- Таким замкнутым и необщительным, - послышался робкий голос Мэган, которая по-прежнему не отрывала взгляд от своей чашки, словно пробиралась сквозь тернии собственных мыслей.
Хелен вздохнула.
- Он не всегда был таким. - Мэган подняла голову и посмотрела на Хелен. - Жизнь сделала его таким. - Хелен снова взяла Мэган за руку и заглянула ей в глаза. - Я не знаю, почему вы решили обвенчаться, но ты должна знать одну вещь. Майкл всегда думает прежде всего о других, когда берет заботу о ком-то на себя. И если он это делает, он готов пожертвовать всем ради того, чтобы другим было хорошо. У него золотое сердце. Если ты согласилась стать его женой, ты всегда должна помнить об этом.
Мэган невидящим взглядом смотрела на Хелен, словно бы пыталась что-то понять, что-то решить для себя. Затем отняла руку и, встав, подошла к окну. Она была похожа на потерявшееся создание, которое теперь не знало, куда идти. Хелен покачала головой и стала пить свой чай. Она уже имела дело с заблудшими созданиями, одним из которых был ее упрямый внук.
Но почему-то впервые Хелен показалось, что эти двое нашли правильную дорогу. Им осталось только осознать это.
<p>
***</p>
Они не виделись ровно полгода. Майкл ехал домой с таким странным чувством, будто был в чем-то виноват. Он женился на Мэган, но потом почти сразу же покинул ее, оставив одну. Нет, он ведь отправил к ней бабушку, которая заботилась о ней и всегда сообщала ему, как они поживают. Она писала, что Мэган немного даже поправилась и чуть повеселела, но было трудно поверить во второе, учитывая то, что она потеряла смысл жизни.
"Я ни на кого не променяю Джорджа. Даже мертвого".
Он не мог забыть слова, которые медленно разъедали его изнутри. Как он мог забыть об этом? Как мог рассчитывать на то, что Уиксли уйдет в прошлое?
Майкл вздохнул и провел рукой по застывшему лицу. Он так усиленно работал. Так отчаянно старался не думать о Мэган, о своей женитьбе. Но так часто хотел увидеть ее, что в последнее время это желание стало просто сводить его с ума. Он умирал от тоски по ней. По ее голосу, по невольному взгляду. Черт побери, она была его женой! И он имел полное право хоть бы увидеть ее.
Какой она стала? Прошло не так много времени, но ему казалось, что прошла целая вечность. А потом Майкл увидел ворота, ведущие домой. Дом без названия. Почему эти ее слова не давали ему покоя? Почему она думала, что дому обязательно нужно имя? Зачем именовать как-то груду кирпича, если в них никто почти не жил? Если там не было тех, к кому хотелось возвращаться? А теперь там жила Мэган. И он буквально рвался к ней. Рвался туда, где раньше ничто не имело для него значения.
Кроме небольшой поляны недалеко от дома.
Тяжело вздохнув, Майкл откинулся на сиденье кареты и на секунду закрыл глаза. Раз в год, где бы он ни был, что бы ни делал, он должен был приехать сюда. К той поляне. Однако на этот раз не только жгучие воспоминания звали его домой.
Мэган.
Даже спустя столько времени у него не ослабли чувства. Да он и не рассчитывал на это. Любовь к ней была чем-то, что приросло к его костям и жило в нем днем и ночью. Ни время, ни другие силы не могли избавить его от зависимости к своей уже теперь жене. Внезапно Майкл ощутил желание перестать бороться. Он так долго сражался с собственными чувствами, так тщательно держал их под контролем. Хоть бы один день он мог просто чувствовать? Просто находиться рядом с ней... и ничего не бояться.
Когда он вошёл в дом, в холле никого не было. Майкл вдруг вспомни, что по привычке никого не предупредил о своем приезде. Стоял теплый летний день и, вероятно, бабушка и Мэган гуляли по саду, а слуги как всегда занимались своими делами. Майкл снял шляпу и хотел бросить на столик, стоявший у входа, как дверь гостиной отварилась и оттуда вышла Мэган. Майкл буквально прирос к полу, увидев улыбающуюся жену, которая еще не заметила его.
На ней, в отличие от прошлого раза, было серое платье из саржи. Платье, которым она обозначала второй год траура по любящему мужу. Имея другого мужа. Но платье удивительным образом шло ей, подчеркивая изящные линии талии и груди. Волосы были уложены в аккуратную прическу, но одна вьющаяся прядь выбилась и падала на слегка розовую щеку. Длинными пальцами она отвела прядь в сторону, прикрыла дверь гостиной, покачав головой, и повернулась к холлу. В его сторону. И внезапно Майкл почувствовал, как у него сердце перевернулось в груди.
Глаза, эти голубые и чистые как небо глаза смотрели на него с такой теплотой и нежностью, что сжалась душа. Она вероятно еще не осознала, что перед ней стоял он, потому что никогда прежде не смотрела на него так. А когда всё же поняла, глаза ее округлились от удивления. Она опустила руку и стала приближаться к нему.
- Майкл? - произнесла Мэган, наконец, остановившись недалеко от него.
Боже, этот голос! Эти глаза! Запах роз, которым она всегда пахла... На него нахлынула такая сокрушительная тоска по ней, что он был готов упасть прямо к ее ногам. Господи, он так сильно хотел обнять ее и прижать к своей груди! Но не мог сдвинуться с места.
- Майкл? - снова спросила она, став серьезной. - Что с вами такое? Вы хорошо себя чувствуете?
Он вдруг понял, что пугает ее своей молчаливостью. С трудом придя в себя, Майкл откашлялся и выпрямился.
- Привет... - наконец, произнес он, глядя на нее, стараясь не пропустить ни одну черточку этого милого лица. - Как ты... вы поживаете?
- А я уж было подумала, что вы не заговорите. - Она вновь поразила его своей редкой и теплой улыбкой, предназначенной ему. - Добро пожаловать домой. Почему вы не предупредили, что приедете?
А что бы это изменило? Майкл вспомнил ее слова, сказанные в прошлом году.
"-Вы хотели, чтобы я пришел?
- Да".
Господи, неужели она бы ждала его, если бы заранее знала о его приезде?
