы зарабатываете, да? А мы здесь не зарабатываем миллионы, нет! Я летом в пять утра встаю. И ложусь заполночь, да! Мы знаешь как работаем, нет? Мы когда золото моем, то машины останавливаем, только чтобы проверить: течет масло или не течет? Мы за сезон на бригаду тонну золота намываем, да? А получаем по $30 на брата! Я все лето работал и купить смог только уголок мебельный на кухню. Жена давно просила такой уголок, вот я и купил!

Помолчав и выкурив еще сигарету, он опять улыбнулся и спросил, не знаю ли я, почем нынче такие уголки в столицах?

В город Кызыл, столицу Республики Тыва, я приехал в пять часов утра местного времени.

Сам Кызыл немного напоминал Флоренцию. Его тоже можно было весь обойти за полчаса. Правда, это было единственное сходство.

Перед зданием автобусного вокзала было пусто. Только у запертого ларька «Запчасти к снегоходам» стоял молодой русский папаша с двумя детьми: новорожденным мальчиком и девочкой-школьницей.

Младенец, широко разевая рот, орал. Папа не обращал внимания. Он пил пиво и объяснял дочке, как правильно вести себя в тот момент, когда ты впервые входишь в тюремную камеру.

Чуть дальше, за вокзалом, располагалось здание местной республиканской администрации. Сбоку от главного входа на веревках сушилось белье. Единственный во всей республике светофор спросонья мигал желтым глазом.

Зато достопримечательностей в Кызыле – целых три. Во-первых, именно здесь расположен географический центр Азии. Место отмечено крошащимся цементным монументом. Во-вторых, здесь есть буддийский монастырь Цеченлинг. На его строительство российский министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу из личных сбережений выделил $15 000. А в-третьих, здесь есть единственная в мире шаманская клиника. Платите в кассу, проходите в кабинет, и реальный шаман с бубном и в короне из оленьих рогов будет прыгать вокруг, петь заклинания и всячески вас лечить.

Чуть ниже центра Азии начиналась великая сибирская река Енисей. В этом месте великая река была такой маленькой, что на другой берег и обратно можно было по-собачьи сплавать минут за семь. А кролем и того быстрее.

Я полдня просто просидел на берегу. Около двух часов пополудни съел купленную еще в Минусинске банку ананасов. А около четырех почитал оставленную кем-то газету «Комсомольская правда» двухнедельной давности. От ананасов руки у меня стали липкие, а от газеты грязные.

Потом я подумал, не послать ли эсэмэску жене? Идти было совершенно некуда.

В эту поездку меня отправила крупная немецкая газета. Чтобы считать их задание окончательно выполненным, мне оставалось проехать километров двести вниз по реке – и все. Там лежит граница с Монголией, а в Монголию я ехать не хотел. По крайней мере, в этот раз.

Вдоль монгольской границы живут бородатые мужики-староверы. Где-то живут целыми хуторами. Где-то – поодиночке, словно состарившиеся Маугли. Если честно, ехать в их края мне совсем не хотелось.

Я летал на самолете и вертолете. Ехал на снегоходе и поезде. Я был сыт передвижениями по горло. Ну и, конечно, мне было немного жалко денег.

Тем не менее я решил, что все равно поеду, и спустился к самому Енисею. На берегу лежал сгнивший, проржавевший, полуразвалившийся дебаркадер. Чтобы попасть на борт, нужно было пройти по хлипким доскам и немного поперепрыгивать по здоровенным автомобильным покрышкам.

К дебаркадеру была пришвартована хлипкая лодка. Толстый одышливый мужчина пытался вручную завести мотор и оглушительно матюгался. Я спросил, не прокатит ли он меня? Я заплачу.

– Мне твои деньги не нужны. Хочешь – садись, так поедем.

– И куда вы направляетесь?

Мужчина произнес длинное тюркское название местности. Мне оно ни о чем не говорило.

– Далеко это?

– Нет. Не очень. Сутки ходу.

(Сутки? На этом дырявом ведре? Он что, серьезно?)

– И что там?

– А ничего. Тайга! Дом, в котором я живу. И еще два дома.

– А обратно вы меня потом привезете?

– Чего же не привезти? Привезу. Только следующей весной. Раньше от нас никто в город не поедет.

Я понял, что пора возвращаться домой.

В самолете, которым я возвращался домой, вместе со мной летел губернатор Хакасии. Стюардессы отгородили его от остальных пассажиров занавесочкой. Иногда приносили мужчине дополнительный стакан минералки. Хотя, может быть, это был и не губернатор.

Всю дорогу в самолете я составлял план. Прикидывал, что именно напишу немцам. Я хотел куда-нибудь съездить – и вот, съездив, я наконец возвращался. Я был преисполнен ощущениями.

Наверное, это такие подростковые комплексы. Чтобы чувствовать себя мужчиной, мне до сих пор необходимо… ну, если не открыть Северный полюс, то хотя бы съездить посмотреть: что же такое там открыли до меня?

Полет на полюс немцы не оплатили. Но маршрут вышел все равно ничего. За пятнадцать дней я проехал с самого севера на самый юг моей громадной страны. От Северного Ледовитого океана до гималайских предгорий. Правда неплохо?

В течение последних двух недель чего я только не видел! Взбирался на вершину самого громадного в Азии кургана Аржаан. И заглядывал в глубь знаменитой Кашкулакской пещеры, на дне которой живет злобный дух и где даже самые отпетые спелеологи сходят с ума в течение получаса. Я побывал в пяти климатических зонах и четыре раза переводил часы на новое местное время. В Заполярье мне предлагали купить сувениры из моржового клыка, а в Тыве приглашали поохотиться на занесенного в Красную книгу снежного барса. А кроме того, я перепробовал целую кучу странных блюд: жаркое из верблюжьего горба, шашлык из оленины, пельмени с грибами тундры и сырую рыбу по-ненецки…

Ах, эта рыба!... она была нежная… не такая, конечно, нежная, как моя жена, но все-таки.

В Москве со здоровенного «Ил-86» я пересел на маленький «Ил-18». Очередь на посадку состояла из опрятных людей в модной одежде. А я был пыльный, небритый и усталый. В Петербурге самолет приземлился в шесть вечера. Дома я был около семи.