– Я закончила отчет по ограблениям на автостраде двадцать пять, сэр.

Морвуд сделал крошечный глоток.

– Что-нибудь достойное внимания?

Свонсон помедлила. С одной стороны, не хотелось показаться нерадивой сотрудницей, а с другой – ей уже надоело, что на нее сбрасывают все безнадежные дела.

– Нового развития дело не получило. Я еще раз говорила с кассирами и сотрудниками банков. Проверяла – вдруг они вспомнили новые подробности? Посмотрела записи камер видеонаблюдения. Даже воспользовалась нашей новой программой распознавания, но результатов никаких. Правда, когда повысила качество изображения, хорошо разглядела одну из ковбойских шляп преступника и смогла установить ее бренд. Но продукция этого производителя в свое время была очень популярна в Техасе, Нью-Мексико и Аризоне, а недавно он обанкротился. Это направление расследования ничего не дало.

– Не было новых ограблений с таким же почерком?

– Нет, сэр. Этот вопрос исследовала детально. Изучила все случаи и к северу, и к югу от границы. Ограблений банков за последнее время произошло много, но ни одного полного совпадения.

– Ясно. Вы хорошо поработали, Свонсон. Пришлете отчет?

– Да, только проверю кое-какие детали.

Морвуд кивнул, начал что-то говорить, но вдруг полез в карман, вытащил платок и успел прикрыть рот как раз перед тем, как зашелся в резком, хрипящем кашле. Свонсон вежливо ждала, когда приступ закончится. Морвуд был для нее загадкой. Слухов о начальнике до Корри доходило много. Говорили, в свое время он считался одним из лучших чикагских агентов. Одними выданными ему благодарственными грамотами можно было забить целый ящик стола. Некоторые утверждали, что неторопливые, вялые движения Морвуда и взгляд из-под полуопущенных век – всего лишь маскировка. Другие говорили, что во время погони за подозреваемым на территории завода по производству красок в Гэри с Морвудом произошел несчастный случай. В результате серьезно пострадали и его легкие, и многообещающая карьера. Как бы то ни было, сейчас этот человек, явно обладающий острым умом и богатым опытом, отрабатывал обязательные двадцать лет стажа, готовя новых агентов в качестве офицера-наставника.

Он сунул платок обратно в карман пиджака.

– Вы еще чего-то хотели, агент Свонсон?

Вот он, решающий момент. Корри собралась с духом:

– Сэр, это уже пятое дело, которое я пересматриваю.

Морвуд кивнул:

– Ваши добросовестность и результативность неуклонно прогрессируют.

– Спасибо.

До чего трудно продолжать, услышав комплимент!

– Сэр, конечно же, я ценю возможность ознакомиться с этими делами и приобрести опыт, но я надеюсь… мне кажется…

Свонсон умолкла, рассчитывая, что Морвуд понял, к чему она клонит, и закончит мысль за нее. Но руководитель молчал.

– Мне бы хотелось попробовать себя в чем-нибудь новом.

– В новом? То есть принять участие в действующем расследовании?

– Да, сэр.

– Считаете, что из этих еще открытых, но неактивных дел вы научились всему, чему только можно, и теперь готовы играть в ковбоев и индейцев по-взрослому?

В детстве Корри славилась тем, что вспыхивала как порох, но годы, проведенные в колледже, и особенно строгая выучка в Куантико приучили ее к дисциплине. Да и взросление не прошло даром: Корри научилась держать гнев в узде. Она посмотрела на Морвуда. В сонных глазах ни тени сарказма или снисходительности.

– Конечно, из старых дел всегда есть чему поучиться. Но за все три месяца, что я их изучаю, никаких серьезных сдвигов, ни одного прорыва. Я глубоко изучала судебную антропологию. Я ведь уже…

На этот раз Морвуд подхватил:

– Вы уже разбирали реальные дела в Куантико.

– Да, сэр.

– Считаете, что трех месяцев мышиной возни вполне достаточно и теперь вы созрели для настоящей работы за стенами форта. Для дел поважнее и поинтереснее.

Морвуд частенько разговаривал, как герой вестерна. А может, это просто цинизм, вызванный разочарованием: его ведь перевели в эту дыру из самого Чикаго. Для Корри многое в поведении шефа оставалось загадкой.

– Да, можно и так сказать.

Он подался вперед:

– Могу дать вам два ответа, Свонсон. Первый: вы зеленый новобранец, только-только из академии. Никого не волнует, на что вы надеетесь и что вам кажется, – ни меня, ни кого-либо другого в этом офисе. Это официальный ответ, стандартный для подобных случаев.

