— Мда, ты и мёртвого уговоришь.

— По должности полагается. Всё, давай руку.

Я подал ему свою чистую, левую руку, облачённую в перчатку, благодаря всех кого вспомнил, что её не сняли с меня, пока я был в отрубе. Оперевшись на Майка, мы зашагали в сторону замка.

Мы вышли из леса, наконец-то. Слишком долго выбирались. То ли я ковылял так, то ли правда далеко пёрли из точки А в точку У, но впереди уже показался замок и внутренний двор, где 104 кадетский снова на спарринге. И краешком своего ума вдруг замаячила мысль, что так и не отработал двойную норму по тренировкам за «ночные посиделки». А потом капрал мне придумает, чем ещё меня нагрузить. Надеюсь, мой вид заставит его с этим повременить. Ха! Мечтай, капрал поблажек не делает.

А пока проходя мимо тренировочных кортов, солдаты, что были рядом глазели на меня, как на больного раком. С большим сожалением и вселенской тоской. Я что, и правда так со стороны жалко выгляжу? Да вроде же мне не настолько плохо. Хотя меня больше беспокоит, что отныне мои «приступы» будут постоянно на виду. Вот тебе и ещё один плюсик в жизни одиночки: шагая по Зоне одному, люди меньше видят за мной таких странностей и как следствие — задают меньше вопросов по типу «Что это со мной?», а я преспокойно могу навешать им лапши на уши, сослаться на «мигрень» А здесь такой номер не пройдёт. Придётся над этим хорошенько подумать вечером. А пока себя чем-то надо отвлечь:

— Майк, а как я выгляжу? Что-то на меня все озираются.

— Правда, с чего бы вдруг? — с долей сарказма ответил мне вопросом Майк — Ты всего лишь грязный, потный, дёргаешься малость, у тебя на рту остатки рвоты, а в глазах смертельная тоска, не считая того, что зрачки расширены — белков почти не видно.

Ну, значит ничего критичного: типичное состояние новичка после тренировок. Вполне вписывается в легенду. Всё нормально.

— Ты мне лучше скажи, как ты себя чувствуешь? — уже без сарказма снова меня спросил Майк.

— Как мордой в салате, только трезвый. — решил отшутиться я.

— Хм, однако, красочное же у тебя мнение обо всём. Это хорошо, что… Погоди, — вдруг прервался Майк и на повышенных тонах обратился к кому-то поодали. — Что случилось, Леви?

Подходя ближе к воротам, я заметил, как к нам спешили какие-то двое. Оруо я узнал сразу, капрала тоже. Но на их лицах не скажу, что они меня хотели кастрировать, но добрыми такие лица может назвать только идиот. И походка у первого была под стать настроению. Видать, оклемался.

— Я требую, что бы этого психопата связали! Он неадекватен! — чуть ли не на крик сорвался Оруо, когда подошёл вплотную ко мне.

— Подожди! — перебил его капрал, — Карт, что произошло? Оруо примчался ко мне с воплями и требованиями связать тебя. Ты правда пытался его убить?

— Да? А то, что он сам на меня напал со спины, как сучка, — ничего? — ещё хриплым голосом парировал я. Оруо, чёртов ябеда. И обязательно же ему было переврать всё в свою пользу. Ничего, даже в таком состоянии мне найдётся, чем ответить.

— Никакая я не сучка. Майк видел, как он на меня напал! Таких на белый свет даже выпускать нельзя! — заявил Оруо, уже обращаясь к Майку.

— Подожди, Оруо, — осадил его Майк, — Во-первых, когда Карт прислонился к дереву, именно ты на него побежал. На пацана, у которого случился приступ! Во вторых — ты всё ещё жив и почти здоров. И более того, тебя там в принципе быть не должно.

— Я что, должен оправдываться? К чему ты клонишь?

— К тому, что ты сам спровоцировал его атаковать. Так что я бы помалкивал на твоём месте. Ты видишь, в каком он сейчас состоянии? С ним случился припадок или что-то в этом роде, самому бы понять. Зовите сюда Ханджи или…

— Да наверняка притворяется! А ну пошли за мной! — Оруо уже протянул ко мне руку.

— Руки прочь! — защитил меня Майк. — Он сейчас при смерти!

— А какого хрена ты его защищаешь? Ты что…

Препирательства, оры, всё это слышу так, словно я под колпаком. В ногах слабость… В глазах сплошное мыло. Темнеет… Не… Не могу… и глухой удар головой об землю заставили эти глухие споры прекратиться.

***

В лазарете, неделю спустя после известий Юрьева… Ноги наконец-то обрели подвижность. Ходить очень больно, однако мне немного легче, что не стал инвалидом, как тогда казалось.

Настенные часы показывали около двух часов ночи. Не зная, чем себя занять, мне кое-как удалось встать и попробовать пойти. Шагать по-прежнему было очень больно. Каждый шаг был похож на медленную ходьбу по битому стеклу. Но главное чтобы не заорать благим матом, иначе Юрьев меня снова к кровати привяжет. Одна такая попытка чуть не стоила мне перелома ноги. А что? Ноги тренировать надо, а ночью спать всё равно не хотелось. Один шаг, ещё один шаг… ещё один… и ещё… Держась за поручни и трость, я смог доплести до окна, потом отодвинул ставни, а за окном висела луна, которая на мгновение показалась красной… и…

***

Меня снова мутило, горло давит, в голове шум, голоса наперебой бормотали всякую тарабарщину. А за левую руку кто-то вцепился… ЧТО?! Рефлексы не подвели. Резко вскочив на ноги, моя левая рука (которая с перчаткой) молниеносно схватила человека, попытавшегося её снять и мощным рывком повалив человека на землю, а я рванул к ближайшей стене. И опять — досада, что кобура пустая. Ну хотя бы рефлексы не подводят. Я снова пришёл в себя, но замка не было видно. Я даже был не на улице, а уже в чьём-то кабинете. Свет из окна был приглушён занавесками, под ногами был огромных размеров ковёр, по другую сторону от меня — стол, нагромождённый бумагами, чернилами и свечами. Там же, где я был секунду назад — расположился опрокинутый на спинку диван, по обе его стороны — два кресла, в одном из которых расположилась Ханджи, химичащая с каким то отваром. У дверного косяка стоял Майк, а тот кого я повалил на пол… внезапно оказался Леви. Последний, конечно не шелохнулся, но зная его, он бы мог мою руку в момент сломать — тоже на рефлексе.

— Это что на тебя нашло? — встал Леви. — Тебе жить надоело?

— Я прошу прощения. Рефлексы, — осадил я того. — Только не делай так больше, лады?

— Чего не делать? — вмешался Майк.

— Трогать мою левую руку, — уточнил я.

— Я пульс твой проверял, истеричка, — спокойно наехал Леви, — Снять её надо.

— Перчатку оставь. Снимать её не дам. Лучше проверь правой.

— Ладно, дело твоё. Мне без разницы. Но это, — он показал на красный румянец, где уже проявился синяк, — я возьму на заметку.

Итак, закончив разговор до конца, капрал продолжил меня осматривать. А в голове досада, блин, да что все привязались к моей перчатке? Да и я тоже хорош. Дурак! Акцентировал на руке. Теперь не отстанут. Блядство!

Убедившись, что я уже не упаду в обморок трижды, уже собрался идти к выходу, но Леви силой меня заставили сесть, во-первых — Ханджи меня ещё должна была дать мне почти готовое зелье, а во-вторых — они ждали командора, за которым уже пошёл Майк. Тот должен прийти сюда и задать вопросы про сегодняшнее. Я снова попытался слинять: