– Ты стал бояться умных женщин?

– Да что такое этот их ум как не банальная изворотливая хитрость? У меня была возможность удостовериться, что у обычной женщины ума столько, сколько у курицы. А у необыкновенной – сколько у двух.

– Я думаю, что ты сказал это сгоряча.

– Это не я сказал, а Конфуций. Не думаю, что он сильно ошибался. Если бы ты видел, как моя вторая жена бегала за мной до замужества!

– Порядочная женщина никогда не бегает за мужчиной.

– Конечно. Ты когда-нибудь видел, чтобы капкан бегала за дичью? А когда капкан захлопывается, его хозяйке оказывается необходим молодой любовник, почитатель для того, чтобы ее развлекать, да вдобавок идиот муж, который на все это плюет или просто ни черта не видит, да еще и оплачивает услуги первых двух. Я побывал на всех этих ролях и последняя нравится мне меньше всего.

– Выходит, теперь ты предпочитаешь быть капканом?

– А ты считаешь, что лучше бегать и вымаливать один-единственный поцелуй, как это было со мной в первый раз?

– Да уж, тогда ты был как теленок на привязи.

– И долго бы оставался таким, если бы вовремя не понял, что любовь это просто вор в женском обличии – она ненадолго делает нас счастливыми, а потом сотней способов делает нас несчастными.

– Если мы ставим не на ту женщину.

– Не на ту! А разве между ними есть разница? Они же прекрасно видят, что мы всегда врем о высоких чувствах. Возьми поэзию, живопись, скульптуру, всех этих голых наяд и венер – они прекрасно понимают, что нам нужно только их тело. Раз раздвинув ноги, они потом требуют за это все больше и больше, а под конец раздевают нас догола, оставляя без гроша.

– Настоящая любовь ничего не требует, она всегда дает.

– А потом мы отдаем ей все: свою любовь, труд, силы, деньги. И что взамен? Есть ли на свете хоть одна жена, которая не дает повода раскаиваться каждый день, что мы женаты и завидовать тем, кто свободен?

– Есть и не одна. К счастью у меня всегда так было.

– А у меня все было как раз наоборот. Первый раз я был действительно теленком. Ты это сам видел. Но потом я решил: все, хватит, сделаю наоборот. Я вышел один, как герой, искать истины, а в конце добыл себе маленькую смазливую ложь. Поверь мне: любовь всегда оказывается игрой, в которой женщины только и делают, что лгут.

– Я так не считаю.

– Значит, ты еще не всё в них понял.

– Всё.

– А я уверяю тебя, что рано или поздно они тебя обведут вокруг пальца. Это всего лишь дело времени. На небе больше звезд, чем у женщины способов нас обмануть. Да, однажды она отдается нам, при этом говоря удивительные вещи, которые кружат нам голову. Но мы слишком поздно спохватываемся, когда оказывается, что все, о чем они нам воркуют, написано на воде или на ветре.

– А я уверяю тебя, что есть женщины, чья душа чище белого снега.

– Который сразу превращается с их помощью в грязь. Если только не укротить ее сразу и не держать в ежовых рукавицах.

– Только надуманная любовь поддается укрощению, истинная любовь не слушает приказов и спастись от нее нельзя, ты это сам знаешь.

– Какой же выход?

– Найти ту, которую можно уважать.

– Не встречал такой. Да и зачем это мне? К счастью я стал настоящим мужчиной и понял, что вся эта слюнтявая дребедень не по мне.

– Настоящим мужчиной? А что это такое?

– Когда хочешь только опасности и игры. Поэтому я и хочу женщину как самую опасную игру.

– Тогда она весь твой век будет тобой играть.

– Как сказал Экклезиаст: «Женщина – сеть, и сердце ее – силок, руки – оковы… Всякая хитрость ничтожна в сравнении с хитростью женщины». И это сущая правда. Хотя они иногда и похожи на ангелов.

– А может быть она тем и похожа на ангела, что утешает всех, кто нуждается в утешении? Что может быть прекраснее лица любимой или звука ее голоса? Что? Пока не будет этого, нам всегда будет с кем засыпать, да вот просыпаться будет не с кем.

