Его спальня была тускло освещена и скудно обставлена. В углу стоял небольшой матрас, покрытый толстым стеганым одеялом в зеленых и серых тонах.
Шлейф ее платья волочился по голому деревянному полу, когда она остановилась посреди комнаты. Громкий скрип возвестил о его прибытии.
- В этом нет необходимости, Гермиона.
Гермиона . Она не знала почему, но звук его бархатного голоса, произносящего ее имя, был похож на молитву, и он отчаянно звал ее.
-Это платье - сказала она, разглаживая руками перед. - Они сказали, что это фамильная реликвия.
Поскрипывание усилилось, когда он вошел в комнату. Затем она почувствовала нежный кончик пальца на верхней части своего позвоночника, следовавший за каждым гребнем ее позвонков, пока он не достиг того места, где начиналась колышущаяся ткань. От этого прикосновения по ее коже пробежала дрожь.
- Оно принадлежал моей матери.
Она так и думала, но благоговение в его голосе тронуло ее сердце. Гермиона сунула руку за спину и стала возиться с молнией, потянув ее вниз всего на дюйм.
Долохов протянул руки, чтобы накрыть ее ладони, останавливая ее.
-Нам и не нужно этого делать. Я не думаю … мы можем подождать.
Набрав полную грудь воздуха, она опустила руки и повернулась, чтобы взглянуть на него через плечо.
-Я хочу знать.
Его взгляд напрягся.
- Знать что?
- Каково это,быть вместе.
Все его тело, казалось, обмякло, и он посмотрел туда, где его руки покоились возле ее поясницы на молнии. Он медленно потянул ее вниз, подставляя изгиб ее позвоночника холодному воздуху.
Вот и все. Он больше не делал никаких движений, чтобы раздеть ее или прикоснуться к ней. Успокоив дыхание, она стряхнула с плеч мягкое кружево и позволила ему растечься по полу. Каждый инстинкт в ней кричал, чтобы она прикрыла свою голую грудь, но она боролась с этим.
Однако она не обернулась, сосредоточившись только на ровном ритме своего дыхания. Его прикосновение задело уродливый шрам на ее боку, и тепло его тела затопило ее спину. Его грудь ударилась о ее лопатки, а рука обвилась вокруг ее ребра.
-Прости, - прошептал он. -За это. За все.
При этих словах она собрала все свое мужество и повернулась, внимательно наблюдая, как его взгляд блуждает по ее обнаженным грудям, а затем возвращается к лицу. Его пальцы легко скользнули от ее шрама к нежному изгибу груди, затем к щеке.
-Ты уверена?
Не отвечая, Гермиона потянулась к подолу его жилета и стянула его через голову, восхищаясь глубокими впадинами и вершинами его загорелой кожи и редкими короткими темными волосами на груди над грудной клеткой.
Она сделала шаг вперед, вершины ее сосков коснулись его груди, а его руки метнулись к ее бедрам, теряя ненадежный контроль, когда он притянул ее к себе.
- Черт, - прошипел он.
Гермиона не торопилась трогать его, запоминая. Он был болезненно красив, поняла она. Она не замечала всего этого раньше, но это не было настолько очевидно.
- Поцелуй меня, - тихо сказала она. Он долго не двигался с места. Она уже собиралась повторить свои слова, когда он обернулся вокруг нее, одна рука скользнула вверх по ее спине, а другая обвилась вокруг талии.
Затем он поцеловал ее.
Но это было совсем не похоже на поцелуй на церемонии.
Это было все.
Это был утопленник, который выныривал на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, и погружался еще глубже. Его губы умело скользнули по ее губам так, что она почувствовала себя неопытной.
Он нежно раздвинул ее губы, и его язык нашел ее, глубоко пил из нее, пока его руки крепко прижимали ее к себе. Когда она почувствовала, что задыхается, она отстранилась, коснувшись пальцами упругих мускулы его плеч, в то время как его рот прожег след вдоль ее челюсти и горла.
Отчаянный стон вырвался у нее, когда его губы сомкнулись вокруг ее соска, покрытого мурашками, и она выгнулась в его объятиях, чувствуя себя безумно и прекрасно, потеряв контроль.
Долохов прорычал что-то глубокое и опасное и повел ее назад, пока ее колени не уперлись в край матраса.
