— Вот это реакция, — эхом послышалось из-за дерева слева. А Майк-то здесь откуда? — Я ожидал от тебя чего-то такого… Но это? Если бы я не был уверен, что ты человек, то тогда легче поверить, что у тебя глаза на затылке. Или Ханджи права насчёт тебя? Ты и правда читаешь мысли?
На вопрос ответить не смог, потому что в голове уже откровенно плавает каша… Боль… Зловонье… Смерти… Мёртвое зверьё вокруг… Мои товарищи… Агропром… Спасите меня…
***
С болью я открыл глаза, а надо мной свисал Майк, и я неосознанно повторил последнее: «Спасите меня»…
========== Запись одиннадцатая: А он - наркоман… Или идиот? Хуже - всё сразу. ==========
Комментарий к Запись одиннадцатая: А он - наркоман… Или идиот? Хуже - всё сразу.
Простите, что опять пропал на долгие месяцы. Магистерская работа кипела вовсю и я должен был готовиться. Чтобы выпуститься из академии. Пришлось отложить свой рассказ о путешествии до конца защиты. Но спешу вас заверить - диплом я защитил, учёбу я закончил, работа удалённая найдена, цели в жизни поставлены. Поддержите меня пожалуйста. Это будет круто))
Ещё секунду назад мою голову разрывало на части под тяжестью моего «прихода», и всё, на что у меня хватило сил подумать, это чтобы кто-нибудь из стоящих рядом меня бы порешил, чтобы сдохнуть без мучений. Прошла всего секунда — и боль ушла… как и земля подо собой, ветра надо мной и ощущения себя как такового… Что и называется: «душа покинула бренность бытия» в полной кромешной тьме…
***
Меня разбудил писк. Нет, он не бесил, такой тихий и размеренный. Пищал в ритм моего сердца… Хм, значит кардиостимулятор. Не успев осознать этот факт до конца, я открыл глаза и увидел знакомую палату, в которой… Погоди… Я что, в больничном крыле? А что я здесь делаю? Сколько я был без сознания? А главное — куда делись остальные? Где Гонор? Где Свисток? А Бочка куда делся? Где они все? Какого лята я здесь очутился?
Предприняв попытку встать, я с ужасом осознал, что не чувствую ног. Совсем. Ни одна не шелохнулась. Даже пальцами не шевельнуть. Это что со мной сделалось?
Теперь я что, ходить не смогу? Тут я немного опешил от такого поворота, хриплым голосом я подал голос:
— Эй! Там! Помогите! Я ног не чувствую!
Молчание. Никто не отозвался. Я закричал ещё раз.
— Ау! Кто-нибудь! Сюда!
И какое же счастье, что по ту сторону двери со стеклянной вставкой наконец-то кто-то соизволил зашевелился. Дверь открылась, и сюда вошёл человек, на голове которого была изрядная седина, но сам был отнюдь не старик. Высокий, худощавый, но всё же статный человек лет сорока или сорока двух. Одетый в чистый больничный халат, ботинки самые что ни на есть стандартные для работников медицины. А на бирке красовалось следующее: «Константин Юрьев, старший реаниматолог». Фух, старый добрый Юрьев. Он ко мне подошёл и заговорил менторским тоном:
— Здравия желаю вам, товарищ лейтенант. Как хорошо, что вы…
— Док, почему я ног не чувствую? Где мои друзья? И что вообще случилось там, на Агропроме?
***
Дальше ничего описывать не буду, ибо слова тут лишние: они не смогут передать то вселенское отчаяние, что я испытывал. Во всём мире «пиздец», как явление, случается повсеместно. Особенно в Чернобыле, где он встречается на каждом квадратном сантиметре, пусть и с теми, кто был готов… Но события на Агропроме, описанные генералом Ворониным, а озвученные через Юрьева, нельзя описать даже этим емким словом.