– Ты снова призываешь меня потерять рассудок? Хватит, я уже вдоволь влюблялся и побывал в двух браках. Мне этого вполне хватило. А любовь… – Властелин замолчал, потом через минуту добавил: – Все бы хорошо, да вот только раны от любви если и не всегда убивают, то уж никогда не заживают. Знаешь, я предпочитаю помнить предостережение Будды.

– И что же это за предостережение?

– «Любовь к женщине острее крюка, которым укрощают диких слонов, горячее пламени; она подобна стреле, вонзающейся в душу человека». Так вот, мой дорогой Карл, двух стрел для меня хватило с избытком. Больше я уже не вынесу.

– Для чего же ты тогда живешь? Ведь не ради же денег?

– Я живу для любви.

– Для любви? – изумленным голосом проговорил собеседник Властелина.

– А что тут удивительного? Любовь для меня все еще сильнее смерти и даже самого страха смерти. Любовь для меня – всё. Я, конечно же, имею в виду любовь как чистую физиологию, а не душевный трепет. Последним я наелся по уши, а вот первым еще нет. Для меня любить – значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, осязаешь, ощущаешь на как можно более близком расстоянии существо, к которому тебя влечет. Влечет здесь и сейчас. А что будет на следующее утро – мне до этого нет дела. Всё остальное – призраки, химеры и болтовня. Иной любви в природе нет.

– Любовь это любовь. Ты сам это знаешь не хуже меня. Просто у тебя не сложилась семейная жизнь. Однако не нужно распространять свой неудачный опыт на весь мир. Он тут ни при чем.

– Нет, не уверяй меня в обратном. Для меня брак был и остается заупокойной мессой по любви. Так что не женись, брат, если боишься одиночества.

– Ты опоздал, я уже женат. Я ведь тебе уже говорил об этом.

– И давно?

– В первый раз я женился через год после того, как мы расстались, а в последний – год тому назад.

– Выходит, и твой брачный опыт не столь удачен?

– Почему? Разве я говорил тебе, что развелся? У меня четыре жены и всех их я обожаю.

– Четыре? – В голосе Властелина послышалось удивление.

– Не вижу в этом ничего плохого. Там, где я живу, это вполне естественная вещь.

– И где же ты живешь?

Гость Властелина что-то сказал, но тихо. Билл ничего не расслышал.

– И где это?

– Далеко отсюда. Очень далеко. Но уверяю тебя: стоит потратить месяц пути, чтобы увидеть это собственными глазами. Хотя это потребует от тебя самой большой отдачи.

– Не волнуйся, братец, я мужчина крепкий и умею много.

– Я говорю не о том, чтобы спариваться до бесконечности. Там нужна совсем другая работа.

– Работа? Нет, спасибо, мне и тут вполне сносно. Я уже достаточно наработался за свою жизнь, так что предпочитаю тратить время сосем на другое.

– Жаль, а то бы я пригласил тебя на свое место.

– Мне и тут женщин девать некуда.

– Я говорю не о женщинах.

– А о чем? Если о деньгах – то их у меня больше чем нужно. А если о власти – то я не властолюбец, сам знаешь.

– А как же все это великолепие вокруг? Все эти слуги и все такое?

– Это так, комфорт, не более того. Так что прости, я твоего предложения не приму и останусь у себя. А ты оставайся у себя.

– Если бы я мог.

– А что случилось? В ваших краях отменили многоженство? Или мошкара замучила?

– Нет, просто пора отдать бразды правления другому. Помоложе. У тебя никого нет на примете?

Воцарилась пауза, которая прервалась нескоро. Тишину нарушил голос Властелина:

– Такой человек есть.

– Кто он?

– Один молодой парень. Он мне спас жизнь, за это я привез его сюда и развлекаю, как могу.

– Он белый?

– Да, а что такое?

– Мне нужен только белый человек. И желательно блондин. Да вот где ты сейчас такого возьмешь?

– Тогда он точно тебе подойдет. Ведь у него не только светлая кожа, но и светлые волосы. Кстати, и душа тоже.

– А вот это уже интересно, – в голосе незнакомца послышалось волнение. – Слушай, а ты мог бы меня с ним познакомить?

– Да хоть завтра.

– Лучше сегодня, – твердо произнес незнакомец.