Ночь и день Ночь никого войти не попросила, Ночь надвигается и стягивает силы, Чтоб окончательно разбить отряды дня, Она приходит, чёрный стяг подняв, Приходит и на всё кругом готова Набросить свои тёмные покровы, И день, который ярко так блистал, Уже как будто сдался – он устал. Недолго продолжалась битва эта — Всё дальше отступали части света, Совсем бесшумно, только в полумраке Ещё остался след минувшей драки… Посмотрим ещё раз на этот бой — Они воюют только меж собой, От этого никто не пострадает, Пускай же побеждённый побеждает! Четыре октавы 1 Скорей всего, мой друг, я позабыт тобой, Не вспомнишь ты меня, но помню я прекрасно В глазах твоих больших тот проблеск голубой, И как в моей душе вдруг стало чисто, ясно. Тогда тебя искал и жаждал наших встреч, Писал стихи тебе, горел над каждой фразой И всякий раз, слегка твоих касаясь плеч, Я называл тебя своей голубоглазой. 2 Нас манят красотой могучие вершины: Кавказ, седой Памир, таинственный Тибет. Идти всегда вперёд – таков удел мужчины, А я в который раз подумал о тебе, Подумал о тебе, и сразу стало лучше И вовсе ни к чему мне отдых и привал. Сквозь темноту в ночи блеснул надежды лучик, Как будто я во сне на небе побывал. 3 Ты томик Блока унесла с собой, Оставила «Вязание на спицах». Спать не даёт часов настенных бой, Покоя нет, и ничего не снится. А о тебе я думать не могу, Мне надоели возгласы и встряски, Задумчив, как ромашки на лугу, Как на воде стоячей листья ряски. 4 Стихи пишу, пока пишется, Пока слышится сердца стук. Стихи пишу, пока верится, Пока вертится всё вокруг. Стихи пишу, когда чудится, Пусть не сбудутся чудеса, Стихи пишу, когда свет в окне… Да по-могут мне небеса! Откровение По Мясницкой шагаю уверенно, Не шагаю, а просто лечу. Хулиганю и пью я умеренно, И в себе разобраться хочу. Но не буду без дела мотаться я И кому-то притворно служить, Ведь не жизнь это, а имитация — Надо ползать и крылья сложить. Я хотел бы остаться инкогнито, Безызвестным ещё много лет. Жизнь моя как-то выпукло-вогнута И не часто сверкает просвет. Жду, когда же придёт откровение И не даст мне совсем уж пропасть, Жду, чтоб только одно вдохновение Надо мною имело бы власть. Европейские заметки
Варна в июне Говорят, что курица не птица — Мало ли что люди говорят, А Болгария всё ж заграница, И не каждый там наш друг и брат. Мы в июне в Варну прилетели, Нам хотелось именно сюда, И под жарким солнцем тихо млели, Но… двенадцать градусов вода. Никогда нам не было так скучно, Хоть нормальным был и стол, и стул. Разрешилось всё благополучно, Сели мы в автобус и – в Стамбул. Константинополь А в Стамбуле, нет – в Константинополе, Любовались видом на Босфор. Пять базаров мы пешком протопали, Это был, конечно, перебор. Всё забито местными товарами: Куртки, сапоги, зонты, плащи. Как все европейцы, ходим парами, Чтоб никто жену не утащил… А турчанки с пышными фигурами Чинно удалились на покой. Старый турок нас назвал гяурами, Я ему ответил: – Сам такой! Солнце над обломками империи, И к автовокзалу путь прямой. Кожи накупив и бижутерии, Мы вернулись в Варну и – домой. Турецкий берег Как люблю я горящие туры! Двести баксов – и «Всё включено»: Красота анталийской натуры, Апельсиновый сад и вино. Мы два года подряд едем в мае, Когда можно ещё не сгореть, И с себя всю одежду снимаем, Чтобы спину и ниже погреть. Трудно вечно валяться на пляже, И куда нас опять занесло!? Здесь не наши, чужие пейзажи, А однажды нас так потрясло… Не расстанемся с мыслью одною — Отдых тоже работа и пот, И встречает нас речью родною Домодедовский аэропорт. Греческий узор Эти жаркие Халкидики! Этот греческий узор! Две недели без политики, Без метро, газет и ссор. Здесь нам стыдно быть крикливыми, Тишину нарушить грех — Столько мира под оливами, Что хватило бы на всех. Лишь бы шины не полопались, И остался нежный фон, Вот и древний Уранополис, По дороге на Афон… Только слёзы жгучей лавою По щекам бегут быстрей — Далеко, однако, плаваем От Святых монастырей. |
