- Гы-ы… бросай ботаничить, Петрух, оторвись от телефона, палец сотрёшь. Каникулы, братан, заканчиваются, в понедельник ударная учёба начнётся, а ты ни в одном глазу! Оторваться надо, последняя суббота сегодня! Ну…
Я откинулся на спинку кресла. А почему бы и нет? Цифры, линии, углы, ломаные кривые, которые я при помощи транспортира и угольника аккуратно переносил на бумагу, скоро все мозги процарапают, надо отдохнуть-отвлечься. Рьяно я взялся что-то. Да и тухну действительно, правильно Костян выразился.
- Что предлагаешь?
- Как что? Нирвану, конечно! Сегодня секьюрити прикормленные дежурят, всё в ажуре будет. Ну…
- А кто ещё идёт?
- А нафиг нам ещё кто, братан! Тёлочек снимем, оторвёмся по полной! Там такие цыпочки тусуются, увидишь – в натуре помрёшь.
- А Дрюня, Рыжий, где?
- Да ну их в баню! Родоки припахали мальчиков. Кстати, у тебя как с баблом?
Теперь понятно, почему Костян обо мне вспомнил.
- На двоих ужраться хватит.
Судя по озадаченному сопению, Костян офонарел.
- Ты серьёзно?
- О бабле не переживай. Я недавно поднял малость, поляну накрою. Во сколько и где стыкуемся? – заторопился уйти от расспросов.
Мы договорились.
Очередь тянулась метров на сто. Костян нагло повёл меня мимо. У него действительно оказался знакомый охранник, который пропустил нас через чёрный ход, через какой-то склад. Но, заметив на лице одноклассника явное облегчение, после того как мы очутились в зале, я заподозрил, что не всё с посещением Нирваны у Костяна складывалось гладко; даже больше скажу, судя по поведению новоявленного друга, клуб он посетил во второй – третий раз. Он восторгался как ребёнок, впервые посетивший московский Детский Мир, глазел на яркое действо с радостью дорвавшегося до праздника именинника. Меня, кстати, обстановка тоже впечатлила.
Ритмичная музыка колотила по ушам, заставляя вибрировать тело. Повсюду летали разноцветные зайчики, меняясь и переливаясь в такт ритму. На танцполе в центре зала топтались редкие любительницы позажигать на трезвую голову, основная публика пока ещё разогревалась горячительным. В одном углу на возвышении чародействовал диджей, у противоположной стены полукругом, напоминая раскрытую подкову, расположились столики с диванчиками, забитые разодетыми девицами вперемежку с молодыми людьми; дымились кальяны, сверкали рюмки с бокалами. Третья стена плавно переходила в рекреацию с туалетами и гардеробом, куда мы сдали одежду; вдоль четвёртой вытянулся длинный бар, похожий на узкий рукав пиджака-переростка производства Шемякина. Мы с Костяном подсели к стойке.
Выпили по рюмке дорогущего коньяка и потягивали пиво, разглядывая и обсуждая посетительниц. В голове легонько шумело – опьянение подкрадывалось незаметно.
- О, смотри, Петрух, тёлочка в центре, вон та в брюках и розовой блузке, как задом вертит, в натуре! Ей бы шест…
- Между булок вставить, - продолжил я.
- Гы-ы, точняк… на кол бы её насадить.
- Но кардан великоват. Штаны того и гляди лопнут, с мылом натягивала, дура.
- Как в том клипе про лабутены, гы. В натуре дура…
Мы пили пиво, закусывая креветками, балаболили. Обсуждали, к которой бабе подкатить стоит, а с которой лучше не связываться, и сидели, никуда не дёргаясь, целый час. Я – набирал градус, рассчитывая расслабиться и, наконец, тряхнуть костями, не стесняясь, а Костян, похоже, всерьёз выбирал себе половинку на ночь. Интересно, куда он её поведёт, если выгорит.
- А ты как бабло поднял? – в который раз как бы между делом поинтересовался Костян. Не мог успокоиться парень, когда увидел пачку тысячных, которую я засветил, когда расплачивался за коньяк.
Авансом нам почему-то не налили. И так бармен с сомнением смотрел на наши юные лица, бритву знавшие только по праздникам. Я, по крайней мере, брился три раза в жизни. Больше для того, чтобы простимулироваться рост волос, чем по необходимости.
- Да не важно, Костян! Расслабься, у тебя всё равно не получится…
- А ты кто у нас, особенный? Умный как Стив Джобс, сильный как этот, в натуре, Сталлоне? Ты понимаешь, что только что меня с дерьмом смешал? – Костян постепенно заводился. – За это ответить можно…
- Эй, Костян, угомонись! Ничего такого я не хотел, в натуре! Не так выразился, братан, извини… я, понимаешь, умею кое-что… необычное…
- Что? – всё ещё бычась, спросил Костян.
