— А как ты узнал, что я за эти три месяца ни разу не проверил на месте ли мой космолёт?

— Я не знал. Но у меня в планах было лишь прислать к тебе инопланетный подарочек в виде сорока ящеров. А оставить тебе твой говнолёт — это уже так… дополнительная плюшка мне, если ты вдруг не проверял бы его. Но, как оказалось, ты реально не проверял, чему я даже слегка удивлён, потому что ты у нас такой весь аккуратный, умный, педантичный, но ни разу не проверил свой говнолёт. Видать, не такой ты крутой, как сам себя считаешь. Так вот, я приземлился там, где ты припарковал свой говнолёт три месяца тому, а Оксана в глуши леса, неподалёку от места, где ты обнаружил вражеский говнолёт девятнадцатого марта, то есть вчера. Если бы ты был внимательным, то обнаружил бы и мой космолёт, на котором прилетела Оксана.

— Меня уже тошнит от этого слова. Я хочу блевать. Может, я и дурак, но если бы ты слово на «Г» заменил чем-то другим, то тебя слушать было бы куда приятнее.

Денис улыбнулся.

— В общем, Оксана ждала меня в моём космолёте, а я направился в деревню, зарезал твою бабку и ещё одну. Когда проходил мимо старого храма, заметил тебя на пригорке, ну и сам к церквушке, где замочил нескольких людишек, которые восстанавливали ту самую церквушку. Когда увидел, что ты уже близко, то спрятался в той церквушке, в которую ты метнул ящеров. Репты-воины по большей части мочили меня, а не тебя, да и прилетели они сюда из-за меня, а не из-за тебя. А вот когда ты побежал к Венере, то я направился к Оксане. Мы благополучно улетели, а потом закатили вечеринку, зная, что завтра ты точно объявишься, уже, получается, сегодня. Но ты объявился прям сразу, в тот же день, девятнадцатого марта, так что пришлось придержать своего меньшего Дениску. Знаешь, ты не дал трахнуть мою львицу, за что я ещё больше зол на тебя. Пришлось следить за тобой, за твоим говнолётом. Я вчера лёг спать, когда убедился, что ты на стыренном мерсике свалил с Даниловской набережной в сторону наших лесов. А сегодня, с самого утра, отрепетировал речь, собрался, прилетел сюда, и выдал всё так, как хотел. Ну что, понравилось, мразь?

— Может, это ты мразь, которой даже в аду местечко не найдут?

— Может… спорить не буду, но уважать такую мразь заставлю. — И Ден отбросил Серёгу в другую стену.

— Что ты творишь, сучара! — крикнул я.

Хаски вырубился.

Я создал энергетический защитный купол, и уже был готов к формированию энергетической направленной волны (ЭНВ), как…

— Ты же знаешь, что добром это не кончится как для тебя, так и для твоей псины. У нас у обоих, будем считать, по десять тысяч импульсов, так к чему эти ссоры. — Я прекратил формирование ЭНВ. — Мы прямо сейчас сядем в мой космолёт, на безопасное расстояние друг от друга, чтобы у тебя «не возникло желания» меня убить во время полёта, а потом спокойно полетим в «Ривьеру». Я клянусь всеми своими родственниками, что отпущу тебя, Санька и твою псину, когда получу АК.

— Кого?

— Автомат Калашникова, — пояснил Ден. — Когда мы пытались удрать с военной базы, но нас подбил танк, я увидел на дисплее кучу разного оружия, которое мне незнакомо, но среди всего того инопланетного, или какого-то там дерьма, я заметил и наши АК. Ну так что, ты согласен?

Мне пришлось согласиться. Во-первых, мне нужно было побыстрее осмотреть хаски, а во-вторых — я хотел узнать, где же всё-таки Саня, и что вообще с ним стало за эти три месяца. Всего этого могло бы не быть, если бы мы начали «Битву двух дурней с почти максимальными показателями».

Почему «с почти»?

Потому что я точно знал, что у меня нет 10 000 импульсов.

Что касается слов Дена: «Не возникло желания…» — да у меня это желание не может не возникнуть, потому что оно не покидало мой разум с того самого момента, как мы напали на пять космолётов в лесу, чтобы спасти Саню, двести лимонов и Оксану (не сочтите это расизмом по отношению к Оксане, что я поставил её на последнее место).

Итак, я, Ден и Серёга, к которому я сразу подбежал после разговора с уродом, направились в «Ривьеру». Благо хаски повезло, и тот оклемался достаточно быстро.

Полдень, 20 марта. Мы вышли через торговый центр к Ашану, где нас встретила Оксана.

