Фирсенко за время монолога не проронил ни слова, только стоял и бледнел, да рубашка на нем в минуту стала мокрой. Он вышел в сопровождении сотрудника службы безопасности, зашедшего в кабинет из приемной, следом за ними засеменил на выход из своего угла главбух. Серов косо глянул в его сторону, сказал:
-Задержитесь, Валентин Васильевич. Все случившееся - это ваша вина немалая, таково мое мнение. Третий случай в подчиненной вам службе - не многовато ли? Мы прочешем ваши кадры очень пристрастно, но хочу сказать всем присутствующим: покупают тех, кто продается, но никогда нельзя купить тех, кто не меряет жизнь на сумму прописью, для кого репутация и честь - не пустые звуки. Признавать собственные ошибки тяжело, но иного выхода нет ни у вас, ни у нас! Слишком дорого эти ошибки обходятся для каждого. Подумайте все над этим. Свободны!
Мы с сисадмином вернулись к себе, зашли в мой кабинет. Лёха был мрачен, как вдовий траур, у меня настроение игривым тоже не назовешь. Тут в дверь слегка стукнули и вошел наш начальник службы безопасности. Удовлетворенно гукнул, что не придется искать сисадмина, и сел на стул возле моего верстака. Поднял на нас глаза, вздохнул:
-Ну, что вы так скособочили свои морды лица? Переживаете, что причастны к наказанию? Я вот Лёхе хотел тайну приоткрыть небольшую. Фирсенко готовил все обстряпать так, чтобы шишки - прямо в мешке - свалились на твою голову. То есть, все свои грехи он щедро подарил бы тебе, ты б и отдувался. И если бы мы не присматривали за ним во все глаза, то так бы и произошло: он сбоку и ни при чем, а Рыжков виноват, недоглядел, принеся банку немалый убыток своим ротозейством. Долго бы ты после этого здесь работал и куда бы тебя взяли после такого провала, в какую солидную фирму и с какой зарплатой? На вот, почитай на досуге, тоска и пройдет! - и он сунул Лёхе несколько отпечатанных на принтере листков бумаги. После чего повернулся ко мне:
-Ну, а ты чего, Вадим? Что вы затеяли игры в Шерлока с Агатой? Почему ко мне сразу не пришли, как только обнаружили у себя шпиона в компе? Дети, чистые дети, ей-богу! Фирсенко вон с вами ни разу не пошутил, его дико раздражало и бесило, что каждый из вас умнее и может то, чего он ну никак! И это главный мотиватор того, что он делал. Хитрый, коварный, неумный. Вы что, думаете, его перекупили потому, что здесь, в банке, ему недоплачивали? Как бы не так! Ямы рыл вам и всем всюду, где мог, ладно мы в курсе были. А вы теперь сидите тут, скорбите. Эх, либералы... - и вышел, прикрыв за собой дверь.
Посмотрев вслед ушедшему, Лёха уселся сбоку от стола и углубился в переданные бумаги. Я занялся сортировкой накопившейся почты и оглянулся, только услышав за спиной звериный рык. И замер в изумлении, увидев перед собой не сисадмина, а гладиатора перед выходом на арену. Издав непередаваемый звук, Леха продолжил излияние эмоций другими, вполне связными словами, повторить которые я не могу в силу их стопроцентной принадлежности исключительно к ненормативной лексике. Вроде в интеллигентной семье вырос, мехмат университета закончил, мюсли на завтрак и фруктовый кефир перед сном, - но лексика портового грузчика, на которого из поднимаемой сетки свалился незакрепленный мешок, перед его излияниями выглядела бы бледно и невыразительно. Из произносимого им цензура оставила бы немногое, чаще всего мелькало "Убью!... Гаденыш!... Ублюдок!..." После чего, все с той же осанкой гладиатора, сисадмин удалился к себе в сильном волнении. Да, надо будет почитать, что там такое Фирсенко замышлял, что даже всегда индифферентный Лёха вынес ему однозначный приговор.
Вечером, когда почти все сотрудники банка уже были дома и переваривали у телевизоров свой ужин, я достал портсигар, положил его на стол и пододвинул закрепленную на штативе лупу с кольцевым освещением. Долго разглядывал нанесенные золотыми припаянными нитями рисунки на обеих сторонах. На лицевой - узоры по краям и стилизованный щит по центру, на нем две готические буквы О и М. На реверсе изображена девочка-эльф со стрекозиными крыльями, парящая над цветком. По краям от стрекозы - все те же узоры, точное повторение тех, что на аверсе. Достал из шкафа цифровой фотоаппарат, из ящика стола - взятый на время под честное слово у завхоза большой бархатный вымпел с золотом вышитой надписью "Победителю соцсоревнования - коллективу Каратинской птицефабрики. 1982 год", висевший над его головой в рабочем кабинете. Цвета он скорее бордового, а не красного, мне такой для фона и нужен был. С обратной стороны вымпела надписей не было, только золотисто-желтая бахрома окантовывала его край. Дольше всего провозился с мерной линейкой, копируя ее с переданной мне Павлом Степановичем фотографии портсигара, сделанной в ювелирном салоне. На том снимке был точно такой бордовый бархатный фон, и я хотел его повторить. В конце концов, догадался залезть в Интернет и там нашел и распечатал искомую линейку. Положил вымпел на стол, портсигар сверху, линейку для масштаба - рядом. Снял аверс и реверс, а также портсигар в раскрытом виде. Следил, чтобы красивая золотистая бахрома по краям вымпела в кадр не попала, вроде удалось.
