Только в красивых сказках у королей были золотые набалдашники на столбиках кровати, покрытые алмазами ночные горшки и толстые пушистые ковры под ногами. Реальность предстала немного иная – холодные стены, студёный пол и постоянно хлопающие от ветра ставни на окнах. Более чем унылая картина писалась в ту пору о быте царственных особ.

Максимиан II вздохнул и сбросил одеяло. Наступив на колкое сено, он нахмурился.

– Опять приволок силос, креветка, – беззлобно заворчал государь. – Задницей голой бы его посадить, может ума тогда прибавится.

Старый слуга, стоявший рядом сгорбившись, оценил настроение его величества и с облегчением вздохнул. Он подал ему льняную сорочку скрюченными пальцами и отступил в сторону. Тунику король натянул сам, она тут же скрыла его замёрзшие ноги. Одежда в пол считалась символом статуса. Государь часто щеголял в тяжёлой шерстяной тунике, но в тот день решил нарядиться в шёлковое платье. Можно себе позволить эту роскошь, пока не наступили холода. Ох, и щёголь же этот Максимиан II, в отличие от своего почившего отца. Тот любил практичную однотонную одежду. Зато наследник следил за манерой. Цвета верхнего и нижнего платья всегда дополняли друг друга и имели узкие длинные рукава, а вторая туника шилась для него с короткими широкими рукавами.

Облачившись в повседневные одежды, государь принял из морщинистых рук мантию, отделанную дорогим мехом шиншиллы. Он повернулся к окну, махнув прислуге, что не нуждается в нём. Мужчина лет семидесяти, с шапкой длинных седых волос, стянутых на затылке шнурком, почесал подбородок, скрытый бородой, помешал угли в камине, после чего удалился.

Паж тихо вошёл с поленьями, сложил их у двери, забрал чашу для умывания, и тоже вышел.

Король задумчиво смотрел в окно. Вид из него был потрясающий. За высокими стенами крепости, с восточной стороны королевства, бежала речка Молния. Кристально чистая вода отражалась на солнце яркими бликами, а ночью пересекалась посеребренной лунной дорожкой. Через неё перекинули узкий деревянный мост. Там разрешалось крестьянам ловить рыбу за определённую плату, либо за половину улова. Пока ещё не было желающих порыбачить. Природа, как стыдливая невеста, робко раскрывалась навстречу новому дню. В стороне от моста возвышалась ветряная мельница в окружении нескольких складов. За рекой чернел лес, плавно переходящий в сосновый бор, где часто устраивали охоту на кабанов, для развлечения знати. Сначала егерь со сворой собак загонял добычу, а затем король и его спутники убивали её из лука или копьём. Эта добыча подавалась к королевскому столу во время обеда. А пока до обеда далеко, Максимиан II продолжал смотреть вдаль и думать о своей жизни. Он нацепил мантию, которую до этого держал в руках и вздохнул. Совсем скоро он женится. Государю едва исполнилось восемнадцать, и он не желал связывать себя узами брака. По большей части его останавливали от такого шага необъяснимые приступы агрессии. Его величество в те моменты мог забить насмерть слугу поленом, зарезать во время трапезы пса, который доверчиво сидел рядом и послушно ждал косточку, либо истязать любовницу. Однажды Максимиан II затолкал поварёнка в открытый очаг, когда пришёл на королевскую кухню. А тот случай, когда он столкнул невесту со стены малой башни, куда они ходили смотреть новорождённых котят. Девица упала на мостовую, а он смотрел сверху и улыбался. В тот момент он видел в погибшей суженой всего лишь птицу, которую выпустил на волю. Чтобы скрыть происшествие, безутешному отцу поведали о несчастном случае. Будто девушка разбилась, прогуливаясь в одиночестве по краю башни. Граф Рабонс поверил, а иначе не миновать войны. После этого королю было дурно целых три месяца, и он провёл их в своих покоях. Кровь шла носом и монарх до того обессилел, что не поднимался с постели. Однако организм справился, и король продолжил свои выходки. Он боялся в своей жизни только одного – смотреть в сторону новой невесты. Случись с ней что, и его не оставят в живых. Её отец – шейх. И этот самый шейх приходится вторым братом императору восточного государства Нескешск.

