Ранний век – тёмные времена.

Эта история произошла, когда территория Земли делилась на четыре государства с независимым друг от друга правлением: северное королевство – Нордвинд; западное плато – Вилдернес; восточное государство – Нескешская империя и южный полюс – Старбуск.

Северное королевство. 1085 год нашей эры.

Войско в тысячу бойцов стремительно наступало на небольшую деревню Форсовер. Земля сотрясалась от топота боевых лошадей, а округу огласил звон стали и доспехов, в которые с ног до головы снарядились рыцари.

Первыми выступали конные копейщики в кольчугах с длинными рукавами и рукавицами. Бесстрашные воины неслись галопом, выставив тяжёлые копья. Ряд их растянулся линией от кустистого леса до берега реки. Лето в тот год выдалось жаркое, и воины стойко переносили дискомфорт, когда от напряжения потели ладони и тёрлись о стальную чешую рукавиц. Пот струился по лицам, застилая глаза, на которые съезжали шлемы по влажным коротким волосам. Добротные надо заметить шлемы, напоминающие формой цилиндр, сверкали лучше, чем начищенные серебряные кубки. От них спускался авентайл, отлично защищающий горло и плечи. Для предстоящего сражения они облачились в кожаные рубахи, прикрывающие акетоны, набитые конским волосом.

Следом бежали пешие бойцы в кольчужных штанах и прилегающих к телу чешуйчатых туниках. Войско двигалось ровным строем по семьдесят человек в ряд. Каждый сжимал в руке длинный, но лёгкий меч, а второй прикрывался круглым щитом с изображением герба. Такой же рисунок развивался на знамени с вилообразными полосами по краю, древко которого сжимал знаменосец, ехавший впереди армии.

Каждый воин рассчитывал, что бой будет быстрым и сокрушительным. Но, они ошиблись. Противника успели предупредить, и тот выставил малую армию на подступах к деревне.

На защиту земель выстроился отряд меньшей численностью, но не менее устрашающего вида. Войско оказалось разномастным.

Первыми образовали нехитрый отряд крестьяне. Пред лицом смерти мужчины выстроились босые и непокрытые. Широкие льняные рубахи болтались на худощавых телах и прикрывали холщовые штаны, закатанные до колен. В руках простолюдины сжимали вилы и топоры. Находились среди них молодые парни, которые только начали замечать пробивающуюся на щеках щетину; были и горбатые седые деды, опирающиеся одной рукой на клюку. Мужчины выглядели деловито. Их глаза сверкали ненавистью из-под кустистых бровей, а кудрявые длинные волосы разметались по плечам. Будто братья-близнецы, стояли люди, изнурённые работой, и выжидали. Вокруг них, чуя запах навоза, кружили большие зелёные мухи. Мужики отмахивались широкими мозолистыми ладонями и вглядывались вдаль. Старики крестились и возносили молитвы, поднимая глаза на бледное небо.

Воины не издавали ни звука. Сотни две рыцарей стояли второй шеренгой. Они успели облачиться в кольчугу, сплетённую из мелких металлических колец, поверх кожаной мягкой рубахи, и тяжёлые кольчужные штаны. Ратники щурились от солнечных лучей и блеска доспехов противника, благо их шлемы не ограничивали поле зрения. Кованые из металлических листов, они плотно прилегали к голове, укрывали нос пластиной и защищали уши вставками, которые опускали перед боем, а дополнительной защитой служил кольчужный капюшон.

Воины сжимали в руках копья с острыми наконечниками, натёртыми ядовитым уксусом. Ряды их не тянулись. Они выстроились плечом к плечу, образуя защитный барьер из круглых щитов. Небольшая армия, но каждый готов биться до конца. Они насторожились. Противники приближались и громко гикали. Топот копыт отдавался в ушах набатом пожарного колокола.

Воздух и тот замер, что можно было слышать хриплое дыхание. Только в лесу пели птицы, да ветер носился меж ветвей, гоняя шмелей. С реки доносились вопли лягушек и плеск воды. Природа продолжала жить своей жизнью, ведь ей неведомы распри. По небу проплывали облака, и под ними кружили стаи ворон, дожидаясь сытного пира.