Придя домой, зашел на форум фумофилистов . Так именуются коллекционеры разных курительных принадлежностей - трубок, мундштуков, папиросных коробок. В том числе - портсигаров. С форумом уже познакомился, особенно с "гуру" этого вида коллекционирования. С удивлением обнаружил в ареопаге Руслана Хасбулатова, того самого председателя Верховного Совета, разогнанного в 1993 году. Он, оказывается, страстный собиратель курительных трубок, в его коллекции их более 500 штук. Но мне нужен знаток именно портсигаров, а не всего понемногу или мундштуков и сигарных коробок. Нашел троих наиболее знающих и солидных, все - из России, предметом владели досконально. Выбрал одного, Всеволода из Санкт-Петербурга. Возраст - к пятидесяти, грамотная речь, нет ошибок в текстах при общении с такими же коллекционерами, не склонен к эпатажу и не очень эмоционален. Живет в городе, где антиквариат привычен и специалистов такого профиля хватает. Написал ему еще вчера, получил адрес лички, поскольку трезвонить на всю Вселенную об имеющемся у меня предмете не хотел. И, обработав сделанные фото, отправил свои вопросы с иллюстрациями на личную почту Всеволода, набрав в форуме, где он сидел почти безвылазно, просьбу посмотреть личку. Суть письма такова: дальний родственник незадолго до своей кончины показал ювелирам имевшийся раритет, предположительно из платины, его материальность подтверждается только сделанными антикварами фотографиями принесенной вещи. Как и когда она к нему попала, неизвестно. Сделки не состоялось, позднее портсигар в вещах родственника обнаружен не был, ищем. Город провинциальный, антиквары тоже, то есть квалификация их, увы... Нужна консультация знающих людей, на самом ли деле это дорогостоящий аксессуар или, может, и усилий к поискам прилагать не стоит?
<p>
***</p>
Ответ пришел быстро - уже следующим вечером я читал присланные Всеволодом материалы. Среди снимков, вздрогнув, увидел точную копию своего портсигара, - и, только присмотревшись, заметил на его крышке другие буквы - А и Е, тоже готическим шрифтом. А вот девочка-эльф со стрекозиными крыльями была та же, да и внешний вид артефакта с присланной фотографии был явно лучше , чем у найденного мной. Итак, что это и откуда? Изделие фирмы "Майле и Майер", город Пфорцхайм, Германия (Meyle & Mayer, Pforzheim). Фирма основана Виктором Майером в 1890 году, до этого он поработал у знаменитого Карла Фаберже, а потом до 1917 года сотрудничал с Питером Карлом Фаберже и выполнял его заказы в своей мастерской. Фирменным знаком изделий была стрекоза с изогнутым хвостом, клеймо ставилось обычно с внутренней стороны изделий. А еще на многих портсигарах, шкатулках, табакерках фирмы это насекомое присутствует в том или ином виде - чаще всего как основной рисунок на крышке, иногда как дополнение к другому узору. Мой портсигар изготовлен не ранее первого десятилетия начала ХХ века, именно тогда фирма начала производить изделия из золота и платины почти массово. Позднее, в 1907 году, их вид изменился: на золотую и платиновую поверхность начали наносить прозрачную эмаль, технологию получили от Фаберже из России и освоили в своих мастерских. Так что дата изготовления не очень точна, но определенно между 1905 и 1907 годами. Все до одного портсигары делались под заказ и имели на лицевой крышке инициалы владельцев поверх стилизованного щита, буквы исполнялись из золота готическим шрифтом. Но общего списка заказчиков нет, неизвестно и точное число изготовленных раритетов, достоверно известно о девяти существующих на сегодняшний день. Мой - десятый. По слухам, владелец мастерских Виктор Майер поджег свою контору после того, как власти обязали его представить данные о заказчиках, материале изготавливаемых предметов и прочем. Доказать умысел хозяина не смогли, но число заказов у Майера после пожара выросло в разы: сгоревшие в огне конторские книги самым лучшим образом рекомендовали его, подтверждая, что владелец всеми силами сохраняет анонимность заказчиков, невзирая ни на какие обстоятельства. Впоследствии фирма значительно расширилась, дожила благополучно до наших дней, пройдя через две войны, и процветает поныне без смены адреса. Известна тем, что её мастера принимали участие в изготовлении медалей сразу для двух Олимпиад - Берлинской 1936 года и Мюнхенской 1972 года. Получить от фирмы подтверждение, что конкретный предмет изготовлен именно её мастерами, можно, но вот кто был заказчиком - не разглашается ни при каких обстоятельствах, инициалы так и останутся нерасшифрованными.