Государь, скрипя зубами, дал согласие на подписание брачного указа, потому что союз принесёт огромную выгоду его королевству. Через их порт смогут поставлять бархат, шелка, драгоценности с востока. Следовательно, в град потянутся купцы со всего света. Размер дани вырастет, и Нордвинд будет процветать как никогда. Но пока это всего лишь планы и ему следует поторопиться к столу.

Максимиан II отвёл взгляд от пейзажа за окном. Для солидности он повесил на пояс небольшой кошель из бархата, обул длинные остроносые башмаки и отправился в часовню. За ностальгическим настроением монарх и не вспомнил, что не побывал в туалете. Да только и помолиться ему не удалось. Вместо того чтобы позавтракать в Большом чертоге с придворными, его вовлекли в государственные дела. Решение одного вопроса совсем не терпело отлагательств, и тяжело вздохнув, король поплёлся следом за советником по государственной безопасности – лордом Сотиком. Официальные дела короля делились на государственные и хозяйственные, которые он мог перепоручить, но часто оставлял право за собой – лично рассмотреть дела. Ему было интересно, что же произошло в королевстве, что ему не дали возможности спокойно поесть. Как только они добрались до Тихой залы, и Максимиан II уселся на трон, его обступили подданные. По правую руку стояли советники: ранее упомянутый лорд Сотик и советник по вопросам хозяйственных дел государства – лорд Бенджен.

Рядом с ними пристроился сгорбленный старик с бледными водянистыми глазами и длинной бородой, доходившей до пояса. Его лысую макушку венчал пушок белых тонких волос. Старик постоянно что-то шептал и подсчитывал – то был государственный советник в вопросах по контролю аренды. Управление доходами по этой части было важной работой, и молодой король полностью доверял эту миссию лорду Остмушу. У того давно тряслись руки и текли слёзы, но он чётко выполнял поставленные задачи. И государь лишь время от времени просматривал бумаги и контролировал решения лорда Остмуша. Доходы от пошлин, ренты, и от арендаторов продолжали исправно пополнять королевскую казну, и работа старого лорда не вызывала нареканий.

По левую сторону от трона как раз стоял казначей. Тот постоянно перешёптывался с канцлером, а к ним прислушивался маршал. Он-то должен знать всё. Ему издавать указы. Именно лорду Гайвану было разрешено вершить правосудие после согласования с королём, который был коронован три года назад и считался главным судьёй королевства.

Ещё несколько министров, епископ королевства и пять могущественных баронов присутствовали на совете.

– Что заставило нарушить мой распорядок дня? – грубо поинтересовался король. Его радужное настроение портилось. – Я готов выслушать просьбы и жалобы. Ну, подданные, поторопитесь, иначе я начну завтрак именно с вас.

– Ваше величество, – вмешался лорд Сотик, – дело не терпит отлагательства. Этой ночью совершил страшный грех ещё один рыцарь.

– Ещё один самоубийца? – вскричал король и приподнялся с трона, что закружилась голова.

– Да, Ваше величество. Уже пятый.

– Что творится у вас под носом, ротозеи? Сегодня пятый, а завтра пятьсот пятый? Этак я лишусь всей армии, – кричал Максимиан II, вытирая потные ладони о шёлковое платье. – Если об этом прознает невеста, то сбежит. Мы лишимся выгодной партии. Вы, бездельники, спите ночами и ничего не видите. Почему они это делают? Что толкает здоровых мужей на такой поступок? Или кто?

– Не могу знать, Ваше величество, – ответил советник, смотря в глаза королю. – Они пропадают в ночь, когда новая луна выплывает на небосвод. После их находят. Неликса притащил на рассвете конь. Воин застрял в стремени ногой, и болтался головой о землю. Де-Ведин висел на яблоне в королевском саду. Ридотта выловили в пруду, близ парка. Генерал Самитте бросился с утёса и сломал позвоночник, там его задрали дикие звери. Сегодня нашли молодого князя Сальванто. Он своим мечом перерезал себе горло.