— С хуя ли?!

— У меня есть вещичка, которая кое-кому знакома, — Фиол в развернутой перчатке продемонстрировал издалека небольшую темную коробочку, при виде которой Лаймовая издала невнятный хрип и пошатнулась, теряя равновесие. — О, вижу, ты узнала.

— Что это за хрень? — Оранжевый ничего не понимал, его ведь так и не посвятили в тайну шантажа от Страйка.

— Ублюдок… — биолога поднимал муж, но Лайм с ненавистью смотрела только за стекло. — Какая же ты дрянь, дерьмо! У тебя у самого там ребенок!

— На которого вам было настолько плевать, что вы то грозились выкинуть его за борт следом за мной, то собирались в кровавую вентиляцию совать… Нда, — голос рекламщика ожесточился. — Ты биолог, Лайм, верно? Знаешь о повадках зверья? Скажи, если очень долго пугать животное, оно ведь обозлится?..

— Фиолетовый, одумайся, — осторожно попытался призвать Лимон.

— Поздно, — был ответ. — Господа родители, я нажму кнопку, и вашим отпрыскам придет хана, если вы сейчас же не запрете все двери на корабле. Три…

— Ты блефуешь, — с мерзкой улыбкой уверенно произнес Оранж, хотя его затрясло от ярости и страха.

— Два…

— Ты урод, я тебя достану! — мужчина рванулся на окно, словно собирался разбить его своей злобой и на реактивной тяге влететь кулаками прямиком во врага.

— ЗАПИРАЙ!!! — Лайм проорала это прямо в ухо навигатора, отчего пострадавшего мужчину тряхнуло, а маленький маятник на панели самопроизвольно застучал шариками.

Двери в корабле с шумом закрылись.

…Фиолетовый видел сквозь стекло в освещенной рубке происходящее, и поэтому не терял драгоценных секунд — сразу же бросился в длинные сумасбродные прыжки от одной скобы до другой, спеша к воротам.

«Итак, общее закрытие дверей длится минуту!» — стучало пульсом в голове, и Фиол старался выровнять дыхание. — «Еще секунд тридцать они будут бежать по коридорам до меня. Возможно — больше, но лучше не надеяться».

Поскольку механический отпор наружных врат работал всегда и при любых ситуациях, Фиолу не составило труда открыть их и влететь в буферную зону, как в прихожую с улицы. Здесь рекламщик ударил по кнопке накачивания воздуха в помещение и, не дожидаясь окончания процедуры, стал вырываться из плотного скафандра. Было сложно, ведь вторую шкуру он натянул поверх первой. Ничего, все получилось.

Задержав дыхание и зажмурившись, Тенёк снял один шлем и нацепил другой, привычный, дожидавшийся хозяина на магнитном крючке… Со второго такого же крючка снял монтировку и, стиснув ее в кулаке, посмотрел наконец на «пульт». Дешевый диктофон треснул и даже если содержал внутри взрыватель, то теперь коробочка точно была обезврежена космическим морозом. Разумеется, мужчина не собирался никому об этом сообщать и бережно сжал безопасное устройство в ладони.

Дети оранжево-лаймовых супругов могли спать спокойно.

Их родителям Тенёк собирался устроить такую трёпку, чтобы помнили до конца жизней. Если Лимон решится их поубивать — до конца коротких жизней.

«Мне всё равно, как ты с этими людьми поступишь, Лимон. Но нынче останавливать никого не надо», — однако, если бы Желтый вдруг вздумал вмешаться, ему пришлось бы узнать, на что способен человек, дошедший до горизонта разумности в стремлении защитить себя и потомство.

Рекламщик выбрался в коридор и не стал запирать внутренний шлюз в буферный отсек, остановившись рядом, у стены под рычагами и кнопками…

…Стоило дверям раскрыться, как астронавты рывком ломанулись в них все трое сразу.

Но Оранжевый вдруг сбавил скорость в коридоре:

— Бегите дальше! — велел он соратникам. — Я проверю детей!

Это ложь.

Да, геолог спешил не к воротам, а к крио-отсеку, и для того, чтобы убедиться в сохранности потомства, но стержень идеи рос из желания получить управу на импостера. Оранж собирался захватить в заложники его маленького сына и обменять жизнь ребенка на пульт.