Расстояние сокращалось. Сердца крестьян сжимались. Лорд до последней секунды гнал их с поля сражения, не допуская кровопролития, но простолюдины отказались покидать ряды армии. Они вознамерились отстоять свою землю и честь феодала. Для людей он казался лучшим правителем, чем сам монарх.

Мужи оборачивались и искали глазами лучников, спрятавшихся позади. Но нет, нигде их не было видно.

Как только конные оказались на расстоянии нескольких метров, капитан выкрикнул: «В атаку». В ответ стрелы рассекли воздух тонким, едва различимым шелестом. Бойцы походили на ежей, но мчались дальше, пока стрела не попала жеребцу в глаз. Он лягнул копытом и затанцевал на месте. Рыцарь соскользнул с гладкой попоны, но зацепился ногой в стремени. Жеребец тащил его по полю, наскакивая на воинов.

В начавшейся суматохе схлестнулись ряды бойцов. Противники пробили щитовую защиту и замахали мечами. Скрежет стали резал слух. Нападающие следили за происходящим в прорези шлема и теснили малое войско, отбрасывая неприятелей назад. Из-за отсутствия забрала, их тяжёлое дыхание вырывалось свистом в мелкие отверстия.

Страшные звуки оглашали округу. Лошади ржали и били копытами. Они, закусив удила, мчались вперёд. Падая, поднимались, вставали на дыбы и топтали бойцов. Вопли раненых перешли в вой. А те, кто умирал мгновенно, лишь удивлённо вздыхали.

Нападающие продолжали кричать, славя короля. Они шли на смерть ради жизни, отстаивая честь монарха и его славное имя.

Крестьяне отражали нападение и громко проклинали этого самого монарха, обличая своё бесстрашие.

Рыцарь щитом рассёк простолюдину лоб. Тот схватил его меч ладонью и, сжав стальное острие, смотрел в глаза противнику. По руке текла кровь, а он продолжал смотреть и сжимать зубы. За их спинами писались не менее безобразные картины.

– Эй, куда спешим? – закричал высокий худощавый воин, который остался без шлема. Его длинные русые волосы облепили лоб и шею. Он шёл на противника, сжимая в руках меч и щит.

У рыцаря не хватало глаза – это дело давно минувших дней. Воин научился вести бой, не ровняясь на столь значительный недостаток. В сражении ему до сих пор не было равных.

– Куда собрался, трус? – повторил вопрос худощавый. Мужчина гордо поднимал голову и раздувал ноздри. Процедив фразу, он сжал губы в тонкую полоску, что побелели носогубные складки.

– Это ты мне, а, гнида навозная? – переспросил противник, оборачиваясь на голос.

Породистый – надо заметить – соперник. Выправка говорила о родовитой крови, которая текла в жилах этого воина.

– Не спорю! – воскликнул противник. – Было время, покидал лопату-другую навозца. И скажу тебе, это были дивные моменты. Тебе их не понять. В то время когда я перекидывал какашки, качая тем самым мышцы, ты сидел на золотом горшке и сосал леденец.

– За такие вольности я выпотрошу тебя голыми руками! – спокойно заявил облачённый в металл противник. Он поиграл мечом в руке и направился в сторону рыцаря.

– Давай, – согласился одноглазый воин. Он отбросил меч в сторону и расправил плечи.

Противник продолжал сжимать оружие и стоять против воина, с усмешкой качая головой.

Под громкий окрик, звуки сражения стихли, и бойцы расступились. Раненые получили передышку и поползли с поля боя, беззвучно шлёпая губами от отчаяния.

– Ну, что же ты? Струсил? С этого нужно было начинать, а не с боя, где погибли славные бойцы и простые ребята, – не унимался рыцарь.

– Решил научить меня жить, а?

– Ты – плохой король! – сделал вывод одноглазый.

– Эти высказывания я слышу от лорда, обирающего свой народ и государственную казну, а? – прищурился монарх. – Твоё счастье, что являешься наследным потомком. Но, следует это исправить. Думаю, тебе надо ещё поработать в хлеву. Может, тогда поумнеешь. Не тот силён, у кого крепки руки, запомни это. Твои земли я отберу.