– Доброй ночи, – сказала она Реймонду, когда они проходили мимо.

– Доброй, – добавил Джеймс, и это показалось Дафне странным – он ведь через минуту уйдет, – но, возможно, он произнес это на автомате.

Джеймс положил ладонь ей на поясницу, когда они заходили в лифт. Причем ниже, чем следует.

Дафна вспыхнула, подумав, что это может увидеть Реймонд. Она убрала руку Джеймса.

Они стояли рядом, пока лифт ехал на десятый этаж. Легкая беседа оборвалась. Джеймс смотрел прямо перед собой и больше не улыбался.

Он ожидал большего?

Они флиртовали весь вечер, но это не означало, что она хочет так скоро с ним переспать.

Она решила оставить дверь в квартиру открытой и стоять у входа. Можно жестом показать Джеймсу, куда идти – туалет был в коридоре. Потом она с ним попрощается, и он все прекрасно поймет.

Именно так Дафна и поступила. Она услышала звуки смыва, потом из крана над раковиной побежала вода – ей сразу вспомнились его сильные руки, – и Джеймс появился снова.

Она стояла наполовину в коридоре. Он не мог неверно истолковать намек.

Джеймс подошел. Она немного подвинулась, чтобы пропустить его. По-прежнему одной ногой в квартире, одной – в коридоре. Но он остановился прямо перед ней.

Теперь он тоже стоял на пороге.

Джеймс наклонился поцеловать ее. После секундного колебания она решила ему это позволить; казалось, так будет проще от него избавиться.

Но теперь она словно целовалась с другим человеком; его губы больше не были нежными, и он прижимался к ней всем телом. Она почувствовала в его дыхании запах чеснока от ньокки.

Ее клиентка Кит сказала, что ее муж недавно возобновил общение с Джеймсом. Насколько хорошо они его знали?

И тут Дафна поняла, что не слишком-то хорошо знает и саму Кит.

Дафна отстранилась.

– Еще раз спасибо.

Но он не двинулся.

Коридор был ярко освещен, но в квартире царил полумрак. Лицо Джеймса оказалось наполовину в тени, наполовину на свету.

– Нам обязательно расставаться?

У нее заколотилось сердце, но она заставила себя улыбнуться.

– Мне завтра рано вставать.

И тут Дафна увидела в его глазах нечто, из-за чего все ее инстинкты наконец забили тревогу, о которой лишь нашептывали с тех пор, как Джеймс попросил разрешения зайти.

– Я просто очень устала, – в ее голосе появилась тревога. – Но я тебе позвоню.

– Конечно, позвонишь. – Он по-прежнему не двигался.

Ее тело наполнил адреналин. Вокруг никого. Консьерж был на десять этажей ниже. Она молилась о звонке лифта, означающем, что приехал сосед. Но в коридоре было тихо.

Он продолжал смотреть на нее безо всякого выражения.

– Ну… – промямлила она. – Уже поздно…

Как только он прекратит блокировать дверь, она захлопнет ее и быстро повернет замок. А затем позвонит Реймонду, чтобы убедиться, что Джеймс покинул здание.

Казалось, прошла бесконечность, прежде чем он поднял ногу и вышел в коридор. Но он не повернулся к ней спиной. Продолжил стоять боком. Но хотя бы ушел с порога.

Дафна зашла обратно в квартиру и попыталась закрыть дверь.

Но его рука резко взлетела и толкнула ее в другом направлении. Дафна не успела отдернуть ладони и пошатнулась назад, потеряв равновесие на каблуках.

Это Джеймс повернул изнутри замок.

В последующие дни Дафна несколько раз брала телефон, чтобы позвонить в полицию. Но всегда опускала трубку, так и не набрав номер.

Она постоянно ощущала руки Джеймса, смыкающиеся на ее горле, пока она лежала неподвижно. Его мерзкие слова эхом раздавались в ее голове: «Я знаю, ты любишь грубость».

Ее единственной уликой был едва заметный синяк на шее. Она представляла, как обвинитель спросит: «Вы просили его остановиться?»