А после уже появится возможность избавиться от всех проблем сразу.

Чего мощный мужчина не ожидал увидеть — так это пустую капсулу из-под фиолетовой личинки. В емкостях рядом спокойно продолжали лежать в анабиозе трое детей самого Оранжа, — зеленые жизненные показатели, всё с крохами в порядке, — но вот мальца по имени, кажется, Тэшка — и след простыл. Его гребанный папаша продумал этот ход геолога и пресек в зародыше.

Мужчине захотелось разбить капсулу, но когда он шагнул к голубоватому морозистому стеклу, то увидел на дне осуждающий взгляд полуприкрытых глаз мертвой головы Смога.

«Ах ты сука!»

Оранжевый побежал к воротам…

— Дёрнитесь — и я нажму обе кнопки, — к Фиолетовому не могли подступиться. Он угрожал распахнуть коридор в космос, и не выпускал из руки опасный пульт, в котором — Лайм чувствовала! — таилась смерть ее родным.

— Не трогай хотя бы детей! — не получалось рыдать. Сухие визгливые крики вырывались из груди вместе со страхом, и это никак не смогло бы никого разжалобить или убедить.

— Фиолетовый, ты с ума сошел, — навигатор не двигался с места, но в напряженной фигуре и в сжатом голосе Тенёк чуял непонимание. Ксеноморф откровенно от происходящего недоумевал, ведь знал, что последний предатель на корабле — именно он. Так зачем же Фиол творит то, что творит? Он тронулся рассудком или снова в псевдосе? Слишком логичные действия для псевдоса…

«Тебе понравится продолжение», — мысленно пообещал рекламщик.

И тут сбоку в него что-то тяжело прилетело, ударяя в плечо, и рухнуло на пол — небольшой контейнер из хранилища. Рука непроизвольно разжалась, пульт покатился по полу, и Лимон прыгнул за ним кошкой, накрывая ладонями.

А на Фиола налетели двое астронавтов сразу. Лайм стояла ближе, она подскочила быстрее мужа, но встретилась с фиолетовым шлемом лоб в лоб, причем буквально — мужчина ударил ее головой, опрокидывая на спину:

«Это тебе за Циан».

И развернулся встретить танк. Или БТР, потому что набравший скорость взъяренный Оранж на человека уже не походил.

«Не пугает. Весь свой ужас я истратил в последние несколько часов, пока на коленях рыдал здесь, в буфере, отчаянно боясь нажать рычаг и выброситься в космос без вашей сраной помощи, и пока не придумал достойный план спасения…»

Чудом Теньку удалось увернуться от метящего в голову рыжего кулака, напоминавшего шар для разрушения ветхих построек, но вот спасти руку с монтировкой не удалось. Стиснутое запястье хрустнуло в хватке, ошеломив болью до белизны перед глазами и потери дыхания, а монтировка полетела на пол.

Геолог допустил страшную ошибку — отвлекся на инструмент. В следующий миг свободная лиловая перчатка сжала его запястье, поворачивая руку, и в прыжке Фиол пнул коленом в локоть врага, ломая его до неестественного тупого угла.

«Это за Синего. Он был говнюк, но невиновный».

«Экзо-скелеты изначально были созданы в помощь солдатам. Для сражений».

Коридор погряз в криках.

Желтый сидел в двух метрах от битвы и с невпопад перестукивающим сердцем смотрел на распавшийся пластиковый корпус «пульта», в котором из содержимого — микрофончик, микросхемка и микробатарейка. Навигатор осторожно спрятал обломки в карман и обернулся, чтобы увидеть, что пока Фиол отбивался от Лаймовой, тянущей его к замызганному полу, превозмогший боль в сломанном локте Оранжевый здоровой рукой подхватил забытую монтировку и нанес рекламщику страшный удар сзади, по затылку. Такой, что было слышно, как лопнул крепкий шлем.

Фиолетовый покачнулся, но упасть ему не дали супруги, дружно втолкнувшие противника в буфер и дернувшие рычаг запора шлюза.

— Ты сейчас сдохнешь, урод, — плюясь кровью, пообещала Лаймовая. — Ты просто дерьмо рода человеческого, которое…