А для вас — подведу лишь итог: операцию мы провалили, аж с треском, весь Агропром — отныне закрытая территория, а моих однополчан перебили. Всех. А меня ждёт долгое восстановление моторных функций обеих ног после месяца комы. Месяца, Карл…
***
Затем я ощутил, что прямо под носом чем-то резко завоняло. И очень сильно. Вдобавок, внезапно вернувшаяся головная боль на пару с резким запахом вызвали во мне рвотный рефлекс. И я опять блеванул. Уже в который раз. Со счёта сбился. В общем, изрыгнув из себя всё содержимое, до меня опять же не сразу дошло, что снова оказался в том же лесу, где на мою голову свалился «головняк». Моя многострадальная головка гудела, но теперь не так истошно, как парой минут назад. А открыв глаза, под собой я увидел свой сок мерзкого цвета прямиком из желудка, зелёную траву и… чьи-то ботинки? А когда я поднял голову наверх, увидел Майка, который выражал глазами обескураженность и досаду, а в руке держал какой-то пузырёк. Видимо, здешний аналог нашатыря. Ладно, надо постараться встать, но я ненароком вляпался в ту блевотину рукой, которой хотел опереться. Наблюдая за моим неуклюжестью, Майк взял меня под мышки и прислонил спиной к дереву. Собравшись с духом, хриплым голосом, задал вопрос:
— Где мы? — тяжело вздохнув, спросил я.
— Всё ещё в лесу. Несу тебя в замок, — ответил Майк. — Отдаю тебе должное, удивлять и пугать у тебя получается куда лучше прочего.
— А что случилось? — хотел дополнить речь, но вместо вопроса мне пришлось прервать мой повторный рвотный позыв. На лице Майка проявилась некая обескураженность.
— Ты меня спрашиваешь? Знаешь, я скажу тебе честно: это тебя с начала надо заставить ответить на парочку вопросов, — начал было поднимать на меня голос Майк, но видя что мне хреново, осёкся, — но это подождёт. Пока только скажу, что ты показал мне феноменальную реакцию, равной которую даже мне не приходилось видеть, попутно ты чуть было не разделался с Оруо. И сдаётся мне, что ненамеренно. Затем ты как мешок картошки упал на землю и давай бормотать навроде «спасите меня». А потом ты просто отключился. Скажи честно, ты чем-то болен?
— Нет. — отмахнулся я и видя на себе его подозрительный прищур, решил сменил тему, — Давно я был в отрубе?
— Точно не скажу, но точно прошёл где то час. Пока ты был, как ты выразился, «в отрубе», я тащил тебя на себе. И сказать по правде, многовато веса для такого тощего паренька. Устав тебя таскать, я последние полчаса тебя в чувство приводил. Вот этим флакончиком. Получилось, конечно, только вот ботинкам повезло куда меньше. И куда тебе столько блевать? Уже в который раз за сегодня.
— Прости. Не хотел. — Хотя в душе плевать я хотел на его ботинки.
— Не страшно. Вернусь — очищу.
— А Оруо что? Я его надеюсь не…
— Нет, нет. Что ты. Жив конечно, но ковылял он — будь здоров. Хорошенько ты его тогда за горло взял. Видимо жаловаться к капралу побрёл. Даже отказался мне помочь тебя тащить до замка и пошёл. Но ты не переживай. Я прикрою. Ладно, сейчас главное — донести тебя до Ханджи. Она тебя поставит на ноги. Заодно и осмотрим тебя внимательней.
— О нет, избавьте меня от этого. Не хочу быть её подопытным кроликом.
— А придётся, тебя ещё вчера должны были осмотреть. Сдаётся мне, ты темнишь со своим здоровьем. Вдруг ты чем-то болен и можешь заразить окружающих?
— Да пошёл ты! — Майк удивлённо поднял глаза. — Будь я чем то болен, то бы давно уже лежал в сырой земле, под аномалией. Даже на Большой земле с нашими болячками мало кто живёт. А я вполне себе здоров, как видишь.
— Ага, оно и видно. Всё. Хватит препираться. Не пойдёшь — сам понесу. Хоть на руках, хоть за шиворот. Что выберешь?
