«Куда запропастился Фиол? Его убили?» — биолог вызвала на экран сообщения о последних инцидентах за сутки и нашла всего одну аномалию, которой являлся сбой в работе дверей в комнату наблюдения. Кажется, створки заклинило. Следовало пойти и проверить…

Лайм пошла.

Топать мимо «электрички» теперь всегда было страшно. Нет, биолог с несколькими высшими образованиями не верила в призраков, но то, как полумрак комнаты с погашенным освещением всякий раз напоминал о плохом, напрягало. Конечно, Циановая была мутной стервой с пацанскими ухватками, однако, как с ней обошлись… Ох, это неприятно до озноба. Такой участи на корабле заслужил только, пожалуй, один человек…

Моторный отсек грохотал, заставляя без конца оглядываться с ожиданием нападения. Паранойя была лучше, чем псевдос, однако Лаймовая вздохнула с облегчением, когда дверь за ней закрылась безо всяких инцидентов, оставляя громкие двигатели позади.

Радость длилась недолго.

Собака резко заскулила и полезла прятаться в ноги, едва не повалив хозяйку.

— Тихо ты! — полушепотом прикрикнула женщина. — Фу! — и только после этого посмотрела вперед, туда, где из-за поворота к наблюдательской торчали черные ботинки. Лайм ощутила сильный страх: человек за углом мог действительно лежать на полу в обуви, но мог и снять боты, устроить их так для отвлечения внимания, после чего организовать засаду…

Закусив губу, чтобы не пискнуть, Лайм вытащила рупор и приготовилась визжать, что было мочи, если Черный вдруг атакует. Пошла вдоль стены тихо-тихо, как невесомое перышко. Нет, Смог не готовил засаду, он вообще не проявлял признаков жизни. Несчастный любвеобильный мужчина не то полу-лежал, не то полу-висел в коридоре, перерубленный дверями поперек шеи и плеч. Густая бурая кровь, забрызгавшая все вокруг, давно застыла.

Ноги ослабли, и биолог подняла мегафон…

…Явившиеся в течении десяти минут после сигнала тревоги мужчины даже не удивились находке. Удивилась Лайм:

— Фиол, ты поправился? Но где ты был, я не видела тебя в прачке…

— Да, поправился, — кратко кивнул рекламщик. — Я заходил в комнату Желтого.

— Нахрена? — спросила Лайм быстрее, чем поняла, что не стоило бы.

— Мы раздевались и лежали на кровати, — хладнокровно ответил за Фиолетового сам Желтый, который уже снял с панели рядом со сломанной дверью крышку и пытался восстановить подачу энергии. — Подробности рассказывать, или сама представишь?

— Ну и кто тут пидарас? — едко осведомился у Лимона до этого непривычно молчаливый Страйк. Красный всегда был злопамятен, и отлично помнил шпильку, вставленную ему в самом начале путешествия.

— Да вот он лежит, дверями располовиненный…

Когда тело несчастного очутилось на свободе, люди поняли, что Черному оторвало голову.

— Блядь, вот это херакнуло, — Красный первым очутился в комнате и поднял шлем. Заглянул и прикрыл измятое отверстие для шеи ладонью. — Ох, даже мне не по себе от этой дряни… Знатная мясорубка, хоть котлеты лепи. Вы знали, что двери могут быть настолько опасны?

Конечно же, астронавты знали. Как бы хорошо корабельные конструкторы не отлаживали систем, но автоматические двери абсолютно разных конструкций при захлапывании в любом случае имели возможность искалечить человека.

Горстка оставшегося экипажа подняла скрытые визорами лица, на которых было написано «Но мы все знаем, что это не несчастный случай…»

Страйк первым сделал шаг:

— Фиол, ничего не хочешь сказать?

— Надо принести простыню, — ответил рекламщик, который снова смотрел вниз, на изувеченное тело неудавшегося любовника.

— Он за тобой больше всего увивался, — зло напомнил Красный и сжал в руках черный шлем. — Все же видели! Наверняка хотел трахнуть тебя, пока ты безмозглый шлялся по кораблю, а ты прикончил его под глюками!

