– Так вы расскажите начало, а конец может мы вместе придумаем, – неожиданно для самой себя предложила девушка.

– Хм, а это мысль, – оживилась женщина, – тогда слушай. Началась она давно. Еще до революции. Примерно в году так 1915. Моей покойной мамочке на тот момент было лет шесть от роду. И вместе со своими родителями она была приглашена на свадьбу одной милой девушки, богатой невесты, родителям которой принадлежала чуть ли не четвертая часть нашего городка. Я, конечно, говорю о семействе Роньшиных. Жили они в огромной усадьбе. Правда на сегодняшний день от нее осталось всего три здания, что-то сгорело, что-то просто снесли. Но это не важно. Дом, где началась наша история, жив и для своего возраста неплохо выглядит.

Мамочка моя была очень красивой и послушной девочкой, поэтому ей доверили важную миссию, идти за невестой. И вот подготовка к свадьбе в полном разгаре. Остается совсем немного времени перед церемонией. Невеста уже фактически готова, моя мамочка тоже.

Представь. Маленькая комнатка. Перед зеркалом прихорашивается девушка, последние штрихи перед выходом. Ребенок от скуки таращится в окно. И тут распахивается дверь и в комнате появляется человек. Мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Красивый, высокий. Но страшно бледный. Его появление жутко пугает невесту, она буквально застывает, словно увидела привидение.

– Ты со мной или против меня?! – мужчина с мольбой протягивает к девушке руки. Но та их гневно от себя отталкивает.

– Уходи, – твердо произносит она.

– Это твой выбор, – и ребенок зажмуривается, такими страшными, жуткими кажутся ей черные глаза молодого человека. Она ничего не видит, лишь чувствует какое-то движение. Слышит слабый вскрик невесты.

– До встречи, дорогая! – в темноту врывается тихий голос мужчины. И облегченно выдохнув ребенок открывает глаза.

И снова встречается со страшным взглядом мужчины. Он смотрит на нее через зеркало. Несколько секунд, словно запоминая. Потом, окинув взором свое отражение сверху вниз, делает пару шагов к выходу, распахивает дверь и исчезает в проеме.

Девочка поворачивается к невесте, которая теперь сидит в кресле. И ребенок визжит от ужаса. Белоснежное платье той залито кровью.

________________

Женя во все глаза смотрит на рассказчицу, пытаясь спрятать улыбку. Но не выдерживает и уже смеется от души.

– Тоже не веришь! – старушка, ничуть не обидевшись, улыбается в ответ.

– Не, как-то слишком банально. Брошенный возлюбленный. Несостоявшаяся свадьба. Крики. Рыдания, – девушка разводит руками. – Не цепляет, – честно признается она. И резко поднимается со скамейки. – Мне пора!

Женя делает несколько шагов вперед. Мысли в голове тоже оживают, переплетаясь в бесконечный монолог.

«Да, Катька, конечно, сволочь. Услышанная история – дрянь. А вот старушка хорошая. Добрая и отзывчивая.»

И девушка оборачивается, идя спиной вперед. Широко улыбаясь, она машет обеими руками над головой, прощаясь.

Они шли по проселочной дороге. Втроем. Петр Степанович, криминалист и встретивший их у ворот опер. Дача Леоновых оказалась значительно ближе, чем можно было себе представить. Всего в пятнадцати минутах езды на автомобиле.

Правда, если первая часть пути прошла в комфортных условиях. Они летели вперед по ровной автомагистрали. То вторая их встретила колдобинами и ухабами. И бескрайним давно заброшенным полем, кое-где порядком заросшим молодыми деревьями.

Непосредственно подъехать к нужному домику помешали мощные ворота при въезде в СНТ. Машину пришлось оставить около них и дальше двигаться уже пешком. Разглядывая заборы и разнокалиберные строения за ними. Было непривычно тихо и пустынно.

– На весь поселок три живых бабки, – не теряя времени, опер быстро вводил их в курс дела, – в будни здесь фактически, кроме них, никого нет. Народ появляется на выходных или в праздничные дни.

– Что они говорят о Валюше? – Петр Степанович до последнего надеялся на чудо. Обнаружить в доме Николая живого и невредимого гостя.