- Да как тебе объяснить…
- Как есть, - грубо уточнил вспыльчивый одноклассник.
- Хорошо. Я – экстрасенс. – Я находился в той стадии опьянения, когда ощущается приятная расслабленность, когда ни спорить, ни скандалить не хочется, и все люди воспринимаются милашками. – Бабу денежную на похудание закодировал, она заплатила. Всё просто, Костян.
- А? – переспросил он. Глаза его от удивления медленно расширялись. – Шутишь, - заключил, закончив обдумывание. – Издеваешься по ходу, братан, так и ответить…
- Хочешь верь, хочешь не верь, - перебил я жёстко, пожимая плечами, и отвернулся, делая большой глоток пива. И едва не поперхнулся.
На танцполе зажигала Лена. В коротком обтягивающем платье с блёстками, подол которой едва-едва прикрывал аккуратную упругую попку, в туфлях на шпильках, в нарочито небрежной причёске она танцевала на пару с незнакомой мне девушкой в лохмато-драных джинсах. Во рту пересохло, сердце стало сбоить, и я вдруг чётко понял, что думаю о ней всегда…
- Ты серьёзно, Петрух? - уточнил опомнившийся Костян. Спросил, поворачиваясь ко мне, трогая за рукав пуловера. – Ух ты, Ленка, - сказал безэмоционально, просто констатируя факт.
- Абсолютно серьёзно, - подтвердил хриплым голосом и прокашлялся. «Если я сегодня не подойду к ней, то не подойду никогда», – решил я для себя. И заказал нам с Костяном текилу.
- Это другое дело, братан! – обрадовался одноклассник и принялся рассуждать. – Если ты за базар отвечаешь, то я могу тебе толстых тёток пачками поставлять. Процент небольшой возьму. Ты как на это смотришь, братан?
- Ага, - ответил я, не думая, выпивая рюмку.
- Ты текилу никогда не пил, Петрух? – хохотнул Костян. – Смотри, сначала соль… потом раз, - лизнул и выпил свою долю. И чуть не вырвал. – Не в то горло пошла, блин… пошли, покурим.
Я не курил, но пошёл с Костяном проветриться. Оказывается, при клубе имелась специальная открытая веранда.
- Смотри, братан, - обсасывал предложение Костян, - я договариваюсь с тётками, даю твой номер, а дальше ты сам. Пойдёт, Петрух? А может, визитки распечатаем? Я слышал, недорого. А что, классно! Солидно выйдет, типа, фирма… что молчишь?
- Несерьёзно это, Костян… я ту бабу полгода обхаживал. Зато сто косарей за раз… - говорил я, не задумываясь, чувствуя, как от текилы потихоньку трезвею. Только что ощущал себя пьяным, а в голове вдруг проясняется. Душу наполняет уверенность, и жажда деятельности … хочется выпить и кажется, что выпить можешь бочку.
- Сколько?! – Костян чуть не задохнулся. – В-в натуре?.. – заикнулся от волнения.
- Покурил? Пойдём, выпьем.
- Угу, идём… сто косых… тогда это, братан, я тебе за двести клиентку найду… пятьдесят на пятьдесят, устроит? – рассуждал Костян по пути к стойке.
Я попросил двойную текилу. Бармен с сомнением оглядел нас, но, ухмыляясь, налил. Чокнувшись, выпили. Я, не выдержав, заел апельсином, Костян снисходительно похлопал меня по плечу.
- Привыкнешь. Так как смотришь на двести косых пополам?
- Ищи, - согласился я.
- Я тебя за язык не тянул, - предупредил хулиганистый одноклассник. – Сто тебе, сто мне, без обид… смотри, братан, не соскакивай. А сколько вообще кодировка стоит? – по-пьяному серьёзно начал рассуждать, по существу, похоже, об отдыхе в клубе забыв совершенно. - Десятка – двадцатка от силы, правильно?
- Не-а, дешевле, Костян… - сказал, не думая, в ценах на услугу разбираясь хуже, чем попугай в валенках от Сваровски.
- Да ну нафиг! Что ты за такие деньжищи делаешь?.. – и легко отвлёкся, увидев, как на танцпол вернулась наша одноклассница. - О, Ленка появилась. Носик пудрить ходили, хи-хи, кокосиком. Пошли, поприветствуем тёлочек, братан. О как изгаляются, в натуре…
