Вообще, отношения с сестрами Вишнями сложились странные: я от общения с ними, по совету Дэна, воздерживался, они тоже в друзья не набивались, держались на расстоянии, и число контактов можно было сосчитать по пальцам одной руки, при этом два пальца в подсчете участия не примут. Исходя из самой примитивной логики, сестры должны были сообразить, что я, как минимум, немецкий язык понимаю: я предупреждал их словами, а не знаками о включении горячей воды и просил не смотреть на сварку при ремонте водопровода. Но они, не понижая голоса, всякий раз принимались обсуждать меня без стеснения, как обсуждают коня в стойле или жирафа в зоопарке. И когда на следующий день, помогая разгружать машину, я в их присутствии заговорил с привезшим продукты Вальтером по-немецки, то старшая Регина выговорила ему тет-а-тет, что-де постоялец плохо воспитан и скрывал знание языка. То есть чисто по-европейски: если я в чем-то виноват перед тобой, то за это я на тебя и обижусь.
<p>
***</p>
Мой отдых закончился на шестой день: позвонил Зденек, сказал, что пора ехать. За все минувшее время никто в Беле меня не искал и интереса не проявлял, так что проблем быть не должно. Поговорил с ним, с единственным здесь близким для меня человеком, хоть душу отвел. Вечером Дэн и Вальтер припылили по проселку все на том же "Пыжике" белого цвета, я загодя побросал вещи в свою машину. Тронулись в путь перед самым рассветом, то есть, считай, почти ночью, за рулем снова сидел Дэн. С Вишнями не попрощался, они спали сном праведниц и проводить нас не вышли. Ну, оно и к лучшему: мне сказать им нечего, да и они вряд ли расположены были благодарить меня за сделанное в их поместье. В свете фар отъезжающих машин мелькнули беленые стены опустевшего пансионата и гаража за ним, мы выскочили на асфальт шоссе и вскоре проехали еще сонный город Жилину, за ним крупных поселений не встречалось до самой границы. Карту я изучил основательно и понимал, что у нас за маршрут. Вот и Чадца, небольшой городок, сразу за ним шоссе раздваивается. Налево дорога уводит в Чехию, направо шоссе номер двенадцать ведет к границе с Польшей. Как и в прошлый раз, при пересечении границы никто не обратил внимания на две наших машины, просто в рассветном сумраке появился знак, где на синем фоне, окруженное желтыми звездами объединенной Европы, белело слово "Polska". От знака отъехали с полкилометра, не больше, свернув по эстакаде к каким-то приграничным терминалам и встав на абсолютно пустую по утреннему времени стоянку, удачно спрятавшуюся под мостом. Вышли, сняли с моей машины чешские номера, прикрутили белорусские. Дэн рассказал о дальнейшем маршруте, предупредил, что скоро, после развязки, будет тоннель, а дальше дорога прямиком идет до Бельско-Бяла, точно не заблужусь. Постояли у машин, говорить особо было не о чем. Я поблагодарил парней, пожелал им обоим успехов во всем, понадеялся встретиться с ними снова. Мы пожали друг другу руки и разъехались: они - назад через границу, в Словакию, я - в неведомый маршрут по Польше, не зная, где преклоню голову сегодня и когда вернусь в свой дом. Белый "Пыжик" нырнул под эстакаду, выскочил на путепровод, гукнул мне сверху клаксоном и исчез за поворотом дороги. Опять я один лицом к лицу с неизвестностью, стою на шоссе, чудесно превратившемся из трассы за номером двенадцать в польскую автостраду S69.
Неспешно вырулил из-под эстакады на практически пустую дорогу и поехал. Чувствуя себя несравненно увереннее, чем в Чехии и Словакии: в Польше я, по крайней мере, нахожусь на законных основаниях, есть действующая виза, останавливайте и проверяйте. Проскочил описанный Дэном тоннель и по прямой дороге поехал к Бельско-Бяла. Не доезжая, свернул вправо, на Краков, обошел его по объездной и ушел на север, решив посетить Варшаву. Информации о проезде в Беларусь пока не было, Павел Степанович мое отсутствие тоже санкционировал, так что время есть.
