Стоящий у окна парень замирает. Если Иноске заметил его чрезмерное внимание к Узую, нет никакой гарантии, что его увлечение клиентом получится скрыть от проницательного Музана. Ренгоку задергивает шторы, чтобы утреннее солнце не помешало Цветам выспаться, и решает ничего не говорить, но покрасневшие щеки отвечают за него.

«О, значит это правда!» — подводит итог Иноске, подмигивая Танджиро, который фыркает ему в ответ.

«Ничего подобного», — пытается уйти от опасной темы Ренгоку.

Танджиро, Иноске и Зеницу переглядываются, чувствуя вину, за то, что сбили радостный настрой друга. Они понимают, в чем может быть причина того, что Ренгоку отказывается обсуждать с ними прошедшую ночь, и от этого всем находящимся в комнате становится крайне неловко.

Даже вошедшие в комнату Сабито и Гию ощущают царящее там напряжение. Парни лишь молча смотрят на понурившихся мальчишек и Ренгоку, уставившегося в окно с безучастным выражением лица, а затем, с удивлением взглянув друг на друга, так же в тишине подходят к шкафу, чтобы сложить свои вещи.

Атмосфера в обычно веселой и уютной комнате становится настолько невыносимо унылой, что Цветам кажется, будто она накрывает их, как удушливая волна, не давая вздохнуть полной грудью. Первым не выдерживает чувствительный Зеницу: «Черт возьми, как мы докатились до такого, что даже перед собственными братьями не можем признаться в том, что у каждого из нас есть свой интерес?»

Взгляды всех парней устремляются на громкого мальчика, не понимая, что он имеет в виду. Зеницу продолжает, закатив глаза от их беспросветной глупости: «Хотя романы в Саду Греха запрещены, давай будем честны друг перед другом, у каждого из нас есть кто-то, кто ему небезразличен. У меня есть невеста…»

«Что?..» — пытается возмутиться брат новоявленной невесты.

«Подожди, Танджиро, не сейчас, — перебивает его блондин, сопровождая свою речь нетерпеливым взмахом руки, — Сабито и Гию давно любят друг друга, Ренгоку без ума от своего вчерашнего таинственного красавчика, а между этими двумя вообще непонятно что происходит», — заканчивает он, указывая кивком головы на Танджиро и Иноске.

Гию удивленно моргает: «Так ты тоже все знаешь?»

«Конечно, — ворчит Зеницу, — Все Цветы знают о вас, мы просто никогда не обсуждали эту тему. Мы все слишком близки, мы даже спим в одной постели, так давайте же раз и навсегда уясним, что ни один из нас не побежит к Музану, чтобы раскрыть чужие тайны. Зачем же нам тогда создавать эти ненужные секреты? Давайте просто верить друг другу. Если нельзя верить собственной семье, так кому же тогда можно?»

Тишина еще несколько секунд висит в воздухе, но затем ее разбивает облегченный вздох Танджиро, положившего голову на плечо взволнованного белокурого мальчика. «Зеницу, ты так хорошо это сказал. Лично я клянусь, что никогда не буду ничего скрывать от вас».

Сабито прыгает в кровать рядом с Танджиро и говорит: «Отличная идея. Больше никаких тайн».

Все еще стоящий у окна Ренгоку с недоверием смотрит на друзей, но их открытые добрые лица заставляют его поверить, что они никогда не расскажут про него и Узуя. Плечи Кеджуро облегченно расслабляются, и он опускается на кровать, пытаясь обнять всех, до кого может дотянуться. В процессе совместных объятий Танджиро и Зеницу едва не оказываются раздавленными могучими телами Сабито и Ренгоку, но это мелочи по сравнению с тем, что все запертые в золотой клетке богатого публичного дома парни в эту секунду становятся немного свободнее.

«Я люблю вас, ребята, — голосом, полным восторга, говорит Танджиро, — Я абсолютно серьезно».

«Моя милая принцесса», — воркует Иноске и ползет к нему, чтобы лечь сверху и по привычке уткнуться носом в шею Танджиро.

Ренгоку рад, что именно из-за него они затеяли этот непростой разговор и все прояснили. «Я тоже люблю вас, мои мальчики» — с трепетом произносит он.

Остальные Цветы молчат, но им и не нужно ничего говорить. Их ответ можно прочесть по вновь вернувшимся в комнату спокойствию и умиротворению.

И лишь Зеницу не может сдержать свое любопытство и спрашивает Ренгоку: «Так может теперь ты расскажешь нам о госте, который провел с тобой целую ночь?»

Парень непроизвольно отстраняется, опустив глаза в пол и залившись румянцем.