Получается, ее слова против его. Даже консьерж, скорее всего, заметил, что они целовались, и точно видел, как она вела его к лифту. Она знала, что судебная система не оказала помощи другим женщинам. И не верила, что справедливость восторжествует.

Однажды поздно ночью она взяла телефон и отправила Джеймсу сообщение: «Надеюсь, ты сгниешь в аду». А потом его заблокировала. Реакция казалась неадекватной, но она не знала, что еще сделать.

Сперва она никому не сказала. Дафна была единственным, поздним ребенком и была не слишком близка с родителями. Они не планировали заводить детей и, казалось, были не слишком ей рады, хотя она была тихой, самодостаточной маленькой девочкой.

Она пыталась забыться в долгих, утомительных пробежках вдоль Вестсайдского шоссе и начала худеть. Аппетита почти не было. Она не могла смотреть в глаза Реймонду, когда заходила в подъезд.

Потом однажды, через несколько недель после нападения, у нее в магазине прозвенел звонок. Дафна начала запираться, когда была одна, и оставлять покупателям табличку с просьбой звонить в дверь.

Был спокойный вечер вторника, на улице стояла слякотная зима, но каким-то образом ни серый грязный снег, ни соль с тротуаров не запачкали высоких кожаных сапог двух зашедших в магазин девушек. Дафна видела их впервые в жизни, но сразу догадалась, что они сестры.

– Мы проходили мимо вашего магазина миллион раз и всегда хотели заглянуть, – заговорила Кассандра.

– Я уже вижу, что это место станет моим новым пристрастием! – заявила Джейн, проводя пальцами по стопке кашемировых свитеров.

Они провели у нее почти час, непринужденно болтая за примеркой одежды и потягивая шампанское из бокалов – Дафна выносила их для особых клиентов. Сестры вели себя куда дружелюбнее, чем большинство покупателей, заходивших к Дафне; похоже, сестры искренне хотели узнать ее поближе.

К тому моменту, как Дафна паковала их покупки в глянцевые пакеты, ей стало немного легче, словно присутствие этих теплых, энергичных, сильных женщин создавало какой-то барьер против терзавших ее эмоций.

– Мы скоро вернемся, Дафна! – пообещала Джейн, уходя.

И они вернулись, через несколько дней.

Еще примерно через неделю они пригласили Дафну выпить к Джейн домой. Это казалось естественным и спонтанным, словно продолжение их общения в магазине.

Дафна не планировала рассказывать сестрам про нападение Джеймса. Она ведь их едва знала. Но что-то в них – она даже не могла понять, что конкретно – заставило ее довериться. Казалось, они знали, что нужно сказать, чтобы добиться от нее откровенности. Когда Дафна сидела у Джейн на диване и гладила ее прелестную трехцветную кошку, Хепберн, она чувствовала себя менее одинокой.

Взгляд Кассандры потемнел.

– Джеймс преступник. Дафна, он тебя изнасиловал.

Джейн приобняла Дафну.

– Чем мы можем тебе помочь?

– Не знаю, – прошептала Дафна. – Я просто хочу, чтобы он за это заплатил.

Позднее сестры сказали Дафне, что именно в этот момент поняли – она одна из них.

Их было пятеро: сначала Кассандра, Джейн и Валери, потом присоединилась Бет – с ней Валери была знакома, потому что они жили в соседних квартирах. А вскоре после этого Бет привела Стейси.

Решение было единогласным: Дафна станет шестым членом группы.

Я надеялась, что поминки Аманды подарят мне чувство завершенности и все наконец наладится.

Но все стало только хуже.

Прошло почти две недели с того момента, как я стала свидетельницей ее прыжка, но я по-прежнему не могу близко подойти ко входу в метро. Дома не лучше; Шон редко проводит время у Джоди, потому что она живет в маленькой двухкомнатной квартире с двумя другими девушками. Поэтому они всегда у нас, готовят обед или обнимаются на диване перед телевизором.