При этих словах в тихом голосе Морвуда прозвучали стальные нотки. Свонсон напряглась.

– А могу ответить, что я вас прекрасно понимаю. – Морвуд уперся локтями в стол и сложил пальцы домиком. Его тон едва уловимо смягчился. – Когда-то и сам был таким. После трех месяцев усидеть на месте особенно трудно. Вообще-то, новобранцев мы в такие подробности не посвящаем, но у штатного психолога в Куантико даже есть термин для этого явления.

Свонсон по-прежнему сидела, вытянувшись в струнку. Знать бы, к чему ведет Морвуд.

– Агент ФБР – это вам не врач и даже не полицейский. Нет универсального пути, чтобы приобрести нужный опыт. Разных специальностей у нас много: есть те, кто занимается юриспруденцией или программированием. Этим агентам даже не выдают оружия. Всю карьеру они просиживают за столом. Кстати, место работы тоже имеет значение. Так получилось, что вас направили в Альбукерке. Многие преступления в этих местах связаны с наркоторговлей, и ими в основном занимается Управление по борьбе с наркотиками. – Морвуд еще ниже склонился над столом. – Но скажу вам одну вещь, Свонсон. Вернее, две вещи. Во-первых, я ваш наставник. А это значит, я вам и судья, и ангел-хранитель. Вы оцениваете глухие дела, а я оцениваю вас: каковы ваши сильные стороны, в какой сфере от вас будет больше пользы и над какими слабыми местами надо поработать.

Свонсон постаралась не выказывать удивления. Она даже не думала – и уж точно не замечала! – что Морвуд так тщательно оценивает ее работу и уделяет ее скромной персоне настолько пристальное внимание.

– Во-вторых – уж поверьте на слово, – ваше время придет. Возможно, когда вы меньше всего будете ожидать. Может быть, это даже будет не официальное поручение. Вдруг что-то случится, пока вы устанавливаете эти идиотские полярные камеры? Или когда вечером едете домой? Что угодно может привести вас к расследованию «вашего» дела – того самого, которое дожидается именно вас. Даже самое скучное, дурацкое дело может обернуться чем-то бо́льшим. В любом случае гарантирую: эти ваши отчеты о глухих делах когда-нибудь сослужат вам добрую службу.

Морвуд отпил кофе. Несколько секунд прошло в молчании, и Корри поняла: разговор закончен. Ей дают понять, что пора уходить.

Свонсон встала:

– Спасибо, что уделили время, сэр.

– Не стоит благодарности.

Морвуд взял телефон и стал набирать номер.

Корри задумчиво побрела обратно на рабочее место. Подойдя к своему боксу, нахмурилась. На столе лежал большой темно-желтый конверт. Когда Свонсон уходила, его здесь не было. Она взяла конверт, разорвала. Внутри лежала толстая папка с обтрепанными краями. Внутри – фотографии и отчеты.

Ясно – глухое дело номер шесть.

Корри со вздохом села и взяла папку. Моргая несколько чаще обычного, отложила в сторону. Надо еще закончить работу над отчетом об ограблениях на I-25. Преступник до сих пор на свободе, и его разыскивает Федеральное бюро расследований.

22 апреля

Человек, известный как Кирпичная Башка, за деньги какой только странной фигни не делал, но это задание било все рекорды. Казалось бы, гробокопательство уже лет двести как вышло из моды. Но вот он на кладбище, разрывает могилу под полной луной. Впрочем, за пять штук и не на такое согласишься. Все лучше, чем оксикодон продавать, – и быстрее, и риска меньше.

В Нью-Мексико судьба его уже заносила, но в этой части штата Кирпичная Башка еще не бывал. Он и не думал, что в здешних краях бывает так зелено. Тут еще и горы есть. Ни дать ни взять Колорадо. Погост в добрых двадцати милях к востоку от Санта-Фе, на лесистом холме. Забор из кованого железа, ограда – все как полагается. У входа какая-то табличка, но Кирпичная Башка, конечно, читать не стал. Чего ему бояться посреди ночи? Туристы точно не заявятся, а больше тут делать нечего – разве что деревья рубить. Внизу в долине сверкала огнями Глориета. Между холмами лентой вилась автострада I-25. По ней с черепашьей скоростью ползли яркие точки фар. Ночью на холме холодновато, но Кирпичную Башку это обстоятельство даже порадовало: пока копал – запарился. Ближе к утру обещали дождь, но пока между облаками много просветов. Полная луна светит ярко, можно обойтись без фонаря.