— Мистер Поттер… Мистер Малфой… Там… Адама убили.

Драко

Меня переполняли чувства. Я был настолько рад, что он сейчас со мной празднует мою победу, что он искренне (а в этом я не сомневался) смеется вместе со мной. Но потом я просто потерял голову от его близости. Его пальцы такие сильные, смех раскатистый, громкий заполнил меня сверху донизу, глаза сверкающие, такие близкие, что в них можно упасть. Я летел вместе с ним. Куда-то ввысь, выше, выше… Мир вокруг перестал существовать. Был только он, его глаза, руки, смех… А потом мы рухнули на пол, он был подо мной. Настолько близко, что я чувствовал жар тела, слышал звук утихающего смеха, видел, как заблестели ярче глаза, порозовели щеки. Мое сердце билось в такт бешеным ударам его сердца, дыхание смешалось, я чувствовал, что последний рассудок меня оставил.

— Гарри… — это все, что я мог выдохнуть ему в губы. Пять миллиметров до поцелуя…

Судорожный вскрик… Быстрая речь:

— Мистер Поттер… Мистер Малфой… Там… Адама убили.

В широко распахнутых глазах Гарри я прочитал множество эмоций: от легкого испуга, до жгучего разочарования. Резко поднявшись и помогая ему подняться, я поправил мантию и выбежал из кабинета. Мы неслись по длинным коридорам авроратского корпуса за Биллом Мильтоном. По дороге я достал палочку, вызывая Патронуса и посылая его к Кингсли. Гарри проводил удивленным взглядом мою пантеру. Наверное, думал, что я способен только на рептилий или земноводных – про себя усмехнулся я.

Тем временем, мы вбежали в казармы наших авроров. Посередине комнаты, между кроватями, лежал изуродованный труп того, кто совсем недавно был Адамом Стендером. Лицо запрокинуто, в остекленевших глазах застыл холодный ужас, грудь и живот превратились в сплошное кровавое месиво, с торчащими наружу ребрами и внутренностями. Побелевшие пальцы сжимают уже бесполезную палочку. Вокруг трупа в круг были разбросаны разные безделушки: два сикля, железный гребень, перламутровая пуговица, кожаный браслет, цепочка и карманные часы, медальон с фотографией симпатичной девушки внутри. Все предметы были щедро обрызганы кровью несчастного. Я с большим вниманием рассмотрел труп, наблюдая все больше деталей. Одежда на нем явно была недавно постирана и поглажена, туфли были из дорогой кожи, но маггловского вида. Похоже, он собирался в немагический Лондон на свидание, или еще куда. Я оглядел помещение. Все кровати стояли в два ряда, рядом с каждой простая деревянная тумбочка, между рядами кроватей довольно широкое пространство, чтобы могли свободно пройти три человека. Потолок был чисто выбелен, стены покрывали деревянные панели, в шкафу рядом с дверью было установлено расширяющее пространство заклинание так, что шкаф можно было использовать, как кладовую. На каждого студента была выделена своя ячейка, в которую легко мог поместиться весь небольшой скарб, и еще бы осталось много места. Я осмотрел ячейку Стендера. Вещи были аккуратно уложены по размеру, книги стояли ровно и по алфавиту. Он был очень аккуратным, но не настолько, чтобы быть занудой. На средней полке у него сидел весело улыбающийся плюшевый медведь ярко-зеленого цвета размером с ладонь. Рядом с ним примостился красный квоффл для настольного квиддича. И старые боксерские перчатки эдак годов восьмидесятых, которые почему-то сильно пахли нафталином и лавандой. Так, понятно, отец — маггл, мать — волшебница. Я взял фотографию в простенькой рамке, которая стояла в центре полки и чуть не уронил ее из рук: на меня смотрела Панси Паркинсон, только лет на двадцать старше, с длинной черной косой, в которую причудливо вплетались седые волосы. Рядом с ней стоял статный мужчина в сером маггловском костюме и дорогом синем галстуке с брильянтовой булавкой. Лицо мужчины излучало любовь и умиротворение, а в ярко-синих глазах плескались веселые искорки. Между мужчиной и женщиной стояла, держа обоих за руки, милая девушка, так похожая на Адама, и лучезарно улыбалась. Фотография сделана маггловским фотоаппаратом-мыльницей, поэтому можно было увидеть дату, напечатанную ярко-оранжевым шрифтом: 25-06-2003. Четыре месяца назад. Наверное тогда, когда Стендер выпускался.

