Биться было сложно. Враги словно были чем-то или кем-то подбадриваемы. Ими властно руководила чья-то безжалостная в своей мудрости рука.

Все закончилось всего за семь или восемь секунд. В какой-то момент, когда я был занят десятком обезумевших от ужаса противников, Гарри взмыл в воздух, оказавшись в одном фурлонге** от меня. Я не успел разглядеть, за кем он погнался, и внезапно почувствовал острую опасность. В несколько быстрых взмахов крылья перенесли меня к нему, и я увидел, как Гарри выставил обе руки для смертельного удара против нашего главного врага. Он был здесь! Габриель Фирлесс, с легкой улыбкой поднял палочку (но он же вроде бы маггл!) и прошептал заклинание. Синий луч пронзил воздух, чувство опасности взревело, едва успев, я больно оттолкнул Гарри с траектории полета проклятья, чувствуя, как оно врезается мне в бок.

И тьма накрыла меня.

Комментарий к Глава 12

*fearless imbecile

**1 фурлонг (или фарлонг) (furlong) = 201,168 м. Примерно двести шагов.

========== Глава 13 ==========

Воспоминания

_____________

“Он устало вздохнул, зарываясь пальцами в свои волосы, и откинул голову на спинку дивана. Я присел напротив в кресло, листая Ежедневный пророк. Камин тихо потрескивал, уютно согревая. Его невозможно сияющие волосы в темноте причудливо рассыпались по темной обивке, огненные блики перепутались с прядями. Казалось, он спит.

— Знаешь, я никогда не понимал, почему те, у кого есть какая-то власть над другими, чаще пользуются ей для совершения зла.

— Поясни, — тихо попросил я, бросив мимолетный взгляд на него. Он бездумно смотрел в огонь, его пальцы неосознанно поглаживали ворс диванного покрывала.

— Адольф Гитлер, Маргаретт Тэтчер, и прочие имели власть. И распорядились ею во зло. Они совершили много страшных дел. Как и Гэбриель Фирлесс. И знаешь, что я понял?

Он резко посмотрел мне в глаза, и я отшатнулся от внезапно пронзившего меня до глубины души скорбного взгляда.

— Они ведь хотели как лучше, — тихо прозвучал его низкий голос. Он снова откинулся на спинку дивана, массируя кончиками пальцев кожу головы. А я возмутился, едва сдерживая рвущийся гнев, проговорил:

— Ты хочешь сказать, что эти кровавые убийцы хотели добра для мира?!

— Разумеется. Только они немного по-другому преподнесли миру понятие добра. И мир их не принял, назвав злодеями.

Раздраженное молчание было ответом с моей стороны. Он снова печально посмотрел на меня, попытавшись улыбнуться, и продолжил:

— Надо смотреть вглубь сердца, Гарри. Не всегда можно судить человека по его поступкам.

— Ты сейчас говоришь мне, что в мире вообще нет зла, так?!

Он мотнул головой из стороны в сторону, и тихо проговорил:

— Зло внутри каждого из нас. Но одни люди не замечают его в других, стараясь заглушить свое зло, а иные только и делают, что замечают чужое зло, ничего не делая со своим.

— Это как из Библии, — проговорил я, наконец, понимая, о чем он говорит.

— Библия? Книга магглов-христиан?

Я кивнул, продолжив:

— То есть, ты считаешь, что то, что мы привыкли считать злом, есть и в наших душах? Что нам не нужно бороться с чужим злом, а только со своим?

— Несомненно. И я глубоко убежден, что Фирлесс думает так же.

— Но почему, Драко?!

— Потому что он считает, что любой человек, будь то маг или маггл — средоточие зла. И он борется со своим злом, вместе с тем истребляя чужое.

— Но он не оставляет никому выбора…

— И в этом его ошибка. Нельзя вершить правосудие, пока ты не заслужил этого кровью. “

______________________

Гарри

Драко оттолкнул меня с траектории полета заклятья, замер, странно закашлялся и рухнул на землю как подкошенный. Зеленые всполохи его магии заметались вокруг меня и рассыпались пеплом. Его крылья с громким хлопком исчезли, волосы укоротились, стали пепельно-русыми и ореолом рассыпались по земле, перемешавшись с пылью. Распахнутые глаза потухли, рот был приоткрыт в последнем крике, губы посерели и мгновенно пересохли. Он был мертв.

Незримая сфера, сковывающая мое сердце, с тихим звоном распалась. Я упал на колени рядом с ним, прижимая его к себе, целуя в мертвые губы, лаская дрожащими пальцами холодную кожу, задыхаясь от рыданий, все время шепча: «Нет! Нет! Нет, ты не можешь меня оставить! Драко… Драко».

Фирлесс с злорадной ухмылкой поднял палочку и произнес, сверкая глазами:

— Не правда ли, твоя судьба, Поттер, имеет циклический характер? Своеобразная круговая композиция. Сначала Волдеморт, которого ты победил, теперь я, который победит тебя.

Я поднял глаза на убийцу самого дорогого мне человека и сквозь зубы произнес:

— Ты чудовище, Фирлесс! Ты безжалостно убил тысячи людей. И ты заплатишь за это.

— Как же?! — расхохотался тот, взмахивая руками. — Все кончено, Поттер. Все кончилось уже тогда, когда мои верные слуги провели ритуал над тобой. — Он торжествующе улыбнулся, поясняя: — Ты был слишком силен в своей безрассудной любви к этому чистокровному мальчишке. Вы питали друг друга. И даже тогда, когда твое сердце было прочно запечатано от чувств, твоя душа стремилась к нему, хоть и в извращенном смысле. Он не смог бороться с жгучим желанием быть твоей частью, и поэтому сносил все твои выходки. Это ты настоящее чудовище, Поттер! Как он тебя любил — так никто и никогда не мог любить. Его любовь была похожа на бесконечную Вселенную, центром которой был ты. А ты наплевал ему в душу. А я избавил его от страданий.

— Ничего еще не кончено, Фирлесс!

Я был полон решимости растерзать голыми руками ненавистного Фирлесса, но тот задорно ухмыльнулся, что-то прошептал, из его палочки со свистом вылетело синее проклятье и угодило мне прямо в грудь.

Тьма накрыла меня.

*

Передо мной была пропасть, бесконечно уходящая в даль расщелина, на глубине которой отдаленно виднелись всполохи огня и слышался непонятный, холодящий душу, гул человеческих голосов. Сверху светились мириады звезд. Я стоял на узком, переплетенном растениями, мосту, без намека на поддержку. Мост был бесконечен и с той, и с другой стороны.

Мне не было страшно. Не было больно. Я ничего не чувствовал и сделал шаг в пропасть.

И не полетел. Воздух под моими ногами словно загустел, я пошел вверх по воображаемой лестнице, помогая себе руками, продираясь сквозь непонятный густой и смрадно пахнущий воздух вокруг пропасти. Вверх…

Небо разорвалось под моими пальцами словно фетровая ткань, звезды посыпались вниз, а я был ослеплен светом, проникавшим сквозь дыру в потолке. С огромным трудом я выбрался наружу.