Литмир - Электронная Библиотека

- Ты уверена, что хочешь пройти через это?

Этот простой вопрос пробился сквозь тщательно выстроенную защиту Гермионы Грейнджер. Она моргнула, пытаясь понять Джинни, стоящую перед ней, с распущенными волосами, перекинутыми через плечо, в простом платье, украшающем ее атлетическое телосложение.

- Прости, что?

Ее смущение еще больше отрезвило Джинни, плечи поникли, губы скривились, когда она посмотрела на подругу.

- Я спросила, ты уверена? Есть и другие способы.

Прочистив горло, Гермиона покачала головой и обратила свой водянистый взгляд к зеркалу в пол. По крайней мере, платье было красивым, с глубоким вырезом на спине, доходящим до талии, и тонким кружевом цвета слоновой кости, обрамляющим ее спину. Кружева шантильи свободно ниспадали ей на плечи, нежно касаясь кожи при каждом вдохе. Это был подарок ее будущего мужа, семейная реликвия.

Флер и Габриэль очень тщательно уложили ее кудри и макияж, фальшивый румянец припудрил веснушчатые скулы, ресницы стали длиннее и гуще.

Даже она должна была признать это-она была прекрасна.

Самый красивый военный трофей, стоящий больше любого количества галеонов для правильного покупателя.

В отражении над ее плечом появилась Джинни.

- Ты не должна этого делать, Гермиона.

Вытянувшись во весь рост, Гермиона смахнула слезы, грозившие пролиться.

- Я знаю. Но я сделаю это. Он нам нужен.

- Ты тоже нам нужна.

Тонкая улыбка тронула ее губы.

- Ну что ж, ты меня получишь. - Гермиона повернулась, взяла Джинни за руки и нежно сжала их. - Я буду просто Долохова.

***

Лучи полной луны пробивались сквозь листву, оставляя перед ней пятнистую карту света.

Это было небольшое сборище. Кингсли шел прямо, ее будущий муж-справа.

Несколько членов ордена стояли широким кругом, но даже в присутствии своих друзей она никогда не чувствовала себя более одинокой.

Между двумя ясенями, всего в сотне шагов впереди, стоял совершенно незнакомый человек. Конечно, она видела его и раньше, но он все еще оставался незнакомцем.

Он дважды пытался убить ее-и дважды потерпел неудачу.

И хотя в мире было очень мало такого, что могло бы соблазнить Гермиону Грейнджер взять Антонина Долохова в мужья, военные секреты были ценой. Она была просто валютой.

Наполнив легкие болезненным, прерывистым дыханием, она сделала шаг вперед.

Ее колени подогнулись, слезы затопили ее зрение, когда усыпанная листьями лесная подстилка расплылась. Теплое тело метнулось к ней, сильная рука обхватила ее за талию, и когда она обернулась, Гарри был там, со слабой улыбкой на губах.

- Привет, - тихо сказал он.

Простое приветствие потрясло ее, и единственная слеза вырвалась на свободу.

- Привет.

- У меня есть волшебная палочка. Последний шанс сбежать. - Уголок его рта дернулся в улыбке, но она знала, что это уже не выход. Может, у нее и не было своего клейма, но она уже была куплена и оплачена.

Гермиона прикусила губу, вцепившись руками в ткань его рубашки с воротником.

- Ты меня проводишь?

- Для меня это большая честь. - Его прикосновения были всем, что требовалось.

Внезапно она вспомнила, почему именно делает это.

Антонин Долохов дал клятву спасти Гарри.

У него было только одно условие.

Только одно.

Он хотел Гермиону.

Не просто как какая-то больная секс-рабыня или собственность, которую нужно бить и оскорблять. Нет, он хотел, чтобы она стала его женой.

От этого у нее скрутило живот, но пока ее тело было хрупким и переносимым, ее душа никогда не будет такой. Что бы ни стояла за этой ночью— годами— она не сломается.

Выпрямив спину, она крепко прижалась к Гарри и кивнула.

Ее повели вперед.

С каждым шагом Гермиона чувствовала, как внутри у нее все переворачивается, но это было совсем не то, о чем она думала. Она предполагала, что это будет тошнота, но это было не так— чем ближе она подходила к Кинглси, тем больше она чувствовала себя якорем, который тянут домой.

