- Кто это? -- хриплым шёпотом спросил полковник у доктора.

   - Несчастное дитя, -- повторил он. Булавка тихо гасла в его руке.

   Девушка вдруг подняла голову и посмотрела на Анатолия Ивановича заплаканными глазами:

   - А вам-то что здесь было надо? Кто он вам, что вы мне под ноги полезли?!

   - А что, надо было стоять и ждать, пока ты ему голову разобьёшь? Виданное дело -- на людей кидаться!

   - На людей... -- усмехнулась девушка и повернулась к Саошьянту:

   - Уже набрал себе рабов, которые тебя защищают?

   - Почему же рабов? -- пожал плечами доктор. -- Не суди по себе обо всех. Разве я вас заставлял меня защищать? -- спросил он уже у полковника.

   - А меня заставлять не надо, -- с внезапным тяжёлым гневом сказал тот, -- у меня своя голова имеется. Когда всякие скоты копытами размахивают, их положено стрелять, да на твоё счастье не из чего было. Зверьё тоже разное бывает, но ты не зверь, ты -- скот.

   - Пойдёмте, Анатолий Иванович, -- сказал Саошьянт, положив руку на плечо полковнику. От его ладони даже сквозь шинель шло заметное тепло. Они сделали несколько шагов в туннель, где скопились испуганные люди, и буквально налетели на Анастасию. Женщина горестно вскрикнула и обняла доктора за шею, повисла на нём, прижавшись губами к его щеке:

   - Опять они, сволочи!

   - Что тебя удивляет? -- пожал плечами доктор, осторожно ставя её на землю. -- На ловца и зверь бежит, и прочая скотина... То ли ещё будет.

<p>

*</p>

   Анастасия постоянно поглядывала на часы: светящиеся стрелки показывали, что они идут уже десять... пятнадцать... двадцать минут... Она боялась, что парни наверху встретятся с Химерой без доктора, и что тогда будет -- неведомо! Она ведь не одна, она вывела на улицы города всё своё воинство -- своих потомков, всех, кто расколол, расщепил свою природу, а таких, если верить герою, уже очень и очень много...

   Неожиданно в лица идущих вместо затхлого туннельного сквозняка потянуло холодным свежим воздухом. Саошьянт оглянулся на идущих за ним, взмахнул рукой:

   - Станция близко!

   Люди оживились, свет фонариков запрыгал по стенам туннеля:

   - А где подъём на платформу?

   - Найдём! -- твёрдо пообещал доктор, уверенно шагая впереди колонны: свет ему был не нужен.

   Ещё через несколько минут обнаружилась служебная лестница, и люди по одному поднялись на узкую площадку, тянувшуюся вдоль путей. Большинство было здесь впервые -- когда метро работает, на эту площадку пассажирам заходить не разрешают. Скоро шаги людей эхом отдались в пустынном павильоне станции. По стоящему эскалатору все выбрались к турникетам (тоже отключенным), наверху вспыхнули жёлтые лучи фонариков: это персонал метро осматривал станцию. Всех, кто был на платформе и не дождался поезда, уже отправили наружу.

   Пока люди сбивчиво, на десятки голосов объясняли дежурным по станции, как и откуда они выбирались, Саошьянт и Анастасия отошли в сторонку и выскользнули через стеклянные двери на улицу. Не было времени объясняться с милицией и дежурными -- герой и Пегас где-то одни против Химеры!

   Город был погружён во тьму; доктор сурово нахмурился и на вопросительный взгляд Анастасии мрачно заметил:

   - Воспоминания нехорошие... Не люблю, когда в городе так темно!

   Впрочем, темнота не была полной: в окнах зданий, в стёклах витрин тускло отражалось зарево пожаров. Ветер доносил запах бензина, горелой резины, ещё какие-то химические запахи -- на десятках улиц горели машины. Где-то с огнём уже боролись: вой пожарных сирен разносился над городом жалобно и тревожно. По-видимому, пожарным мешали: вместе с воем сирен доносились звуки рукопашной драки, звон разбиваемых стёкол, приглушённые расстоянием крики... Струя воды из пожарного шланга вдруг ударила куда-то вдоль по улице, завизжала сигнализация уцелевших машин, раздались вопли уносимых чудовищным напором воды людей...

   Анастасия в тревоге оглядывала чёрное, не подсвеченное привычным электрическим заревом небо. Саошьянт не смотрел по сторонам, а, казалось, прислушивался к чему-то, задумчиво теребя пальцами булавку на галстуке. Вдруг он поднял голову:

   - А вот и наша примадонна! Несётся прямо на телебашню, вот же скотина!

   Анастасия посмотрела туда, куда показывал доктор: смутная, бесформенная тень, заслоняя звёзды, неслась куда-то над городом, дёргаясь и растекаясь в полёте. Сама женщина не взялась бы уверенно опознать в этом пятне тьмы Химеру и, если бы она не так долго знала доктора, то непременно переспросила бы его, уверен ли он, что это такое. Но Саошьянт не ошибался в таких вещах, и Анастасия торопливо выхватила из кармана пальто телефон:

   - Где вы?! Химера летит на телебашню!

   - Видим, идём на перехват! -- еле донёсся из трубки голос героя.

   - Осторожнее! -- машинально сказала Анастасия и выключила телефон: нельзя больше отвлекать героя.

   Доктор и Анастасия бегом пробирались по тёмным переулкам, стараясь срезать путь до телецентра. Никто не пытался помешать им, хотя несколько раз они пробегали на виду у компаний невообразимых чудовищ охваченных яростью людей. Лишённый электричества город, озаряемый лишь пожарами, был непохож на себя, в его облике проступило что-то средневековое.

   Саошьянт на бегу успевал поглядывать в небо; внезапно он дёрнул Анастасию за руку:

   - Вон они, гляди!

   В тусклом небе над крышами многоэтажек обманчиво медленно плыл силуэт огромного коня редкой красно-пегой масти с горделиво развёрнутыми крыльями, похожими одновременно на птичьи и самолётные. Светлая грива и хвост развевались, как знамёна. На спине его угадывался всадник, склонившийся к шее коня; винтовка в напряжённой руке грозно смотрела дулом вперёд, на невидимого ещё врага. За плечами всадника хлопал тяжёлый густо-красный плащ, грудь блестела тусклой медью доспехов.