сторону замка. Ясномыслу уже надо было бы бить в небольшой колокол, установленный на бастионе Толстого Ригдара, а он всё как зачарованный смотрел на приближающихся вдали конников, как будто это были простые торговцы или какие-нибудь знатные путешественники.

  Наконец он встрепенулся. По дощатому настилу застучали торопливые шаги, переходящие в бег. По пути он глянул вниз и заорал, кто бы там ни шел на расстоянии его крика: "Идут! Эльфы! Идуууут!!!"

  Внутренние дворы и улочки форта наполнил тревожный звон медного колокола, величиною с собачью голову. Сколько же в него не звонили? Пятьдесят? Сто лет? И тут же все те, кто сомневался в реальности изменившегося мира, замерли, а потом заволновались-засуетились. Неужели правда война?! Улицы форта наполнились суматохой и движением. Боевая готовность! Все к оружию! Все к обороне!

  Рядом с Ясномыслом начали вырастать фигуры с луками. Они всматривались в лес... Потому что лес всматривался в них. Потом он заколебался, ожил, замелькал и зарябил, как будто муравейник наполнился каким-то, казалось бы, хаотичным, но на самом деле очень упорядоченным движением. Движение это выплёскивало наружу целые отряды воинов. Группами они рассредоточивались по полю и замирали. Гремя содержимым, на дороге показались обозы: провизия, провизия, провизия. Палатки, съестные запасы, какие-то материалы, оружие, фураж. Обозы свернули с дороги на поле и пошли цепью вдоль полосы леса.

   Кто-то на дальнем северо-восточном краю форта кричал: "Уводите коней! Быстрее!" Со своего места Ясномысл не видел, но понял, что мужики побежали за лошадьми, часть из которых Фойердаль всё же решил оставить про запас для возможного кавалерийского удара. Было их числом двадцать пять, и они паслись, как обычно, в загоне, располагавшемся в поле. "Успеют", - подумал Ясномысл взволнованно. А обозы неприятеля между тем продолжали свой змеиный ход, медленно огибая форт и скрипя дровнями. Некоторые вставали, и вокруг них сразу начиналась возня - разгружали.

   - Рассредоточиться по позициям! - услышал Ясномысл крик совсем рядом. Он оглянулся и увидел Авилеро в боевом бордовом кафтане с защитными пластинами на руках и плечах. Эльф уже принял командование взводом лучников и теперь расставлял их по позициям между зубцами стены. За такими зубцами можно было спокойно встать в полный рост и натягивать тетиву, не боясь, что тебя подстрелят.

  Ясномысл неожиданно понял, что его пост на этом закончился и вспомнил, что в случае тревоги ему надо срочно примкнуть к первой вспомогательной оборонительной линии. Этот небольшой взвод должен был страховать основной оборонительный отряд Авилеро, состоящий из сорока лучников. Ясномысл, толкаясь с поднимающимися на стену бойцами, боком начал пробираться к лестнице. Спустился и побежал к арсеналу за арбалетом.

  Постепенно на улицах образовался порядок. Формировались четкие группы лучников и арбалетчиков. Кто-то выкатывал бочки со смолой для подогрева. Единственная катапульта уже была размещена на специально отведённой для неё площадке. Слышались окрики командующих.

  Ясномысл увидел, как на донжоне в латах стояли Фойердаль и Военег. Имелик Дзыба в плаще, заколотом на плече дорогой брошью, показывал куда-то рукой, отчаянно жестикулируя. Внутри Ясномысла гуляла только одна мысль: "Что там!? Что там происходит на поле!? Сколько их? Я должен видеть. Так! Сбегаю за арбалетом и ... Чёрт! Ведь наша линия должна стоять внутри за стеной, ждать пока не подойдёт очередь стрелять. Так я ничего не увижу, пока не будет по-настоящему горячо".

  - Здорова! - услышал он от пробегавшего мимо Четвертака веселого нездоровым весельем, - Ну что? Зарубимся?! Удачи в бою!

  Ясномысл только махнул приветственно рукой, и они разбежались в разные стороны.

  Тем временем поле наполнялось зеленоватыми фалангами. Было странно видеть сразу столько народу на этих полях, сотни лет стоявших пустыми. Полях, по которым могла лишь пробежаться лиса, на которые могло выйти небольшое стадо оленей или могли выбежать ребятишки поиграть с воздушным змеем. Самое большое, что здесь происходило - это новогодняя ярмарка с конкурсами и забавами, в которой помимо обитателей форта принимали участие и жители близлежащих деревень.

  Теперь же поля будут вытоптаны тысячами ног и копыт.

  Построившиеся вдоль леса воины держались на почтительном расстоянии полёта стрелы и даже дальше. Прошло некоторое время, пока войско рассредоточилось окончательно. Казалось, из леса и с главной южной дороги, ведущей к воротам форта, больше никто не выходил, а значит защитники Байу могли лицезреть армию эльфов в полном составе. Построившиеся в шеренги воины ёжились от холода и переступали с ноги на ногу. Это была их первая встреча с серьезным препятствием в виде высоких стен, как и первая встреча с вооруженным сопротивлением. Стычки в незащищенных деревнях могли считаться лишь лёгкой прогулкой. И именно сейчас эльфы осознавали это, с тревогой наблюдая за поблёскиванием стали на доспехах лучников, выглядывавших из-за зубцов оборонительных стен. Башни взирали на непрошенных гостей ещё более грозно: темные, высокие, злые, они казались чужими и неприступными.

  - Думаю всего около тысячи...

  - Конных пара десятков...

  - Смотри, там командование. Ишь, уже палатку растягивают, - рассуждали лучники Байу.

  Прошло ещё двадцать минут и от командующей группы отделились двое всадников. Они лёгкой рысью поскакали по дороге по направлению к главным воротам. По рядам воинов на стенах явственно пробежал говор. Напряглись. Зашептались. В руке одного из всадников ветер трепал белое полотно. Второй на саврасом скакуне держался чуть позади. По его одежде и выбритой от виска до макушки стреле было видно, что он из благородных.

  С высоты донжона Кессен тоже увидел приближающуюся делегацию. Он повернулся к начальнику стражи.

  - Надо впускать. Послушаем, что скажут. Опускайте мост и поднимайте ворота.

  - Подняяяяять ворооота! - дал команду Военег с высоты донжона.

  - Прикажи своим дружинникам выйти за стены и завязать им глаза. Не развязывать, пока не заведёте их внутрь, в главный зал, - продолжил Фойердаль. - Имелик, подготовь угощенье гостям: вино, закуски. Пусть видят, что мы запаслись провизией и не бедствуем. Как сделаешь, поднимайся обратно. Мне нужны твои глаза здесь, на донжоне.