В кладовую вошел секретарь Кингсли, предупредив о том, что сейчас придет колдомедик из Святого Мунго, чтобы опознать причину смерти, хотя она и так была очевидна: рассекающее заклятие, примененное после нескольких Круцио. Я вышел из кладовой, незаметно для себя стащив того ярко-зеленого медведя. В полной задумчивости я подошел к трупу, вокруг которого толпилось множество специалистов из главного авроратства, что-то горячо обсуждающие. Меня окликнул один парень из Отдела расследований:

— Мистер Малфой, вам не кажется, что это какой-то ритуал? – я кивнул, ища глазами черную макушку Гарри. Мой напарник обнаружился в дверях, разговаривающим с другими ребятами из нашей группы. Я подошел сзади и стал слушать:

— Я очень сожалею о смерти нашего Адама, врагу бы не пожелал такой участи. Сейчас и в ближайшую неделю Аврорат будет закрыт для обучения и проживания студентов, поэтому советую написать родным о том, что вы недолго побудете дома. Все вещи можно будет взять в промежутке между двумя и тремя часами дня. После того, как вы получите письмо с приказом вернуться, вы прибудете в этот же корпус, но расселят вас в другие комнаты. Разойдись, — тихо скомандовал Гарри, и устало прислонился к косяку двери когда все студенты отправились восвояси.

— Он был замечательным парнем, Драко, — сказал Гарри не оборачиваясь. Я решил не удивляться каким образом он вычислил, что за его спиной стою именно я.

— Пожалуй, нам с тобой прямо сейчас стоит подумать об убийстве, обозначить все мельчайшие детали в отчете. Ну а потом я бы хотел чего-нибудь выпить в баре. Ты со мной? – задал я вопрос, внутри холодея от сладкого ужаса.

— Да, мне не помешало бы сейчас хорошенько напиться, — каким-то совершенно севшим голосом ответил Гарри, проходя в комнату и призывая пергамент и самопишущее перо. Не повышая голоса, он продиктовал все то, что я уже успел заметить. Потом была вереница скучных расспросов от Кингсли, допрос свидетелей и долгое совещание в кабинете главного аврора. Уже поздно вечером, мы с Гарри аппарировали в Косой переулок к бару «Золотой галеон». В полутемном зале мы подсели к барной стойке, я попросил налить себе свой любимый «Hansler» (виски на основе бычьих потрохов) и стал наблюдать за Поттером, который рюмка за рюмкой пил «Lorne Bjertto» (самый крепкий сорт коньяка). Уже глаза подернулись туманной дымкой, в мозгу зашумел морской прибой, а он все никак не успокаивался. На восьмой рюмке я его остановил:

— Не хочу утром находить труп в твоей квартире, в луже собственной рвоты, — я убедил его только тогда, когда он не смог пройти двух шагов до дивана, который стоял в уютной нише, не заметной для чужого глаза. Я помог ему дойти, сам еле держась на ногах. Рухнув на бордовое покрывало он откинул голову на спинку и размеренно задышал. Я потряс его за плечо, заплетающимся языком повторяя:

— Поттер… Поттер, твою мать, подъем! Тут спать не положено, — Гарри всхрапнул и открыв глаза, огляделся:

— Где это мы? – пьян, Мерлин его побери, как последний бомж. Я поднял его, дотащив до камина, едва смог кинуть летучий порох, прохрипел: «Квартира Гарри Поттера» и вылетел вместе с ним в его гостиной. Оставив Поттера валяться на коврике перед камином, я пошел, держась рукой за стену, к его кухне, интуитивным образом найдя оную. Засунув голову под кран я слегка освежил мозг, пропитанный алкогольным ядом и налил воды в стакан. Без приключений дойдя до Поттера я вылил ему на голову весь стакан, предварительно тряхнув его за плечи. Гарри с трудом встал и сразу потащился наверх, где, очевидно, была спальня. Я проверил, закрыт ли дом, пару раз споткнулся об какого-то кота, по лестнице вверх добрался до второго этажа. Самая первая дверь была приотворена, оттуда доносился негромкий храп Поттера. Я заглянул в спальню. Поттер лежал животом вниз поперек кровати, со съехавшими очками и спутанными волосами (прим. беты.: оу, Драко, это твой шанс!). Смотрелся он, мягко говоря, не важно. Я подошел к кровати, подвинул Гарри, стащил с него ботинки и мантию, откинув покрывало, укрыл им храпящего во всю Поттера, а сам примостился с другого края. Уже засыпая, я почувствовал, как рука Поттера наглым образом ложится на мою спину и сам он ближе придвигается ко мне. Мне стало еще теплее и я буквально провалился в сон без сновидений.