Долохов стоял всего в нескольких футах от него, вздернув подбородок и устремив взгляд в землю.

Ни за что на свете она не могла вспомнить его лицо. Она знала, как он двигался с волшебной палочкой в руке и как он сидел на плечах; она знала оттенок его кожи и дикость его чернильно-черных волос, но ей чего-то не хватало.

Он пытался убить семнадцатилетнего школьника, не моргнув глазом; он был просто чудовищем.

После долгого судорожного вдоха, с хрустом листьев под ногами, она подошла и встала перед своим будущим мужем. В груди у нее горело, мужество возвращало к жизни, наполняло ее.

Это было ради войны-ради Гарри.

Незнакомец напротив нее поднял подбородок, и того, что ожидала увидеть Гермиона… не было. Подбородок у него был твердый и острый, густая борода покрывала щеки и спускалась по шее.

И медленнее, чем она думала, его серый, залитый лунным светом взгляд переместился от ее живота к лицу, наконец остановившись на ее глазах. От бездны его взгляда у нее перехватило дыхание.

Оторвав взгляд от его глаз, она заметила растрепанные складки его Оксфорда, спрятанные в тени черного плаща. Галстук у него был кривоват, и если она достаточно пристально вглядывалась в свет убывающей луны, то могла поклясться, что у него дрожат руки.

— Мы собрались в этом священном лесу, чтобы укрепить союз Антонина Долохова и … - он сделал паузу, чувствуя, как напряжение пронизывает его, когда он неловко переминается с ноги на ногу, - Гермионы Грейнджер. Вступаете ли вы оба в этот магический союз с полным пониманием брачного обета и его вечного обещания друг другу?

Позади нее послышалось тихое шарканье. Она обернулась и увидела Джинни, сжимающую руку Гарри, его изумрудный взгляд был устремлен на Долохова. Но когда она снова посмотрела на своего будущего мужа, его внимание было приковано исключительно к ней.

- Да, - тихо ответила Гермиона.

- Да. - Голос Долохова был хриплым и хриплым, звук, который она никогда раньше не слышала, но звучавший почему-то успокаивающе. Ее сердце затихло в грудной клетке, убаюкивая нежным гулом вместо дикого галопа.

- Тогда я продолжу. Пожалуйста, возьмитесь за руки.

Из-под толстой ткани плаща показалась рука Долохова. Она была широкой и мозолистой, с маленькой цифровой татуировкой на запястье и хвостом того, что, как она знала, было его темной меткой.

Гермиона вложила свою противоположную руку в его, их пальцы сомкнулись вокруг запястий друг друга. Его большой палец мягко коснулся точки ее пульса, и она почувствовала, как дрожь магии пробежала вверх по ее руке и пробежала вниз по позвоночнику, перехватывая дыхание, когда ее испуганное выражение остановилось на его лице.

Даже в темноте его зрачки были широко распахнуты, а за густыми ресницами едва виднелся металлический серый ободок.

Судя по тому, что она узнала, он был на год старше Чарли и, должно быть, лет на десять старше ее.

Гермиона вдруг поняла, что не знает, сколько лет ее мужу. Она не знала, когда у него день рождения. Не знал, любит ли он Квиддич или чтение. Она понятия не имела, есть ли у него семья или он хоть немного порядочный человек, но, несмотря на все это, сейчас, когда они были здесь, она чувствовала себя спокойнее— намного спокойнее, чем в последние дни.

Кингсли постучал палочкой по их соединенным рукам, и струйка серебряной магии материализовалась, растягиваясь и сворачиваясь вокруг их пальцев и запястий. Она чувствовала притяжение его магии и притяжение своей собственной, как будто что— то внутри нее жаждало быть соединенным-нет, возвращенным.

- Вы связаны магией, которая стоит перед вами, чтобы никогда не причинять вреда, всегда лелеять и быть сострадательными друг к другу. Клянетесь?

Она заранее подготовилась к этому вопросу. К торжественным клятвам Гермиона не относилась легкомысленно, и поклявшись не причинять вреда человеку, держащему ее за руку, она должна была надеяться, что он сделает то же самое.

1
{"b":"705318","o":1}