Захожу в квартиру и осматриваюсь. Кажется невероятным, что я ушла всего два часа назад. Сиреневые тюльпаны стоят в кобальтовой вазе. Сковородка отмокает в раковине. Обуви Шона и Джоди под скамейкой нет.

Иду прямиком в ванную и снимаю свою красную футболку и зеленые шорты. Стоя под струями горячей воды, я думаю только о ней. О ее приятном лице и прелестном платье в горошек. И пустом взгляде.

Интересно, когда ее хватятся. Когда муж вернется домой в темную квартиру? Когда она не появится на работе?

А может, она была не замужем. Может быть, у нее не было друзей среди коллег. Тогда, возможно, ее отсутствие заметят не сразу.

Как могли бы не сразу заметить мое.

Лежа той ночью в кровати, я постоянно прокручиваю в голове всю сцену, с того момента, как я направилась к девушке, чтобы подальше отойти от парня с бородкой. И ругаю себя, что не поступила как-то иначе. Не схватила ее за руку или не закричала «Нет!» чуть пораньше.

Когда я заметила девушку с приятным лицом, я думала лишь о том, как она может спасти меня. Но это я должна была ее спасти.

Комната словно сжимается вокруг меня в темноте.

Протягиваю руку, включаю лампу на прикроватном столике и моргаю от яркого света. Нужно поспать – в девять утра у меня важное собеседование в «Глобал Метрикс», и, если я не получу это место, придется оставаться на временной работе. Повезло, что у меня есть подработка в исследовательском отделе респектабельной юридической фирмы, но платят они не слишком хорошо, плюс медстраховка, оставшаяся с предыдущего места работы, истекает через несколько месяцев.

Но расслабиться не получается. Беру телефон и пытаюсь слушать лекции «ТЕД Толкс», чтобы отвлечься, но меня продолжают одолевать мысли о ней. «Кем она была?» – задаюсь я вопросом.

Я набираю в поисковике «Нью-Йорк станция 33-я улица суицид». Короткие новостные заметки, которые он мне выдал, не отвечают ни на один из моих вопросов. Я лишь узнала, что она стала двадцать седьмым человеком, прыгнувшим под поезд метро в Нью-Йорке в этом году.

Столько страданий – словно поток, скрытый под громкой суетой моего города. Что же заставляет людей пересекать эту последнюю, отчаянную черту?

Толкнула ли ее на этот шаг внезапная трагедия? А может, ей тоже казалось, что ее жизнь движется по наклонной?

Откладываю телефон. «Хватит», – приказываю я себе. Хватит искать сходства между вами. Она – не мое будущее.

Жду до семи утра, завариваю суперкрепкий кофе, надеваю свой любимый серый костюм и вытаскиваю маленькую палетку от «Сефоры», подаренную мамой на Рождество.

Закрывая за собой дверь, я вспоминаю, что так и не поработала над резюме. Уверяю себя, что оно не слишком нуждается в редактировании и я смогу компенсировать это сильным интервью.

По дороге я размышляю, как объяснить уход с предыдущего места – уволили сразу пятерых, и я надеюсь, что это сыграет в мою пользу, – и в этот момент замечаю знакомый зеленый столб, обозначающий вход в метро, и ведущие вниз ступени.

Я резко подаюсь назад, будто пораженная током.

– Эй, осторожнее, – ворчит кто-то, протискиваясь мимо меня.

Ноги словно застыли в цементе. Я вижу, как другие пассажиры исчезают в темной дыре, так же как я вчера – и тысячи раз до этого. Но теперь в глазах рябит, а голову наполняет шум. Я даже не могу заставить себя наступить на металлическую решетку между мной и входом.

Чем дольше я там стою, пытаясь заставить себя двинуться вперед, тем сильнее нарастает паника. Когда я слышу приглушенный шум подъезжающего к станции поезда, становится трудно дышать. Подмышки промокают от пота, и с носа сползают очки.

Вытаскиваю телефон: 8:25 утра.

На дрожащих ногах иду до перекрестка и ловлю такси, но в городе час пик. Я приезжаю в «Глобал Метрикс» с опозданием на десять минут, взвинченная и нервная. Глубоко дышу и вытираю ладони о брюки, пока секретарь ведет меня в кабинет Стэна Декера, начальника отдела кадров.