Вздрогнув, Фиолетовый быстро поднял глаза:

— Я шлялся по кораблю? — неверяще уточнил он, а сам уцепился за память: «Неужели, если я действительно мог ходить и что-то делать, то это я прибил Смога?!»

— Ха! Это даже на видео сохранилось! Причем фрагментами, момент, когда вы оба в этом коридоре, куда-то волшебным образом пропал…

— Когда ты успел видео отсмотреть, и почему мне не показал? — с усмешкой поинтересовался Желтый, развернувшийся к напарнику полностью.

— Ты в это время «лежал на кровати», — мстительно прошипел тот и перехватил помятый шлем так, словно собирался прямо сейчас втащить собеседнику и тем самым спровоцировать финальный баттл. Очевидно, до Полюса в таком случае долетел бы только Оранж, если бы не помер от псевдоса или любой другой фигни…

— Идем за простыней, Лимон, — Фиолетовый вовремя вмешался, потянув навигатора из наблюдательской прочь. Но Красный буквально вклинился меж астронавтами и с явной угрозой заявил в обшарпанный визор рекламщика:

— Нет уж, сизый, это я с тобой пойду. За простыней.

— Я уже передумал. Давайте просто выбросим труп в космос…

— Заткнись и чеши впереди меня, чужачок, — оружейник грубо развернул Тенька и пихнул в загривок, понукая шевелиться. — Только попробуй пофокусничать.

— Страйк, — Желтый мрачно окликнул напарника, но не успел удержать, ибо нечто словно приковало его к месту якорем. Удивленно покосившись в сторону, он понял — это Лаймовая вцепилась в локоть желтого скафандра со всей отчаянной силой, бессловесно моля не уходить. Навигатор сжал зубы, но остался.

Не было ни автоматов, ни пулеметов, ни бластеров, ни даже допотопного пистолета, но Фиолетовый, шагая впереди навязавшегося сокомандника, ощущал себя тюремным заключенным под прицелом конвоира. Шаг в сторону — расстрел. Приходилось идти очень осторожно, а колени привычно подрагивали.

«Любопытно», — отстраненно скакнуло в голове, — «смогу ли я однажды пройтись спокойненько, без ощущения, что меня вот-вот грохнут?»

«Этот меня реально ненавидит.»

«Нельзя подпускать его к Тэшке. Отыграется…»

Но пока еще оружейник давил на неприятного члена экипажа только морально. Разве что в дверях личной комнаты Черного мужчина саданул плечом о спину охнувшего Тенька, без посторонней помощи взялся сдирать простынь с пористого матраса. Запутался в ткани:

— Да ёб!.. Сука! Похуй, в дырявой похороним. Всем скажу, что это ты, Фиол-фиалка, порвал…

Но Тенёк уже не слышал, его унесло на ассоциативном монорельсе памяти сразу после крика «Сука!».

«Узнал меня? Узнал, сука?!» — и нечто округлое, нечто неровное скатывается по бугристой поверхности каменного пола в тень, пропадая, как мячик для гольфа в лунке…

«Что это? Видения псевдоса еще со мной?» — в реальности Красный ударил тормозящего Фиола, заставляя покинуть комнату, и выкрутил ему в щипке кожу на животе, но все это не имело значения, потому что Тенёк, наконец-то, впервые за множество суток мог связно думать. — «В научных статьях о псевдосе пишут, что механизм запоминания видений работает примерно так же, как и сновидений. Что-то может вспоминаться при должном стимуле или гипнозе… Аутогипнозом я, к сожалению, не владею… Правда это или нет, но я обязан вычислить путь своего лунатизма и найти…» — а что найти, он не успел решить, потому как забрезжил неяркий свет плафона в коридоре перед комнатой секьюрити, и пришлось заворачивать покойника в простыню.

«Прости меня, Черный», — Тенёк попытался отодвинуть чувство вины перед недолгим напарником, но не смог и покорился ему, ныряя в омут сожаления с головой. — «Прости, Смог… Нужно было не ругаться с тобой, а объясниться по-человечески и предложить дружбу. Поговорить, как нормальным взрослым людям, ты же не идиот был, в отличие от меня. Это простое понимание явилось так поздно, ничего уже не исправить…»