Встал на ночевку в пригороде Радома. Просто увидел висящую на придорожном столбе табличку с надписью "Noclegi" с указующей стрелкой под ней и свернул на тихую улочку. Симпатичный домик под имитацией черепицы, аккуратная ограда с зеленым газоном за ней, комната с двумя кроватями, отдельным душем и совершенно ненужным мне телевизором. Пузатый хозяин по имени Адам радушно предложил отужинать вместе с ним и его женой, либо посетить недалекую кафешку. Я выбрал первый вариант, хозяйка - ее звали вовсе не Ева, а Катаржина - встала за плиту, а Адам пошел в склеп. Ничего жуткого, склеп - это магазин. Через сорок минут, приняв душ, я уселся за стол. Простой и вкусный ужин более чем насытил - свинина с отварным картофелем и малиновый мусс на десерт, все это подкреплено пивом, в том числе непривычным мне с корицей. Поблагодарив искренне хозяев, ушел спать, слишком много волнений и событий для одного дня. Думал, что провалюсь в сон, как утюг в болото, но нет: усталость была, а сон не шел. Лежал, размышлял, анализировал. Границу я проскочил удачно, попыток задержать меня для проверки документов не было, хотя ехал я по оживленным магистралям. Значит, скорее всего, меня не ищут. А вот как быть дальше? Нет, я не страдал комплексами и меня не мучала совесть по поводу того, достались мне сокровища справедливо или нет. В конце концов, "справедливо - несправедливо" - это всего лишь вопрос терминов. Я никого не обобрал, не лишил последней надежды, да и само происхождение клада ой как туманно и сомнительно, не верю я в бескорыстность и честность его спрятавшего. Какие времена, такие и деньги, это касалось и настоящего владельца в его времени, и меня во времени моем. Но вот что делать дальше? Я уже успел по касательной познакомиться с рынком золота и драгоценностей и поэтому иллюзий не строил. Это только в авантюрных романах действие заканчивается в момент, когда из-под земли или из воды показывается сундук с пиастрами и дублонами, дальше все предполагается понятным и прекрасным, а впереди машут призывно ветки пальм и руки красавиц на фоне белоснежного песка океанского пляжа. В наше время такие идиллии невозможны, у нас все куда как сложнее. И если монеты можно хоть как-то сбыть легально через разного рода интернет-аукционы, теряя при этом на каждом проданном золотом до тридцати процентов от его подлинной стоимости, то все остальное под большим вопросом. А "все остальное" - это половина клада как минимум. Сложнее всего, как ни парадоксально, придется с бриллиантами, в России их сбыт вообще запрещен и уголовно наказуем. Но и старинную брошь продать - тоже немалая проблема, особенно если хочешь сделать это не за гроши, не сдать, как золотой лом, а взять настоящую цену. Ломбарды, антикварные скупки и прочие образования находятся под пристальным контролем и соответствующих органов, и криминалитета, и сложно судить, что хуже. Для меня плохи и абсолютно неприемлемы и те, и другие: в любом случае попадаешь под контроль жестких и несентиментальных людей и при любых раскладах есть реальная опасность. Получается парадокс с моими сокровищами: вроде и много, и в руки взять нечего. Поэтому, при долгом и вдумчивом размышлении, мне пришла в голову мысль, которая со стороны покажется просто бредовой. Но мне мысль пришла, и чем больше я ее примерял на сложившуюся ситуацию, тем больше она мне нравилась. А была она такой: использовать в своих махинациях по обмену золота и драгоценностей на всеми уважаемые денежные знаки неподкупного стража польских границ Тадеуша-Якута. Как я понял из разговора с Евгением, ничего путного против него собрать не удалось, и толстяк со дня на день должен вернуться на место своей службы, дабы продолжить бдить на вверенном посту. Еще в Пружанах, сидя за дружеским столом, я слышал краем уха разговоры меж собой Сергея Киселева и Жени Ждановича по поводу незнакомого мне тогда Тадеуша, и из сказанного вывел, что Якут в делах контрабанды, конечно, не король и не ферзь, но ладья - точно. Под внешностью вечно сонного и неповоротливого толстяка, добродушного и недалекого, скрывался жестокий и беспринципный человек, единственным идолом которого была нажива. А мне именно такой и нужен был сейчас: обеими ногами он угодил в болото и в нем завяз, но не потерял пока ни должности, ни алчности и желания стать богатым. Значит, есть о чем предметно с ним поговорить и что ему предложить. Обратиться к нему заставляет отсутствие вдохновляющих перспектив на втором этапе моих приключений, когда клад уже в руках. В тайник внутри машины не попала только малая часть извлеченного мной со склона горы, и эту малую часть я и покажу Тадеушу и его подельникам. После чего можно будет плотно поговорить по цене и прикинуть возможность сбыта более серьезных вещей. Боялся ли я? Да, конечно, опасения были. В жизни человек всегда боится. Инстинкт самосохранения. Ну ладно, об этом буду думать с утра. Неприятности всегда лучше откладывать на завтра. С тем и провалился в сон.