Обычно люди формируют мнение о других за первые семь секунд знакомства, так что при встрече с ним я стараюсь держаться прямо, крепко пожать руку и не отводить взгляда – все это говорит об уверенности в себе.

На вид ему лет сорок с небольшим – лысеющий, с толстым золотым обручальным кольцом и множеством фотографий в рамках на столе. Они все повернуты к нему, но я догадываюсь, что на них жена и дети.

– Итак, Шэй, почему вы считаете, что подходите нам? – начинает он, когда мы садимся.

Простой вопрос, и я его ждала.

– Я люблю исследовать. Меня всегда интересовало, как подсознание влияет на привычки и решения людей. Моей основной специальностью была статистика, второстепенной – анализ данных. Я помогу вашей компании тем, что умею делать лучше всего: буду собирать и расшифровывать информацию, необходимую для создания сообщений, которые привлекут целевую аудиторию.

Он кивает и складывает руки домиком.

– Расскажите немного о своих самых успешных проектах.

Этот вопрос тоже входит в десятку самых популярных вопросов на собеседованиях.

– На моем последнем месте работы одним из клиентов была компания по производству органического йогурта, которая хотела расширить свой рынок за счет миллениалов.

У меня в сумке вибрирует телефон. Я вздрагиваю. Поверить не могу, что нарушила одно из важнейших правил собеседования: не отключила телефон.

Взгляд Стэна Декера падает на мою сумку.

– Прошу прощения. Видимо, я забыла отключить его после того, как позвонила предупредить вас, что задержусь на несколько минут.

После таких слов мне хочется себя ударить: Зачем ему об этом напоминать?

Роюсь в сумке в поисках телефона. Прежде чем я успеваю его выключить, на экране всплывает оповещение о новом голосовом сообщении от незнакомого номера с кодом 212.

Возможно, это детектив полиции, которая вчера брала у меня показания. Она сказала, что ей может потребоваться снова связаться со мной сегодня.

– Так что там с йогуртами? – напоминает Стэн.

– Да…

Я чувствую, как пылают щеки – скорее всего, они сейчас ярко-красные на фоне моей бледной кожи.

Пытаюсь собраться с мыслями, но сосредоточиться невозможно. Я могу думать только о сообщении на телефоне.

Этот звонок словно выпустил на волю все звуки и зрелища вчерашнего дня – оглушительный скрежет колес поезда, трепетание светло-зеленого платья в горошек, когда девушка прыгнула. Я не могу перестать прокручивать все это.

Что-то мямлю, и мне удается закончить собеседование, но еще до того, как я покинула здание, понимаю, что меня не возьмут.

Как только оказываюсь на тротуаре перед «Глобал Метрикс», достаю телефон.

Я не ошиблась: звонила детектив Уильямс. Она хочет снова пройтись по моим показаниям по телефону. Когда мы заканчиваем, я спрашиваю, как звали погибшую; почему-то мне важно это знать.

– Мы уже оповестили ближайших родственников, так что я могу открыть вам ее имя. Аманда Эвингер.

Закрываю глаза и повторяю его про себя. Такое красивое имя. Я знаю, что никогда его не забуду.

Иду домой через сорок кварталов, пытаясь заставить себя выстроить план на оставшуюся часть дня: обновлю резюме и отправлю его новой порции агентов. А потом побегаю, чтобы получить заряд эндорфинов и поднять настроение. И еще мне нужно купить подарок для маленькой дочки Мелани, чья мать пригласила меня к себе выпить на неделе.

По дороге домой я делаю кое-что еще: планирую маршрут в обход всех станций метро.

Через несколько дней после того, как Аманда прыгнула под поезд, Джейн получает срочный звонок: кто-то кроме матери Аманды появился у ее дома.

Джейн спешит в соседний кабинет, к Кассандре, сжимая в руках телефон. В «Мур Паблик Рилейшнз», их небольшой фирме на Салливан-стрит, оживленное утро. До этого момента рабочий день протекал как обычно – они встретились с многообещающим дизайнером сумок, уточнили детали открытия выставки художницы, которую они представляют, и составили список лидеров мнений, которые должны будут распространить информацию о новом ресторане азиатской кухни в стиле фьюжен.