«Что, он настолько хорош?» — интересуется Сабито, понимающе ухмыляясь.

«Сложно сказать, я видел его первый раз в жизни», — со смущенной улыбкой отвечает Ренгоку.

«И что? Танджиро начал сходить с ума по этому самоуверенному индюку Иноске сразу же, как только заметил его», — напоминает Зеницу.

Упомянутый индюк скатывается с Танджиро, желая показать светловолосому мальчику всю мощь горного короля, но затем замечает, как краснеет лежащий рядом с ним друг. Поэтому, быстро простив Зеницу, Иноске предпочитает спрятать пылающее лицо Танджиро у себя на груди, заботливо положив свою голову поверх его.

Глядя на вопросительные лица Цветов, Ренгоку решает продолжить: «Я бы не возражал, если бы он пришел увидеть меня еще раз».

«Кеджуро немного не договаривает, — заговорщически сдвинув брови, сообщает Иноске, — Он был так поглощен своим красавцем, что даже не заметил меня, ошивающегося в прихожей. И я успел услышать, что клиент пригласил его на ужин».

«Да ты что?!» — восклицает Зеницу.

«И наш Турнесол сразу же согласился», — добавляет Иноске.

Танджиро радостно вскрикивает, а Гию кивает в знак поддержки.

«А когда? И куда вы пойдете?» — не сдается неугомонный Зеницу.

Ренгоку выдерживает паузу, заправляя волосы за уши, и отвечает, не поднимая взгляд: «Он сказал — послезавтра днем, в какое-нибудь милое место».

«Как же тебе повезло! — Зеницу бросается обнимать своего покровителя, — Ты давно заслуживаешь повод выйти наружу и хорошо провести время».

«Как его зовут?» — спрашивает Танджиро.

«Узуй Тенген».

«Он очень красив», — замечает Гию.

Зеницу сворачивается клубочком возле Ренгоку, положив голову ему на колени. «Он богат?»

«Я не знаю, но похоже, что да. Знаешь, он не такой, как другие наши посетители, он не любит рассказывать о своем бизнесе и о том, как много денег он ему приносит. Наверное впервые я говорил с кем-то из клиентов на темы, интересующие меня. И это было очень увлекательно».

«Ты заслуживаешь счастья, Кеджуро», — кивая головой, произносит Сабито.

Ренгоку лишь отмахивается от него. «Да нет, что ты, это всего лишь легкое увлечение. Я имею в виду для него… Пусть он мне и очень нравится, но ему то какой ко мне интерес? Он ведь может и не прийти послезавтра, и я не буду его за это винить. Он такой невероятно красивый, он может заполучить любого достойного парня, зачем ему тратить время и деньги на никчемную шлюху? Понимаете, о чем я?»

Удивительно, но первым за этот вопрос реагирует Зеницу. Он жалобно стонет, заставляя Ренгоку взглянуть на лежащего у него на коленях мальчика, вопросительно подняв бровь. Зеницу объясняет: «Я хорошо понимаю, что ты чувствуешь. Когда-нибудь я встречусь с Незуко и сделаю ей предложение…»

Танджиро приподнимается, не веря своим ушам: «Что ты ей сделаешь?»

«Если она захочет стать моей женой, между нами не должно быть секретов, — продолжает Зеницу, игнорируя заданный ему вопрос, — и мне, вероятно, придется рассказать ей о работе здесь. Какая девушка захочет иметь мужа, которого трахали сотни мужчин? Ей будет стыдно даже стоять рядом с таким человеком. Так что поверь мне, я знаю, что ты чувствуешь».

Ренгоку тяжело вздыхает, а затем наклоняется, чтобы убрать челку со лба своего любимца и погладить его по волосам. Да, все они здесь в одной лодке. Даже счастливчики, вроде Сабито с Гию и Танджиро с Иноске, нашедшие свою любовь в стенах Сада Греха, столкнутся с трудностями на воле. Хорошо сидеть и мечтать о свободной жизни, но, возможно, таким не умеющим выживать самостоятельно проституткам, как они, лучше жить здесь, довольствуясь лишь изредка выпадающими на их долю крупицами счастья?

Танджиро кладет руку ему на предплечье и слегка встряхивает старшего товарища, пытаясь вывести из мрачного оцепенения. «Эй, мы же не знаем, что ждет нас в будущем! Давайте просто стремиться каждый день проживать как можно счастливее! А теперь мне надо решить один вопрос, — говорит он, уставившись на Зеницу с суровым выражением лица, — С чего это вдруг кое-кто решил жениться на моей сестре, отправив ей всего одно письмо?»