Когда она оказалась на нем, в одних трусиках и смотрела на мужа, ее охватила паника.
- Я не … - она замолчала, прикусив губу, в то время как его рот осыпал влажными поцелуями ее шею, а большие руки массировали ее грудь.
- Хм?- он поцеловал шрам на ее боку, снова, снова и снова.
Лицо Гермионы исказилось, и она попыталась сосредоточиться.
-Я не девственница, - выпалила она. -Я— нет, но это было давно. Не знаю, важно ли это для тебя, но сейчас я ничего не могу с этим поделать.
Ее муж замер, затем приподнялся на руках и посмотрел на нее сверху вниз.
-Я тоже, - просто ответил он, не имея ни малейшего представления о том, что происходит у нее в голове. - Но ведь и раньше были проблемы.
- Проблемы?
Легкий румянец окрасил его щеки, когда он слезал с нее. Гермиона начала готовиться к худшему и потянулась за одеялом, чтобы укрыться. Но потом он выдернул ремень и сбросил брюки на пол.
Гермиона уперлась. Ее глаза округлились, когда она впервые посмотрела на его член. Она никогда в жизни не видела такого… ну, такого крупного мужчину. Ее половые органы одновременно сжались и заболели.
Долохов наклонился и сжал основание своего члена, сжимая его до тех пор, пока мышцы не напряглись и не стали твердыми.
-Я буду двигаться медленно, - сказал он, и Гермиона только моргнула. - Или мы могли бы..
- Нет, - поспешно ответила она, приподнимаясь на локтях. - Нет, я хочу. Хочу тебя .
Кривая усмешка пробежала по его губам, и она впервые увидела, как выглядит счастье, когда оно достигает его глаз. Он снова пополз по ней, теплая головка его члена теперь прижималась к ее бедру.
Он поцеловал ее еще раз, потом еще.
-Я собираюсь заботиться о тебе. Сегодня и всегда. Ты-часть меня.
Он снова начал спускаться вниз по ее телу, но на этот раз не остановился. Долохов опустился на колени и обхватил руками ее колени, подтягивая Гермиону к краю матраса. Он медленно стянул с нее трусики, прежде чем положить ее ноги себе на плечи.
Какая бы неуверенность ни была сейчас в ее мыслях, она быстро сменилась страстной потребностью, когда он прижался поцелуем к ее лону.
-О боже, - простонала она, мягко обхватив бедрами его голову.
Он лизнул плоским языком ее щель, нежно обхватил губами ее набухший клитор и нежно пососал. Она могла поклясться, что почувствовала, как он улыбнулся, прижавшись губами к ее губам, но потом его язык вошел в нее, а руки раздвинули ее бедра еще шире.
Его язык быстро сменился двумя пальцами, когда он переместил свой рот обратно к ее клитору. Попеременно трахая ее пальцами и доводя до оргазма своим ртом.
Руки Гермионы взлетели к его макушке, тонкие пальцы запутались в его растрепанных волосах и притянули его ближе, когда он толкнул ее за край эйфории. Чистый экстаз пронесся по ее венам, синапсы вспыхнули золотыми вспышками света.
Она едва успела спуститься, едва уловила восторг, вырвавшийся на свободу, когда почувствовала теплую тяжесть его тела, накрывшего ее.
Его руки гладили ее кудри, пока он целовал ее снова и снова, устраиваясь между ее бедрами и поднимая ее колено вверх.
- Скажи мне, если будет больно, Гермиона.
Ее пальцы обвились вокруг его шеи и притянули его к своим губам, когда кончик его члена толкнул ее в лоно.
- Просто поцелуй меня, - выдохнула она. - Не переставай целовать меня.
Он все глубже погружался в нее, так медленно, что его тело сотрясалось. Резкий вдох прервал их губы, но он быстро исправил это и поцеловал ее снова, унося прочь ее беспокойство, когда ее магия вспыхнула и расцвела, танцуя свободно от ее тела и окружая его. Так же осязаемо, как она чувствовала свою собственную магию в своем теле, она почувствовала его.
Это было отчетливо— по-другому. Больше серебра, чем золота, и к тому же холоднее. Это уравновешивало жар, проходящий через нее, и когда он вошел в нее, она увидела буквально звезды. Космос, который расцвел за ее веками, когда физическое проявление их магии оплело и обвилось вокруг них.