– Ничего. О нем вообще никто не слышал!

– То есть? – не понял следователь.

– А вот здесь начинается самое интересное. По весне Николай поставил новый железный забор, вместо прежней сетки рабицы. И переехал сюда жить вместе с женой. Никакого гостя бабки в глаза не видели! И очень сильно удивились, когда мы начали задавать вопросы о нем! Собственно, мы уже пришли, – опер указал на высоченную двухметровую зеленую ограду, из-за которой чуть высовывались верхушки деревьев и крыша небольшого домика.

Около распахнутой калитки стояли еще один оперативник и три пожилые женщины. Последние, заглядывая внутрь двора, что-то горячо обсуждали. Но, заметив идущих к ним мужчин, разом замолкли и отодвинулись в сторонку, освобождая пространство.

– Значит, вот на это чудо техники была закрыта калитка? – Петр Степанович указал на небольшую палку, аккуратно прислоненную к забору. О ней ему сообщили сразу, еще по телефону, когда докладывали о пятнах красно-бурого цвета, хорошо заметных на светлой тротуарной плитке. Опер тогда еще пошутил, что на замок денег по всей видимости не хватило, все на забор ушли.

– Так это я палку вставила, – тут же откликнулась одна из старух. – Еще вчера, когда заметила, что калитка открыта. Людей там не было, – опережая вопрос следователя, продолжила она. – Николай уехал рано утром на работу. А его женушка умчалась в половине четвертого дня. Она и не заперла калитку. Все бросила и унеслась. На автобус опаздывала. Бежала как угорелая.

– А кроме того, что Леонова опаздывала, ничего подозрительного не заметили?

– Нет, – бабка покачала головой.

«Странная женщина эта Мария Владимировна, – отметил про себя Петр Степанович, – интересная у нее привычка – оставлять двери открытыми.»

Женька неслась вперед по уже знакомому скрипучему линолеуму следственного комитета. Еще один поворот. И ее взору предстала конечная цель ее пути – ниша в конце коридора и дверь. Внутри нее шла отчаянная перебранка.

«Будь пай-девочкой, улыбайся, скажи ему что-нибудь приятное, – советовала одна часть ее разума. – Не прогибайся, не ищи легких путей, пусть тебя видят и уважают такой, какая ты есть на самом деле, – вопил бунтарь-подросток. – Показать свой дурацкий характер ты еще успеешь, сейчас главное произвести на него хорошее впечатление, – снова увещевал первый голос. – Только смелым покоряются моря! – заводил знакомую пластинку второй. – Долой все правила и стереотипы!»

Глубокий вдох. Выдох. И Женя несколько раз ударила костяшками пальцев по поверхности двери.

– Да-да, войдите, – услышала она мужской голос с той стороны. И дернув за ручку дверь, перешагнула через порог.

И замерла.

«О! – воюющее голоса внутри нее слились в один удивленный и разом замолкли.»

Петр Степанович на вид был совершенно обычным дядькой. Среднего роста, худой, с короткой стрижкой. В форме. Ничего примечательного. Смутил девушку булыжник, который он держал в руках. Обычный такой увесистый камушек. Через несколько секунд он был аккуратно помещен в сейф на верхнюю полочку.

– Я вас слушаю, – человек поднял на нее глаза.

Женька открыла рот, чтобы произнести заранее заготовленную фразу. Представиться по всем правилам. И растерялась уже во второй раз.

Теперь шок вызвала обстановка кабинета, внутри которого она оказалась. Квадратная комнатушка с трудом вмещала в себя два письменных стола, расположенных буквой «Т» по отношению к друг другу, стулья; тумбу, на которой стоял сейф, вжатый в угол шкаф для бумаг и простую вешалку у двери. Было еще окно. Закрытое с той стороны стеной другого здания.

Потрясенная, Женька молча протянула документы, зажатые в руке. И тут же толчком в спину была отброшена на несколько шагов вперед. Ей пришлось вцепиться в столешницу второго стола, чтобы не загреметь на пол.

– Пардон, – заржал сзади нее хриплый голос.