— Я обещал своей львице десять миллионов из тех двухсот…

— И, конечно же, отдал их ей, так?

Ден улыбнулся.

— Она потратила их на обустройство Ашана под свой стиль…

— Все продукты на хрен… — продолжила сама Оксана, — оставляем только пространство, создаём вокруг него стёкла, как при допросе, где мы видим жертву, а она нас нет. А ещё я запихнула в эту огромную коробку одного психа, который до сих пор не может поверить, что ты его кинул. — И Оксана вместе с Деном начали ржать.

— Нужно расслабиться, Димон, — думал я про себя, — и перестать злиться на эту парочку. Их не изменить, поэтому не стоит брать близко к сердцу. — Я посмотрел на Оксану и сказал уже вслух: — Тебя сильно надурили, когда взяли десять миллионов долларов за то, чтобы сделать из Ашана огромный спортзал, в котором нет ни одного тренажёра, а только один заключённый, которого суммарно я видел даже меньше, чем вы.

— И тем не менее ты рвался спасти ему жизнь, — встрял Ден. — В общем, держи, — дал он мне бинокль. — Можешь рассмотреть своего дружка получше. — Денис обнял Оксану. — Кисунь, подкинь Сане псину и скажи, что это подарок от друга, который его бросил, но решил компенсировать свою ложь хаскай…

Я всё-таки не сдержался:

— Хаски не склоняется, тупой, сука, неуч. Ты меня вымораживаешь, когда открываешь пасть. Просто собери свою банду: мы атакуем военную базу и на этом всё, конец — я свалю со своей, как ты говоришь, псиной и Саньком.

Ден улыбнулся, однако на этот раз я чётко видел ту же агрессию в мой адрес, которую он не мог выплеснуть, потому что действительно нуждался в моей помощи. Хотя обратно же: почему нельзя было убить меня прямо сейчас, чтобы Оксана заполучила импульсы? Вот этих «махинаций» я не понимал.

— Как я уже сказал: когда захватим базу, то можешь валить с Саней и ха́ски, — попытался Ден выглядеть умным и уже якобы вежливым. — Клянусь, что не помешаю тебе. Мало того, я дам тебе фору в сутки, чтобы ты свалил на космолёте в другой регион, либо вообще в другую страну. Я знаю, что ты хочешь мне отомстить, поэтому, когда отвезёшь своих друзей в безопасную зону, можешь напасть на меня снова… уверяю, я буду ждать тебя с превеликим удовольствием.

* * *

Девять вечера того же дня. Мы приземлились рядом с военной базой.

До этого Ден провёл небольшой инструктаж для своей банды из трёх сотен молодых рыл, после чего мы «оседлали» шесть космолётов: я, Ден и Оксана в одном космолёте, остальные — в пяти других.

(«По шестьдесят рыл на говнолёт», — сказал бы Ден.)

Все космолёты активировали «хамелеон», чтобы никакие радары не смогли нас отследить во время приближения к военной базе (обратно же, это только в том случае, если верить нашей с Деном теории, подтверждённой лишь одним моментом, где я не видел на дисплее никаких признаков слежки, когда летел в Ворзогоры).

— Запустите скан территории, — передал Ден команду по рации. — Что вы видите?

«Каждый мини-главарь космолёта» подтвердил, что на дисплее показано число в 1356 рептов-военных, что почти вдвое больше, чем в прошлый раз.

— Итак, парни, работаем следующим образом: три говнолёта таранят казармы с рептами-военными, два — ангар с оружием. Мой космолёт остаётся здесь, на случай запасного плана. Вам всё ясно?!

ЕДИНОГЛАСНО!

— Второй этап ещё проще, ребята, — сказал Ден. — Те, кто сидят в трёх говнолётах «с тараном на казармы», идут первыми, но после тарана ждут помощи от двух других говнолётов. Суки, даже не думайте нажимать круглую жирную синюю кнопку! — повысил Ден голос. Он сделал глубокий вдох-выдох и продолжил менее эмоционально: — Те два говнолёта, что остались, идут на таран ангара следом за теми тремя, но у вас, ребята, задача немного иная: вы максимально быстро, как только протаранили ангар, жмёте синюю кнопку и бежите к оружию. Итак, как только сто двадцать человек покинут ангар уже с автоматами, я дам команду… и только, сукины дети, после моей сраной команды вы́, кто сидит в трёх говнолётах на разломанных казармах рептов-военных, нажмёте ту самую синюю кнопку и пуститесь в бой вместе с нами. Мочить можно как кинжалами, так и телекинезом, помогая тем, кто с автоматами. А теперь… замочим тварей!